Дом для непрощённых

Полицейские после тяжёлого рабочего дня о поэтах, что ли, беседовать будут?

Где мы вообще едем? Если я ничего не путаю, то эта дорога ведёт в село Троицкое, а не на Москву. Они, наверное, везут меня в поселковое отделение полиции. Только там даже не отделение, а так, будочка…

Я огляделась и впервые заметила, что салон машины щегольски отделан красной кожей, издающей скрип при каждом движении. И запах в салоне, странный запах… Пахнет собакой, собачьей шерстью…

Вот и посёлок. Давно стемнело, но фонари заливали своим светом главную улицу. Однако лишь машина въехала в первый сноп света, фонарь замигал и погас. Так случилось и со следующим… и со следующим. Не снижая скорости, "фольксваген" пролетел посёлок, оставив за собой абсолютно тёмную улицу.

Что за чертовщина… По этой дороге километрах в пяти глухая деревенька с труднопроизносимым названием. А за ней лес.

– Кто вы? – выдавила я и поразилась, как тоненько прозвучал мой голос.

Я напряжённо всматривалась в затылки сидящих впереди людей в полицейских фуражках, и очертания фуражек походили на силуэты шляп. Приглядевшись, увидела, что это и есть шляпы, а никаких фуражек нет и в помине. Так же, как и полицейской формы. Рыжий был одет в светлую жилетку поверх чёрной рубашки, а на чернявом болтался клетчатый пиджак.

И как бы я не заставляла себя поверить, что мне привиделись трансформации с одеждой полицейских, факт оставался фактом: их форма куда-то исчезла.

– Кто вы такие? – вскрикнула я. – Куда меня везёте?

Запах собаки прямо-таки бил в нос.

Рыжий обернулся. Обычные человеческие черты его лица исказились, в них проглянуло что-то звериное. Влажно блеснул в темноте белок правого глаза, в центре которого вместо радужки и зрачка притаился крошечный Микки Маус. Скользя по коже сиденья, я забилась в самый угол салона.

Меня трясло, зубы постукивали друг о друга, и сердце колотилось быстро-быстро, грозя вырваться из груди.

– Милая дева, зачем тебе знать, что жизнь тебе готовит? – пропел рыжий, наклонив голову и как бы прислушиваясь к себе, после чего обратился к кудрявому. – Неа, ошиблись вы, Агафон Аристархович. Что жизнь не «тебе» готовит, а «нам» готовит. Это перевод Горация.

– Странно, всегда думал, что это собственное стихотворение Блока, – задумчиво отозвался кудрявый, повернув голову к рыжему. Из-под верхней губы его торчал загнутый желтоватый клык. – Надо признать, в поэзии вы разбираетесь лучше меня, Гармоген Галактионович, – добавил он огорчённо.

В ужасе я задёргала ручку двери. В голове билась одна мысль – скорее покинуть пространство машины. Пусть даже и вывалившись из неё на полном ходу.

– Вас это очень расстраивает, Агафон Аристархович? – поинтересовался рыжий, с интересом наблюдая за моей истерикой.

– По правде говоря, ничуть, – отозвался кудрявый, и загнутым когтём мизинца принялся ковыряться в зубах. – Собачатина застряла, – пояснил он

мне. – Жестковата была.

Всё происходящее было настолько нереально и настолько похоже на дурной фильм ужасов, что я с утроенной силой забилась о дверцу, но безуспешно.

– Как птичка о стекло, – отметил рыжий и впервые обратился ко мне, – Успокойтесь, не надо паники. Мы едем туда, где вас давно ждут.

ГЛАВА 2

Кирилл

За Мишаней я опоздал. Из всей группы не забрали только его и мальчика по имени Серёжа. Как рассказывал Михан, у этого Серёжи из носа постоянно текло, к тому же он не умел самостоятельно застёгивать пуговицы своей куртки и иногда писался в штаны.

То, что я сильно опоздал, вкупе с тем, что Мишаня остался в компании самого главного лузера группы, чрезвычайно расстроило младшего брата. Когда я, запыхавшись от быстрого бега, вломился в раздевалку детского сада, безутешный Михан сидел у своего шкафчика зарёванный, но уже полностью одетый.

Домой мы мчались на рысях. Вернее, мчался я, таща за собой надувшегося Миху, как на буксире. Нужно было успеть до прихода матери.

– Киря, а что у тебя в газете завёрнуто?

Брат быстро забывал обиду. Он даже на отца не обижался. Ждал его. А у нас с матерью духу не хватало объяснить Мишке, что отец больше никогда не придёт. У него другая семья и мы ему не нужны.

– Цветы.

– Маме на день рожденья? – обрадовался брат.

Он был на редкость сообразительным парнем.

– А я тоже подарок приготовил! – похвастался Мишка и каким-то образом умудрился на бегу вытащить из своего рюкзачка с болтающимся на нём потёртым медведем лист бумаги. Мельком глянув на рисунок, я увидел фиолетовые цветы на оранжевых стебельках. «МАМЕ НА ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ!» – было аккуратно выведено в углу.

– Красиво! – оценил я и деловито поинтересовался, – Воспитательница, что ли, подписывала?

– Тамара Степановна, – важно кивнул брат, и тут же выдал, – Киря, а купи мне мармеладных червячков?

Я чуть не взвыл. Раз уж Михан про них вспомнил, то всё. Надо идти в магазин – и точка. Можно, конечно, отказать. Но реветь ведь будет.

В другой раз я без проблем бы купил Мишке вожделенное лакомство, но мы потеряем время. Мать придёт с работы раньше нас, увидит цветы и сюрприза не получится.

День рождения у неё завтра. Сорок восемь лет. Дата не круглая. Но мне страшно хочется поздравить маму как-то по– особенному. Отец никогда не дарил ей цветов. Зато подарю я.

Сорок восемь белых роз. Белый – любимый мамин цвет. Цены на цветы кусаются. Но я решил поднапрячься. В центре есть палатка, где розы продают сорок рублей за штуку. Потому что местные. Они довольно мелкие, зато обалденно пахнут. И гадостью какой-то не обработаны, чтобы дольше стояли, в отличие от роз из флористических магазинов.

В общем, после школы я сразу рванул в центр за розами, поэтому и опоздал в детский сад. По моим расчётам, мать домыла третий этаж и уже вышла из школы. Но если поднажмём – успею спрятать цветы до завтра на антресолях.

Только вот мармеладные червяки в мои планы не вписывались. Нужно будет заходить в супермаркет – они продаются только там.

Я открыл рот, чтобы объяснить Мишке нецелесообразность покупки червячков, но, взглянув на брата, рот закрыл и свернул к супермаркету.

Если не будет очереди – успеем!

Но, видимо, сегодня удача была не на моей стороне, хотя, в общем-то, мне на неё жаловаться грех. Сколько раз с учёбой проносило!

Две ядовито-зелёные упаковки червячков я царапнул с витрины быстро и бегом на кассу. А там, прямо перед нами – компания моих одноклассников во главе с Димой Шпиготским. Повезло!