Долгожданная развязка

Щекотка подсказывала ему, какие акции покупать. Она научила его умению разглядеть в неприглядном жеребенке будущего чемпиона. И сейчас она говорила ему, что эта девушка — нечто особенное.

— Все правильно, — сказал он и медленно встал.

При его невысоком росте их глаза были почти на одном уровне. Почти, потому что на ней были туфли с высоченными каблуками, так что он даже оказался несколько ниже. Вышибалы с тревогой переглянулись и отступили. Во «Фламенко» посетитель всегда прав. Но когда они уходили, насмешливо поглядывая на него, Карлос подумал, что совсем не удивится, если вскоре получит вежливое письмо, извещающее о том, что он больше не является членом клуба. Клуб «Фламенко» превратил снобизм в настоящее искусство.

Девушка, на лице которой ясно выражались все ее чувства — удовлетворение от победы над преследователями и изумление от того, что это у нее получилось, широко улыбнулась ему. Улыбка ничего не прибавила ее лицу. Первым делом, решил он, надо будет научить ее улыбаться. Карлос отличался душой, которую коробило все безобразное. Он вежливо отодвинул стул и помог ей сесть. Его спутники наблюдали за ним с большим интересом.

— Что желаете выпить, senora?..

— Альварес, Мария Альварес.

Карлос был убежден, что она назвала свое настоящее имя, потому что сделала это искренне, глядя ему в глаза. Он ожидал чего-то экзотического и порадовался, что она не стала выдумывать. Возможно, ее легко будет всему научить.

— Я бы хотела… белого вина, пожалуйста.

Карлос одобрительно кивнул. Скоро она узнает все о выдержанных винах и виноградниках, усвоит, что можно заказывать, а что нет. Но уже сейчас девушка сделала удачный выбор, простой и надежный.

Остаток вечера превратился в легкую игру в кошки-мышки. Карлос пытался побольше узнать о ней, ее же интересовало, что он собирается делать. Она ясно дала понять, что не из тех, кого можно «снять» на одну ночь. Он поморщился от некоторых слишком грубых выражений, хотя тело его прореагировало вполне предсказуемо, когда ее нога в чулке принялась поглаживать его пах.

— Утонченность, моя дорогая, — пробормотал он, когда они выходили из клуба, направляясь к его белому лимузину. — Вот чему ты должна в первую очередь научиться. — Марии понравилось слово. Оно так красиво звучало.

Мария была почти уверена, что он повезет ее в гостиницу. Она готова была пожертвовать своей невинностью. Ведь знала, на что идет. Но вместо этого они через десять минут подъехали к маленькой, но роскошной вилле на окраине города, которая явно была частным домом. Когда машина свернула на дорожку из гравия, Мария почувствовала, как от страха по спине побежали холодные мурашки. Одно дело раздумывать над тем, чтобы лечь с мужчиной, и совсем другое дело, когда это придется вот-вот сделать.

С некоторым беспокойством, смешанным с облегчением, Карлос почувствовал ее дрожь. Она означала, что Мария вовсе не многоопытная, крутая девица, какой хотела казаться.

— Очень мило, — заметила она, нервно оглядываясь вокруг. Ей вспомнилась вилла дона в Андалузии, и ее передернуло. Она успела улизнуть от него как раз вовремя. Но был ли смысл менять одного грязного старикашку на другого? Она краем глаза посмотрела на Карлоса и слабо улыбнулась. Как и дон, он маленький и так же дорого одет. И все же он был другим. В этом Мария не сомневалась. Пока хозяин показывал ей то, что назвал своим городским домом, она пыталась определить, в чем же разница. Как раз в этот момент он повернулся к ней, протянув стакан, и она встретилась с ним взглядом. Мария мгновенно поняла, в чем дело. В его темных глазах не было угрозы. Только… что? Смешинка? Любопытство? Желание? Она не была уверена.

Мария жадно выпила, удивившись, что напиток безалкогольный, и нервно заходила по комнате. Что, если сегодня они… займутся этим… а завтра он велит слугам выкинуть ее вон? Это явно не входило в ее планы.

