Дом (др. перевод)

Внезапно ему стало не по себе, он ощутил легкое головокружение. Сделав глубокий вдох, Нортон вышел в распахнутую калитку на улицу. День больше не казался прекрасным, и вместо того чтобы неспешно прогуляться, наслаждаясь прохладой преждевременной осени, Нортон быстро направился по Пятой улице к дому.

Когда он пришел, Кэрол готовила на кухне ужин, но у него не было настроения говорить с нею, поэтому он лишь мимоходом бросил жене приветствие, швырнул портфель на полку рядом с вешалкой, схватил с журнального столика «Ньюсуик» и заперся в туалете. И просидел там целый час, пока Кэрол не постучала в дверь и не спросила, собирается он провести на унитазе всю ночь или же все-таки выйдет ужинать. Нортон крикнул, что выйдет через минуту, и когда он вошел в гостиную, стол уже был накрыт. Кэрол достала хороший сервиз. Посреди стола стояли полная салатница, миска с картофельным пюре и корзинка с рулетами.

«Ого», – подумал Нортон.

Из кухни появилась Кэрол с аппетитно пахнущим бифштексом на серебряном подносе.

– Что это? – спросил Нортон, когда жена поставила поднос на стол.

– Ты это о чем?

– Вот об этом. – Он обвел рукой стол. – Что случилось?

– Ничего, – ответила Кэрол. – Просто у меня хорошее настроение и я решила приготовить на ужин что-нибудь особенное. Разве это преступление?

– Нет, не преступление. Но обыкновенно ты предпринимаешь такие усилия только тогда, когда тебе что-нибудь нужно. Или… – Нортон пристально посмотрел на жену. – Ты попала в аварию? Разбила машину?

– Ты меня оскорбляешь! – сверкнула глазами Кэрол. – Я же сказала, что у меня просто хорошее настроение. – Она помолчала. – Было хорошее настроение.

Какое-то мгновение они смотрели друг на друга, затем Кэрол отвернулась и ушла на кухню. Нортон сел за стол и принялся за ужин. Еда выглядела аппетитно, и он наложил себе щедрые порции всего. Вернувшаяся Кэрол поставила перед ним стакан молока.

Некоторое время они ели молча – такое положение дел устраивало Нортона как нельзя лучше; однако Кэрол, судя по всему, в отсутствии беседы чувствовала себя неуютно, поэтому в конце концов она нарушила молчание.

– Разве тебе не хочется узнать, почему у меня хорошее настроение? Почему я счастлива?

Нортон вздохнул:

– Почему ты счастлива?

– Потому что у нас состоялось первое в новом сезоне собрание.

– И что же вы собираетесь ставить в этом году? Снова «Энни»? [5] Мир просто не может обходиться без любительских постановок «Энни»!

Кэрол швырнула вилку на стол.

– Самодовольный осел!

– Что ты имеешь в виду?

– Ну почему ты вечно стремишься принизить все, чем я занимаюсь?

5

«Энни» – популярный бродвейский мюзикл (1977).

– Я не стремлюсь принизить все, чем ты занимаешься.

– Тогда как это называется?

– Я тебя не…

– Ты меня не критикуешь? Черта с два, именно этим ты и занимаешься! И, к твоему сведению, в этом году мы ставим «Компанию» Сондхейма [6] . – Посмотрев на мужа, Кэрол сверкнула глазами. – И не вздумай говорить, что нам эта постановка не по силам!

– У меня и в мыслях этого не было, – возразил Нортон.

Однако на самом деле он собирался сказать именно это. И спасло его только то, что жена говорила гораздо быстрее и не дала ему рот раскрыть.

6

Сондхейм, Стивен Джошуа (р. 1930) – американский композитор и либреттист, автор многих известных бродвейских мюзиклов.

