Дом Дверей: Второй визит

Джилл обдумал ее слова, уныло потирая подбородок:

— Я выдавал желаемого за действительное, — признался он. — Конечно же, ты права.

А Тарнболл предположил:

— Я бы подумал, что этот ублюдок на какое-то время окажется не в состоянии следить за любым из них. Судя по тому, как эта штука сдетонировала, мне думается, я угодил в его пульт.

— Это все только предположения, — с досадой покачал головой Джилл. — Мы не знаем, на что именно он способен. Я хочу сказать, подумайте-ка сами. Ведь это синтезированный мир, совершенно нереальный. Черт, да и вся эта планетарная система, построенная вокруг моих наихудших кошмаров! А Сит может подключиться к нему, словно переключая каналы! Но как он может это проделывать? Он что, вставил вилку мне в голову? А может, синтезатор телепатический? Он знает то, что знаю я? Если так, то у нас нет ни одного шанса.

— В прошлый раз у нас тоже не было ни одного шанса. — Как обычно Анжела держалась вызывающе:

— Но мы все равно победили...

Они приблизились к остальным членам группы, и Миранда Марш услышала последние слова Анжелы.

— Что? — переспросила она. — У нас нет ни одного шанса? — Она схватила Джилла за руку:

— Что она имеет в виду, Спенсер? И кто это был там, на экране? — Глаза ее широко раскрылись от страха.

— Когда мы уберемся подальше отсюда, а потом сделаем привал, я вам скажу, — ответил Джилл. — Но главный вопрос не в том, кто он, а как он. Мы-то думали, что не увидим больше Сита.

— Сита? — не отставала она. — Это был Сит-фон, наблюдатель из вашего доклада?

— Ныне — Сит-ггуддн, — поправил Джилл, набирая скорость, ведь они возвращались по своему следу. — Что, возможно, говорит нам о многом или вообще ни о чем. Но, в любом случае, это предвещает крупные неприятности.

У Миранды имелись другие вопросы, уйма вопросов, но, прежде, чем она смогла их задать, Джордж Уэйт со стоном схватился за челюсть:

— О, Господи! — и его голос наполняла боль.

— Что? — озабоченно посмотрел на него Джилл. — Тебя что-то ударило, когда взорвался экран?

— Нет, — покачал головой Уэйт и снова схватился за челюсть, с исказившимся от муки лицом. — Боже, как это глупо! Что за нелепое время для такого!

— Так что же это? — нахмурясь, спросил Тарнболл..

— Забудьте об этом, — отмахнулся Уэйт. — У вас и так хлопот хватает. Да и мне следует беспокоиться куда о большем, чем эта боль. Просто это... не знаю. Кажется, она становится все хуже, черт побери!

— Что именно? — настаивала Миранда. — Если это что-то, способное повлиять на нас, то нам следует знать. Я несколько раз замечала, как ты держишься за голову. Там, на маяке, например. — Но внезапно голос ее сильно смягчился. — Джордж, это не... она? Я имею в виду, это ведь никак не может быть твоя?..

— Моя опухоль? — Он негромко рассмеялся ломким смехом и еще крепче сжал челюсть. — Боже, нет! У меня вот здесь коронка на коренном зубе, вот и все. Должно быть, она отстала или что-то в этом роде. Ну так что? Как я сказал, нам нужно беспокоиться совсем о другом.

Когда они двинулись дальше, Анжела посочувствовала:

— Ничего нет хуже зубной боли, и неважно — при каких обстоятельствах.

Но Джилл и спецагент, немного поотстав от остальных, обменялись обеспокоенными взглядами. И Тарнболл крякнул:

— Я думал, синтезатору полагалось бы исправить подобные мелкие недомогания?

Джилл кивнул и ответил себе под нос:

— Давай постоянно следить за всем. И, может быть, следя, мы кое-что узнаем...

Глава восемнадцатая

— Но вы просто приняли случившееся? — Это было обвинение, подчеркнутое недоверчивым выражением на лице Миранды, полости ее глаз и рта походили на дыры, пробитые в пыльном солнечном мареве. — Все выглядит так, словно вы ожидали, что случится нечто подобное. И все же позволили нам зайти прямиком в эту западню!