Северантес, будто прочитав ее мысли, наигранно зевнул и заявил, что ложится спать. Уже почти выйдя в холл, он повернулся, как бы вспомнив что-то, и сообщил ей, что свободная спальня — вторая комната слева. Мария с открытым ртом смотрела, как он уходит. Она десять минут побродила по дому, но поскольку сильно урчало в животе от голода, она нашла кухню и набросилась на холодильник. Последний раз она ела три дня назад. Она поглощала ветчину с оливками, заедая их помидорами и хлебом с маслом, и Понемногу начала успокаиваться.

Карлос, которого любопытство заставило спуститься вниз посмотреть, что она делает, наблюдал, с какой жадностью она ест, и качал головой. Придется ему научить ее правильно вести себя за столом.

На следующий день они улетели в Севилью и тут же принялись ходить по магазинам. Доживи она до ста лет, Мария этот день не забудет. Шофер отвез их в лучшие магазины, причем Карлос наблюдал за покупками.

— Это все на первое время, как ты понимаешь, пока не найдем подходящего модельера. Но пока тебе ведь надо в чем-то ходить, — пояснил он.

Вещи, купленные на «первое время», привели ее в такой восторг, что ей хотелось петь и плясать. Платья из шелка, атласа, бархата и кружева, итальянские туфли, сумки и пояса, шарфы и другие аксессуары. Карлос даже отвез ее в лучший магазин белья, где без малейшего смущения накупил ей кучу кружевных трусиков, шелковых пеньюаров и коротких прозрачных ночных рубашек. Директриса тоже не выказала никакого смущения, ее интересовали только деньги. Затем последовали меха, косметика, духи. День казался бесконечным. Карлос платил чеками и давал адрес, куда доставить покупки. Мария, понятия не имевшая о таких порядках, невольно недоумевала, а хватит ли у него денег, чтобы за все заплатить.

В ту ночь в его постоянном доме, в сравнении с которым вилла дона в Андалузии казалась садовым сараем, она снова ждала Карлоса и снова разочаровалась. Если, конечно, можно так выразиться. На следующий день они съездили в парикмахерскую. К ней стала ежедневно приходить визажистка, чтобы обучить ее искусству макияжа.

Потом начались походы в музеи и художественные галереи, а вечера они проводили в опере или драматическом театре. Мария была в восторге. Именно о таком она всегда мечтала. Шли дни, и деревенская девушка исчезла, уступая место изысканной европейской леди.

Лишь спустя пять недель Карлос пришел в ее спальню. Сейчас, припоминая те события, она понимала, почему этого не случилось раньше. Только за пять недель она изменилась достаточно, чтобы угодить изысканному вкусу Карлоса.

Теперь она разговаривала, как уроженка Севильи. Носила только сшитые у модельера вещи, делающие ее еще стройнее. Походка совершенно изменилась после занятий с сеньором Хосе Курралосом. Руки ухожены, ногти наманикюрены, на ногах — педикюр, идеальный и неяркий, волосы уложены лучшим парикмахером. Только теперь стала она достойной королевской постели Карлоса.

Как можно было ожидать, первая ночь была несколько сумбурной. Но за эти недели Мария привязалась к Карлосу, а он с такой же охотой готов был посвятить ее в искусство любви, с какой учил всему остальному. Он обладал чувством юмора и старомодной вежливостью, с которыми ей ранее не приходилось сталкиваться.

Она читала старые книги, поэтически повествовавшие о чести и семейной гордости. Все это стало неожиданно реальным, когда Карлос рассказал ей о своих блистательных предках. Она с удовольствием слушала его, не столько из интереса, сколько потому, что ей нравилась его манера говорить. Но прежде всего она была ему невероятно благодарна за то, что он ввел ее в мир, в который она всегда стремилась. Теперь она уже привыкла к полетам на Средиземное море и в Париж. Привыкла заказывать еду в лучших ресторанах и обсуждать «Кармен» с ведущей меццо-сопрано Испании. Карлос стал ей братом, отцом, учителем и другом. И вскоре, вполне естественно, он стал ее любовником.