«Почему я так себя веду? – подумал Нортон. – Что заставляет меня нападать на жену, принижать ее способности, издеваться над ее достижениями, порочить все то, что она делает?» Он вовсе не считал себя умнее и талантливее Кэрол, как она часто намекала. В то же время нельзя было сказать и то, будто он страдает комплексом неполноценности и стремится выместить это на окружающих. Нет, все было проще. Проще – и в то же время гораздо сложнее.

Нортону доставляло удовольствие делать людям больно.

Муравьи.

Шумно вздохнув, он уставился в тарелку с пюре. Ему было очень нелегко сделать это признание, дать себе четкую убийственную оценку, честно сказать, что у него есть качества, которыми он предпочел бы не обладать. Мало кто мог распознать в себе подобные низменные, предосудительные побуждения…

«Господи! – подумал Нортон. – Я ведь даже хвалюсь этим, поздравляю себя с тем, что разглядел в себе мерзавца!»

Черт возьми, что с ним происходит?

Все началось с этих проклятых муравьев.

Нортон поднял взгляд на сидящую напротив Кэрол.

– Извини, – пробормотал он. – Просто я… просто день выдался тяжелым.

– Я имею в виду не только сегодня, – сказала Кэрол.

– Понимаю, понимаю…

– Нет, ты ничего не понимаешь.

– Кэрол, что ты от меня хочешь? Я уже извинился перед тобой.

– Порой ты бываешь заносчивым эгоистом и не замечаешь никого вокруг.

– Я…

– Прямо сейчас я не хочу с тобой говорить, Норт. Просто заткнись и доедай ужин.

Они молча закончили ужин, после чего Нортон отправился в гостиную смотреть документальный фильм о Гражданской войне, а Кэрол удалилась на кухню.

Закончив проверять последнюю контрольную, Нортон, покачав головой, положил тетрадь в стопку. Конечно, он не ожидал высоких результатов, однако итоговые оценки оказались еще хуже, чем он предполагал.

Похоже, дети с каждым годом становились все тупее и тупее.

Вздохнув, Нортон взял чашку и допил последний глоток остывшего кофе. На самом деле его ученики не были глупыми, однако они были необразованными и не имели желания учиться. У них не имелось наставника, который указал бы им, что и почему они должны знать. Нортону приходилось слышать, как нынешних подростков называли «поколением после всеобщей грамотности», и эта характеристика точно описывала суть происходящего. Они не читали, не были знакомы с основополагающими фактами и мыслями, лежащими в основе западной культуры, и даже не следили за текущими событиями, но в то же время имели энциклопедические познания в телевизионных сериалах и низкопробной поп-музыке. Даже лучшие ученики обладали каким-то извращенным умом: воспитанные на средствах массовой информации дети, интересующиеся одной банальностью, интеллектуальной валютой своей эпохи.

Такое положение дел было крайне печальным.

Нортон протер воспаленные глаза и поднял взгляд на часы над книжным шкафом. Полночь. Кэрол легла спать несколько часов назад, и ему тоже давно пора, но сначала был фильм про Гражданскую войну, потом нужно было проверять контрольные, и вот теперь уже наступил четверг. Нортон встал из-за стола и потянулся. Конечно, можно было поступить так, как поступили бы на его месте большинство коллег-учителей: отложить проверку контрольных на завтра. Или можно было бы вместо контрольной устроить тест и поручить проверку работ автомату.

Однако Нортон не собирался отступать от своих принципов, менять сложившуюся годами концепцию преподавания. И хотя он смертельно устал и сможет урвать лишь несколько часов сна, по крайней мере, завтра он пойдет на работу с чистой совестью.

Пройдя на кухню, Нортон поставил чашку в посудомоечную машину, затем направился в ванную, чтобы снять зубной протез.

Когда он вошел в спальню, Кэрол спала мертвым сном и храпела. Она не проснулась даже тогда, когда он зажег свет. Нортон разделся, аккуратно сложил одежду и положил ее на деревянную тумбочку из кедра в ногах кровати, после чего снова погасил свет. Добравшись на ощупь до кровати, забрался под одеяло.