Долина папоротников

Она села в постели…

Она заставила себя дышать.

Поставила ноги на пол и, испытав прилив порожденной отчаянием смелости, схватила подсвечник с почти догоревшей свечой. Приоткрыла дверь комнаты.

Рык повторился в то же мгновение, словно нарочно, чтобы устрашить ее посильнее и заставить воротиться в комнату, — она этого не сделала.

Пошла дальше по коридору…

Замирая и хватая рывками воздух, но все-таки шла.

Элизабет надоело бояться. Она не позволит себя запугать…

Ветер, разгулявшийся к ночи на пустоши, трепал дребезжащие ставни, завывал в дымоходе и рвался в запертые двери оголодавшим животным. Легко было поверить в блуждающий призрак лорда Бродерика, желающий ворваться под своды родового имения, пробежаться на мягких лапах до покоев супруги и проведать новорожденного сына.

Из-под двери кухни пробивался мягкий свет…

Едва слышными, невесомыми шагами девушка приблизилась к ней и взялась за ручку.

Выдохнула и рванула ее на себя…

— Миссис Аддингтон! — Альвина схватилась за сердце, демонстрируя крайнюю степень испытанного испуга. — Вы меня до смерти перепугали. Что вы здесь делаете? — И поглядела почти с осуждением.

— Тот же вопрос я желала задать и вам, — отозвалась Лиззи, осматриваясь по сторонам. Ничего, кроме разбитого кувшина у ног старухи, не указывало на какие-либо странности в стенах старого Раглана. — Что за звуки я слышала в своей комнате?

— Что же вы слышали? — отозвалась женщина вопросом на вопрос. — Никак звук разбившегося кувшина да завывания ветра в старом камине?

Лиззи пристально всмотрелась в выцветшие глаза собеседницы. Они не казались неискренними, даже испуганными не были…

— Я слышала нечто странное, — сказала она, — словно рычало животное. Раненое животное… Вы не могли не слышать того же. Звук шел отсюда…

Альвина взмахнула руками и потянулась к метле в самом углу.

— Никаких животных в Раглане нет, — заметила при этом. — Разве что куры да старый пес на конюшне. А кувшин я случайно разбила, совсем старая стала, руки не слушаются.

— Но я слышала…

— … Завывания ветра в трубе. Как и каждый из нас! Подчас здесь такое примерещится, что полночи глаз не сомкнешь, только и будешь что прислушиваться.

— Но я…

— Возвращались бы вы лучше в постель, хозяйка. Ноги застудите, болеть станете. — И Альвина, закончив сметать черепки, потянулась к ее подсвечнику: — Я вам свечку сменю и чайку успокаивающего заварю. Уснете, словно младенчик! В такую ветреную ночь — это лучшее средство.

Лиззи и опомниться не успела, как в ее подсвечнике стояла новая свеча, а на плечи был наброшен теплый платок, и старуха подталкивала ее к выходу со словами «Идите, идите, я скоро чайку с ромашкой вам принесу».

Она замерла на пороге, оглянувшись через плечо: ни животного рыка, ни битья посуды — ничто не указывало на страшные звуки, слышанные ею. Может, и в самом деле примерещилось… Нервы-то ее не первый день на пределе: с той самой ночи на кладбище все словно по нарастающей нагнетается. И будет ли этому конец, еще не известно…

Проснулась Лиззи по-прежнему в одиночестве: Аддингтон так и не появился. Поинтересоваться о нем у Альвины минувшей ночью она так и не решилась, и теперь маялась неизвестностью и головной болью. Чувствовала себя совершенно разбитой… Вставать из постели не хотелось, да и час был довольно ранний. Едва ли больше шести…

Разве что замок исследовать, пройтись в северную башню да подняться под самую крышу. Альвина просила ее этого не делать, ссылалась на паутину да промозглый холод от давно нетопленных стен — Элизабет не пугало ни то, ни другое. Ей страсть как хотелось пройтись по длинному коридору, заглянуть в каждую из комнат… Увидеть следы былого могущества некогда прославленного рода. Возможно, найти нечто интересное! И сделать это было возможно только при отсутствии старой служанки…

А значит…

Лиззи вскочила с постели и принялась одеваться. Торопливо, толком не глядя в зеркало… Боясь услышать пробудившихся слуг, легкие шаги Джейн, спешащей с привычным «Доброе утро, миссис Аддингтон».

Ничего этого не случилось, когда девушка выскользнула из комнаты и устремилась по лестнице вниз, в сторону тяжелой двери, ведущей в северное крыло. Здесь, к счастью, никого не было, замок казался погруженным в глубокий сон. И Лиззи, с трудом приоткрыв тяжелую дверь, протиснулась в узкую щель и поспешила прикрыть ее за собой.

Выдохнула, всмотревшись в пляшущие в робком утреннем свете пылинки в воздухе…

Поглядела под ноги на старый, истоптанный сотнею ног ковер под ногами, длинной лентой уводящий в полутемное нутро старого Раглана.

Все здесь казалось другим, загадочным и невероятным… Она словно в сказочное королевство угодила, и чудо готово было вот-вот совершиться.

Улыбка невольно скользнула по ее губам, дрожью предвкушения отозвалась во всем теле, заставила оторвать ноги от пола и сделать первые несмелые шаги…

— Раглан, — произнесла Лиззи вслух, так, словно здоровалась со старым знакомым. — Вот ты какой… невероятный! — И провела пальцами по каменным стенам.

Дошла до ближайшей комнаты и толкнула запертую дверь…

Та поддалась, и Лиззи увидела огромную спальню. С кроватью под балдахином, подобную той, на которой спала сама в замковой башне, с платяным шкафом и секретером, с выцветшим гобеленом на стене, с пылинками в воздухе, как и повсюду.

Она поспешила дальше: от комнаты к комнате все то же самое. Пустые, заброшенные спальни, способные разместить не одну сотню гостей… Пыль и сырость. Уныние… Но не для Лиззи: ей нравились тишина и покой, здесь царящие. Незримое глазу умиротворение, охватывающее душу.

Она могла бы остаться здесь навсегда…

С книгой.

И чашечкой ароматного чая.

Вдали из безумной реальности с ее безумными же законами.

Вдали от всего…

И вдруг она услышала голоса: мужской и женский. Они доносились со стороны башни, так, словно кто-то прошел той же дверью, что и она. Лиззи замерла на мгновение и, отчего-то перепугавшись, потянула за ручку ближайшей двери…

Та неожиданно не поддалась.

Она дернула снова — безрезультатно.

Первая запертая дверь из множества отпертых ею за минувшее утро!