«И вся беда в том, — подумал Джилл, — что я не могу этого отрицать».

Разношерстная группа нашла себе место отдыха, точку, далекую от любого покамест замеченного обзорного экрана, в стороне от головокружительного провала машинного ущелья. Они укрылись в том, что с виду напоминало шарнирную «челюсть» самого большого механического экскаватора или землечерпалки всех времен и народов. Перевернутый, этот отделенный, похожий на ржавеющий череп динозавра ковш пропускал дневной свет через четырехфутовые зубцы, в то же время ограждая от жары и, возможно, радиации пышущего снаружи атомного солнца.

Прохладный сквозняк нашел себе дорогу сквозь путаницу металлолома внизу, вея в ковш, словно сладостное дыхание жизни через железную решетку, дно ковша.

Группа сидела, используя в качестве сидений семигранные головки гигантских болтов, прислоняясь спинами к изогнутым зубьям. Каждого члена группы отделяли от другого лучи слепящего солнечного света. И молча подумав над словами Марш, Джилл сказал:

— Миранда, вы ведь знаете, что я не хотел вас брать.

Не просто потому, что у нас разные точки зрения, а главным образом, из-за того, что не мог сказать наверняка, насколько опасной может оказаться эта экспедиция. Да, я понимаю ваши заботы и то, что вы хотите сказать. Не стану отрицать: с того мгновения, как я вновь активировал Дом Дверей, я ожидал... ну, чего то; поскольку почувствовал — тут все не правильно. И оказался прав, но Замок уже активировали, и оказалось слишком поздно что-нибудь изменить. Что же касается нашей ситуации: скажите, а что еще я могу сделать? У меня нет никакого выбора. Выражаясь просто, данная ситуация существует. Она есть.

— И то... то создание. Сит... он и его конструкции пытаются убить нас? — Она, казалось, все еще пребывала в шоке. Анжела же готова была вот-вот вскипеть. Но, понимая, что они с Мирандой очень уж разные — их характеры буквально противоположны — она упорно старалась посмотреть на вещи с точки зрения другой женщины. Это казалось единственным способом не создавать накаленную атмосферу.

— Миранда, — сказала Анжела, — похоже, ты забыла, почему мы здесь находимся. Ггуддны не просто пытаются нас убить; мы не более чем игра для Сита, его шанс отомстить. Мы здесь потому, что они убивают весь наш мир! Как только ты прочно усвоишь эту истину, у тебя сразу же наступит полный порядок в душе. Мы здесь потому... потому, что должны здесь быть. В любом случае, если бы мы не попали сюда, то нас, вероятно, ждала бы еще более верная смерть.

— Вкратце, все именно так, — поддержал ее Фред Стэннерсли. — Понимаете, я сидел и думал примерно то же самое: скажем, какого черта я здесь делаю? — Он посмотрел на Анжелу и кивнул в знак согласия.

Миранда прислушивалась, впитывая каждое слово.

И, наконец, запинаясь, проговорила:

— Говорите, нас ждала бы еще более верная смерть? Ну, может, и ждала бы... может, и ждет, но необязательно столь медленная. А он угрожал именно медленной, не так ли? Устроить нам ад, который мы сможем долго выносить, прежде чем распрощаться с жизнью.

— Что-то вроде того, — согласился Джилл. — Но в подобном месте вынести мы можем многое. Если мы пострадаем от порезов, синяков, отравы, то исцелимся, и очень быстро. Лишь когда повреждения окажутся чересчур велики, чересчур сокрушительны... — Он умолк, не договорив, кляня себя за то, что не выразился недипломатичней.

— То умрем? — продолжила Марш его цепочку мыслей и сидела, дрожа, несмотря на отсутствие холода. — Никогда не ожидала, что так вот закончу свои дни, — сказала она, словно оправдываясь. — Не думаю, что я когда-нибудь действительно представляла себя умирающей.