Доля Ангелов

Хотя у нее возникло чувство, словно он говорил сам с собой, она прошептала:

— Если любовь — это требование для вступления в брак, то человеческий род никогда бы не женился.

Последовала еще одна долгая пауза, а потом он пробормотал:

— Мне есть, что тебе сказать.

— Да, я понимаю, — нараспев ответила она.

— И я не жду от тебя понимания.

— Зачем об этом заморачиваться.

— Потому что ты, моя дорогая, как ядовитый плющ для меня. Хотя я знаю, что все будет еще намного хуже, я не могу не дотронуться, чтобы потом не чесаться.

— О, это комплимент. — Она грустно улыбнулась. — Вы как всегда полны жизнерадостности.

Когда он очередной раз замолчал, она перевела на него взгляд, изучая его профиль. Он действительно был красивым мужчиной, с отточенными чертами лица, его полные губы, выпирающий подбородок, не делали его угловатым. Волосы были густыми, зачесанными набок. С авиаторами, висевшими на открытом воротнике рубашки ручной работы, с двойными пуговицами, он выглядел как игрок в поло, яхтсмен, со старой душой в молодом теле.

— Ты никогда не был таким тихим, — произнесла она, начиная беспокоиться о том, что он собирался ей сообщить. — Так долго не молчал.

— Вот ведь… черт, я не знаю, Джин. Я не знаю, что я здесь делаю.

Она не знала, что заставило ее так поступить (нет, как всегда она обманывала себя), когда протянула руку и положила ему на плечо, тем самым она признавала, что они оба страдают. И ей надоело быть такой гордой. Они оба устали от боевых действий, в которых никто из них не выиграл. Устала… от всего.

И вместо того, чтобы оттолкнуть ее, сказав пару язвительных фраз, Самюэль Ти. развернулся… и она обняла его, он придвинулся ближе, свернувшись, чуть ли не улегся у нее на коленях.

И это было настолько правильным, когда она вычерчивала небольшие круги у него на спине, чувствуя себя комфортно, оттого, что она успокаивала его и ему было хорошо с ней. И да, его тело, которое она изучила вдоль и поперек, с которым она была во многих разных местах и во многих отношениях, было таким же мускулистым и подтянутым.

А сейчас казалось, словно они предназначены друг для друга.

— Что тебя так расстроило? — пробормотала она. — Скажи мне.

Наконец, он выпрямился, проведя ладонями по глазам, отчего она занервничала.

— Самюэль, что происходит?

Он выпятил грудь и выдохнул, сказав:

— Мне необходимо, чтобы ты просто позволила мне это сделать, ладно? Хоть раз в жизни… я не собираюсь сейчас спорить ни о чем… хоть раз в жизни, прошу тебя, просто выслушай. Не перебивай меня и ничего не говори. На самом деле, если ты ничего не скажешь, даже, наверное, будет лучше. Я просто… мне необходимо, чтобы ты выслушала меня, хорошо?

Он взглянул на нее.

— Джин, хорошо?

Внезапно, она осознала, что ее сердце забилось как сумасшедшее, и у нее на спине выступил пот.

— Джин?

— Хорошо. — Она обхватила руками себя за живот. — Ладно.

Он кивнул и поднял ладони кверху.

— Я думаю, что Ричард тебя бьет. — Он остановил ее рукой. — Не отвечай, помнишь. Я догадался, что он тебя бьет, и ты знаешь меня лучше, чем кто-либо. Как ты часто говорила мне, если я что-то решил, то только закон, принятый Конгрессом, способен изменить мое мнение на этот счет, поэтому ты не в состоянии этого сделать.

Джин сосредоточилась на красивых цветах… пытаясь игнорировать тот факт, что ей не хватало воздуха.

— Я думаю, что ты стала носить шарфы, чтобы прикрыть синяки, которые он на тебе оставляет. — Его грудь поднималась и опускалась. — И хотя я могу вполне уверенно сказать, что ты множество раз доводила меня до безумия, но мне ни разу не приходило в голову поднять на тебя руку. Или на любую другую женщину.

Она на секунду закрыла глаза. А потом услышала, как невесело сказала:

— Ты больше мужчина, чем он.

— Дело в том, что я просто… мне необходимо тебе сказать, что мысль о ком-то, мне насрать, кто, бл*дь ударяет, дергает или с размаху налетает на тебя или… о, Боже, я не могу придумать, что еще может быть…

Она никогда не слышала, чтобы он внезапно умолкал, словно сглатывал слезы. Никогда не видела, чтобы этот самоуверенный, сводящий с ума мужчина, казался таким полностью разгромленным.

Самюэль Ти. откашлялся.

— Я знаю, что ты вышла за него замуж, потому что решила, что у твоей семьи нет больше денег и это испугало тебя. В конце концов, кроме богатства в своей жизни, ты ничего и не знала. Ты ничего не умеешь делать. Ты чуть не бросила школу из-за своего ребенка. Ты всю жизнь порхала. Так что да, сама мысль, что ты не можешь сама себя обеспечивать, не подстраховавшись крутым состоянием, кажется очень страшной, я бы сказал может довести до точки, ну ты это не поймешь.

Она было открыла рот.

А потом закрыла.

— На самом деле, я хочу сказать тебе две вещи, — продолжил он. — Первая, я хочу, чтобы ты поняла, что ты достойна лучшего, не потому, что ты Брэдфорд. По правде говоря, неважно, что происходит с деньгами твоей семьи, ты сильная, умная, способная женщина, Джин… до сих пор ты использовала свои способности не в очень выгодном для себя свете, но откровенно говоря, перед тобой и не возникало никаких реальных проблем. Ты была воином без поля боя, Джин. Бойцом без врага, и ты кидалась на все и всех вокруг на протяжении многих лет, пытаясь выплеснуть свою энергию. — Его голос опустился, стал хриплым. — Ну, я хочу направить твою энергию в другое русло. Я хочу, чтобы ты была такой же сильной. Хочу, чтобы ты позаботилась о себе. Защищала себя. У тебя есть люди, которые… у тебя есть друзья, которые тебя любят, которые готовы тебе помочь. Но ты должна сделать первый шаг.

Он замолчал, а Джин почувствовала, как глаза стали пощипывать от слез, и у нее саднило горло, пока она пыталась сглатывать, чтобы не всхлипнуть.

— Ты можешь мне позвонить, — просипел он. — В любое время. Я знаю, что между нами полная неразбериха, но… Мы не можем друг с другом ладить, и доставили много разочарований и боли, но ты можешь позвать меня. В любое время дня и ночи. Независимо от того, где ты будешь находиться, я приеду за тобой. Я не буду спрашивать никаких объяснений. Не буду кричать или ругаться. Я не буду осуждать, и если ты будешь против, я даже не скажу Лейну или кому-нибудь еще.

Самюэль Ти. достал свой сотовый телефон из кармана брюк.

— Отныне я буду вместе с ним спать. Никаких вопросов, никаких объяснений, никаких разговоров во время твоего звонка или после. Позвони мне или напиши, если ты позовешь меня даже в разгар вечеринки, я приеду к тебе. Все ясно?

Слеза сбежала у нее по щеке, он смахнул ее пальцем, и его голос дрогнул:

— Ты намного лучше, чем он. Ты заслуживаешь лучшего, чем это чмо. Славное прошлое вашей семьи не стоит мужчины, который тебя бьет только потому, что ты боишься остаться без денег. Ты сама по себе бесценна, Джин, независимо, сколько лежит на твоем банковском счете.