Дом, что любил меня

— Грейс! — Шон сумел перевернуться и ползком пытался добраться до брошенного им пистолета.

Она знала, что он не остановится. Ее Викинг скорее умрет, чем отпустит ее.

«Все могло получиться», — думала Грейс.

У них все могло бы получиться. У нее могла быть полноценная вторая жизнь с Шоном в качестве ее мужа. Все причины бояться исчезли перед ликом той борьбы, которую он вел. Любовь к Шону — единственное, что имело сейчас значение. Он не перестанет бороться за нее, и заслуживал того же самого с ее стороны.

Оставались считанные секунды до того, как Шон доберется до пистолета, и Блэк будет вынужден убить его. У нее был всего один шанс спасти мужчину, которого она любит. Грейс понимала, почему Блэк не пришел за «посылкой» раньше. Но сейчас флешка была у нее, а она — у него. Они оказались в тупиковой ситуации. Йен не мог выстрелить, потому что не хотел попасть в нее. А если у нее не будет флешки, Блэк убьет ее на месте.

Но он переоценил ее желание жить в мире, где больше нет Шона. Возможно, на этот раз хаос станет ей другом.

— Тебе нужна «посылка»? — Грейс занесла руку и изо всех сил швырнула флешку через плечо. Накопитель перелетел через парапет. — Так иди и возьми ее!

В тот же миг, как она выпустила из руки «посылку», разверзся настоящий ад.

— Бл*ть! — выругался Блэк и вскочил на парапет, когда Йен побежал к ним.

Грейс попыталась сдвинуться в сторону, намереваясь рвануть к Шону, но Блэк ухватил ее за ворот черного коктейльного платья. Тонкая полоска ткани впилась в ее плоть, словно удавка, заставляя задыхаться. Блэк по-прежнему прикрывался ею как щитом. Йен не мог сделать ни одного выстрела, который не попал бы в нее.

— Если уж мне суждено тут сдохнуть, то, пожалуй, я и тебя с собой прихвачу.

И она полетела вниз. Казалось, весь окружающий мир замедлился. Йен бежал к ней, но она двигалась быстрее. Ее желудок скрутило, пока она падала спиной вниз, наблюдая, как ее уносит все дальше и дальше от здания, безопасности и Шона.

Грейс слышала, как Шон кричит, но крик его казался таким далеким. Она падала, казалось, целую вечность. В какой-то момент Блэк отпустил ее ворот. Когда она приземлилась на балкон с тошнотворным глухим стуком, от удара из ее легких выбило весь воздух. Грейс посмотрела в черное ночное небо. Ничего не болело. А вот это совсем нехорошо.

Словно во сне, она видела, как мимо пробегает Блэк, а следом на ноги приземляется Йен Таггарт. Йен опустился рядом с ней на колени. Его лицо было единственным, что казалось реальным в этом мире. Он был так похож на своего брата. Шон. Ее Викинг.

— Грейс? — он протянул к ней руку, его пальцы легли ей на шею.

Она попыталась пошевелиться, сказать ему, что с ней все в порядке, но ничего не получалось. Грейс хотела заговорить, сказать Шону, что любит его, но слова застряли у нее в горле.

Шон все еще кричал. Ей хотелось обнять его. О, она будет скучать по нему. Из глаз ее хлынули слезы беспомощности и бессилия. Она не могла пошевелиться. Почему она не могла пошевелиться?

Йен поднял голову, помрачнев лицом. Его тело дернулось, как будто он боролся с каким-то инстинктом. Грейс поняла, что его добыча ускользает от него. В конце концов, он опустил пистолет, по-видимому приняв решение.

— Все будет хорошо, — он взял ее за руку. — Черт возьми, Грейс, ты должна жить. Пожалуйста, живи. Он никогда меня не простит, если ты умрешь.

Последнее, что она услышала перед тем, как потерять сознание, был голос Йена, вызывавшего другую скорую. После этого мир погрузился во тьму, и весь ужас вмиг канул в небытие.

***

Сознание возвращалось к Грейс медленно. Понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Она ощутила ужасную, изнуряющую боль, а затем увидела, как мелькнуло чье-то лицо. На нее смотрел великолепный Викинг. Он что-то говорил, а потом все померкло, и темнота снова поглотила ее. Временами казалось, что все вокруг нереально, кроме тепла чьей-то руки, сжимающей ее руку, и голоса, умоляющего вернуться к нему.

Но в этом забытье было так тепло. Здесь Грейс чувствовала себя в безопасности. Темнота была неплохим местом для пребывания, и она могла бы остаться здесь навсегда, если бы захотела.

И все же Викинг звал ее.

— Пожалуйста, — умолял он.

Ничто ее больше не удерживало в этом мире, кроме него. Он не отпускал ее.

Ее дети выросли. Они будут скучать по ней, но в общем-то она им уже не нужна. Можно было идти. Нет ничего плохого в том, чтобы спрятаться от боли.

— Я люблю тебя, — шептал он снова и снова, не прекращая.

Постепенно Грейс поняла, что вечному покою придется подождать. Шон не отпускал ее.

Когда она наконец открыла глаза, все это показалось ей странным сном. У нее болело все тело. Грейс посмотрела вниз на спящего мужчину, чья голова покоилась у нее на груди. Он держал ее за руку, его большое тело еле помещалось в больничном кресле. Вот, значит, где она была. В больнице. События той ночи, когда она получила травмы, нахлынули на нее с новой силой. Они замелькали перед внутренним взором Грейс, как кадры из фильма ужасов, но конечный результат того стоил — ее мужчина спал рядом с ней. Шон был жив.

Она пошевелила пальцами ног. О, они двигались. Все ее тело превратилось в один сплошной комок боли, но, по крайней мере, она хотя бы это чувствовала. Грейс приветствовала ломоту в костях, ведь это означало, что она жива.

— Шон? — во рту у нее пересохло, голос звучал хрипло.

— Мама? — послышался знакомый голос. Она повернула голову и увидела на другом конце комнаты своих сыновей. На мгновение у нее закружилась голова.

Стоило Шону проснуться, как вокруг началась безумная суматоха, и тотчас же рядом с ней оказались Дэвид и Кайл.

— Мама? Ты проснулась. Слава Богу, ты очнулась, — Кайл выбежал из палаты, зовя медсестру.

— Как долго? — спросила Грейс.

Глаза Шона наполнились слезами, и он даже не пытался их сдержать. Он позволил слезам свободно стекать по лицу. Она не могла оторвать от него глаз. Этот мужчина был само совершенство.

— Ты пролежала в коме десять дней, — он нежно прижался лбом к ее лбу. — Я думал, что потерял тебя.

Грейс позволила себе запустить пальцы в золотистый шелк его волос. Она была слаба, очень слаба, но прикосновение к нему придавало ей сил.