Дом для непрощённых

– Мальчик должен поехать с нами.

– Как? – удивилась директор. – Куда?

– Не куда, а к кому. Парня уже ждёт уполномоченный по делам несовершеннолетних, – пояснил напарник рыжего. – Побеседовать с ним надо.

– Я его одного не отпущу, – заявила Василиса. – Что ещё за новости?

– Сами посудите, зачем вам это надо? – спросил полицейский, устало глядя на неё блёклыми голубыми глазами. – У вас работа, а там неизвестно, сколько ждать придётся. Вы не с какими-то дядями его отпускаете. Мы полиция, как– никак.

– Ничего мы с ним не сделаем, – добавил второй, мистер Кудрявая Шевелюра.

– заполним необходимые документы и отпустим. Отделение наше на улице Дружбы, это буквально в двух шагах. Добежит уж ваш Кирилл до дома.

– Как будешь дома, позвони Ольге Алексеевне! – велела мне директриса на прощанье.

Щас! Ещё этой крысе я не звонил!

– Вы так над ним хлопочете, как будто мы его съедим, – проворчал рыжий, надевая фуражку.

В общем-то, они были ничего. Обычные полицейские, выполняющие свою работу. Уж лучше с ними, чем слушать вопли Шпиготской. Диманова мать даже с нами поехать порывалась, чтобы заявление на меня накатать. Слава богу, медноволосый сказал, что её присутствие пока не требуется, и с ней свяжутся. Надеюсь, надолго они меня не задержат. Я должен попасть домой как можно раньше, чтобы объясниться с матерью.

Машину они припарковали в тупике за школой. Новенький "фольксваген" по самое не хочу был заляпан грязью. Даже цвет тяжело разобрать -то ли белый, то ли серебристый. Скорее всего – последнее.

На мгновение меня посетило что-то вроде флэшбека, странная судорога свела пальцы и в мозгу загорелась алая лампочка.

«Не садись в эту машину, не садись», – зашептал девичий голос, и я вспомнил свой ночной кошмар.

Правда, кошмар, который случился со мной днём, был всё-таки покруче.

Прикидывая диспозицию, быстренько оглянулся по сторонам.

"Фолькс" припаркован в тупике – это плохо. Две глухие стенки и забор… Забор – это хорошо. Перемахнуть через него – и я на территории родной школы. За углом разгружается у столовки "Газель" с продуктами. Раз, два – я уже на кухне. Пробежать мимо изумлённо– рассерженных поварих труда не составит. А потом – пара секунд, и я на выходе. Там уже всё – считай, ушёл.

–запустили– с вы, однако, автомобиль, Гармоген Галактионович, – услышал внезапно, и обалдело огляделся по сторонам.

Видимо, я так увлёкся обдумыванием плана побега, что не заметил, как сел в машину, и как мы тронулись. Ну да, оно и к лучшему – если бы я сбежал от ментов, было хуже во сто крат. Мне теперь вообще нельзя с ними отношения портить.

– Машину мыть не надо, Агафон Аристархович, – произнёс рыжий мягче мягкого. – Люблю, когда грязно.

Гармоген Галактионович, Агафон Аристархович…

Стопе.

И вовсе они не в полицейской форме, а в каких-то допотопных шмотках. У рыжего на голове котелок, как у Эркюля Пуаро, только у того в фильме новенький был, а у рыжего – потёртый. На чернявом клетчатый берет с красным помпоном.

Красная кожа сиденья издаёт скрип при каждом движении.

–вот так– так! – не слишком натурально удивился чернявый. – Столько лет вас, милейший, знаю, но и не подозревал о подобной страсти.

Рыжий вёл машину вовсе не на улицу Дружбы, а куда-то за город.

Солнце сияло очень ярко для осеннего дня, но этот свет был обманчивым. Лишь мелькнули скособоченные многоэтажки Заводского района, началась просека, и солнце скрылось.

– Сам не подозревал. До вчерашнего дня, – доверительно сообщил рыжий.

Я поймал его взгляд в зеркале заднего вида и отшатнулся. В правом глазу вместо зрачка скалился с черноты маленький Микки Маус. Медноволосый ободряюще улыбнулся мне и свернул с асфальтированного шоссе на какую-то тьмутараканскую дорогу, по которой явно давно никто не ездил.

– Я так понимаю, мы с вами отправляемся на пикник? – сказал я громко, перекрыв звук допотопного радио, которое включил чернявый.

– Отличная песня! – не обращая на меня внимания, кивнул рыжий и сделал погромче.

Я слушал «Агату Кристи» довольно спокойно, будто находился дома, в своей комнате. Ясно осознавал, что участь моя будет ужасной, но страха не было. Может, потому что я пережил всё это с девушкой из моего сна. А может, потому, что я был круглым дураком. Только дураки до полусмерти избивают своих одноклассников. Только дураки ничего не боятся.

– Гармоген Галактионович! – вскинулся брюнет, и помпон на клетчатом берете задорно подпрыгнул, будто удивился вместе с хозяином головного убора. – Русский рок! Вы не перестаёте меня удивлять!

– Очевидно, сегодня день удивлений, – заметил рыжий. – О, смотрите, собака!

Невесть откуда взявший белый пёс с лаем набросился на машину. Наверное, это с дачных посёлков, только чего он в лес забрёл? «Беги отсюда, балда!» – мысленно приказывал я псине, но тщетно. Она, как привязанная, бежала за фольксвагеном. Может, думала, в машине её хозяева…

Чернявый так пристально разглядывал собаку, что мне стало не по себе.

– Нет времени, – с сожалением проговорил он, повернувшись к водителю, и облизнулся напоследок.

Во рту у него блеснули загнутые желтоватые клыки.

Рыжий дал по газам.

Себя мне не жалко. Наверное, я заслужил всё то, что происходит со мной. Недаром мне приснился этот сон. Жалко маму и Мишаню.

И ещё ту девушку в зелёном платье. Я не видел её лица, но, по-моему, она была красивая.

– Не жалей её. Она получит по заслугам, – не оборачиваясь, проговорил рыжий. – Так же, как и ты.

ГЛАВА 3

Эдуард

На перекрёстке встали. Причём конкретно. Очередь из машин двигалась со скоростью черепахи. Потом ещё у какого-то дедка заглох его ржавый рыжий «Запорожец» и стало непонятно, повернём ли мы в этой жизни вообще.

Я недовольно наблюдал, как дедок копошится около своего «запора». Остальные машины, корячась, пытались его объехать, но очереди всё равно не было конца и края. Господи, да рядом с таким железом даже находиться страшно, а он ещё на нём ездит. Впрочем, дедку-то уже терять нечего.