Дом Эмбер

Он странно на меня посмотрел.

— Да, я видел её. Но я понятия не имею, каким образом ты её видишь.

— Что? А я не должна?

— Она не призрак из прошлого.

— Тогда кто она такая?

— Она… — Он сделал несколько шагов в мою сторону, затем остановился. Я уже видел тебя в этом платье, когда я был…

И я закончила за него его же предложение:

— …маленьким мальчиком.

— Ты меня видела.

— Я сказала тебе, как меня зовут.

— Ты права, — ответил он. — Он почти улыбнулся — улыбались его глаза, но не губы.

— Прости меня, — медленно начал он, — за то что я сказал… Если я огорчил тебя. Я не знал, должен ли я говорить тебе. Но у меня было такое чувство, что я солгу, если не скажу тебе.

— Так же как ты солгал насчет алмазов? — Это было грубо, но вполне оправданно, решила я.

— Ну, это было скорее преувеличение, чем ложь. Алмазы это местная легенда. И я знал, что ты никогда не поверишь правде. С чего тебе верить? Я сам большую часть времени думал, что схожу с ума.

Я вспомнила милого маленького мальчика, которого встретила на верхней галерее.

— Когда это случилось в первый раз, я ещё даже не ходил в школу. Твоя бабушка показывала мне фотографии, которые она сделала, когда навещала вас. — Он больше не смотрел на меня. Он смотрел в другую сторону, сфокусировавшись на воспоминаниях. — Ты была на одной из них, сидела рядом с Рождественской елкой. С этого всё началось.

— Это были просто звуки, чувства. Я думал, что это всё мое воображение. Но с течением времени всё становилось более реальным. Походило на воспоминания, которые я ещё не прожил. Или сцены, которые разыгрывались передо мной. Они всегда были произвольными. Но во всех них была ты.

— И я не… я никогда не встречал тебя. Это не имело никакого смысла. Я знал, что это было безумием. Я думал, что со мной происходит что-то неправильное, что Бог наказывает меня. И я боялся сказать кому-нибудь. Бабушка не отсюда и она не поймет ничего. Но… иногда я думал, что Ида подозревала что-то. Она пыталась пояснить мне разное, когда бабушки не было рядом. О моей семье и твоей.

Сколько же лет Джексон хранил свой дар как какой-нибудь постыдный секрет? Мое сердце ныло из-за того маленького мальчика, отрезанного от любой живой души из-за того, что он видел то, что не хотел видеть. Я хотя бы знала, что я не была в единственном роде.

— Но затем, у меня было видение её похорон и я знал, когда и как она умрет. Я не знал, могу ли я что-нибудь сделать… должен ли я говорить что-нибудь? «Если вы не перестанете пить, то умрете от цирроза печени, не дожив и до семидесяти лет?» Поверит ли она мне? Может быть, какая-то часть её поверит, но в основном она будет считать меня ребёнком, который сует нос не в свои дела, выдумывает глупые сказки. И я даже не знал, действительно ли случится именно то, что я видел. Так что я решил молчать.

Намного позже, когда она ушла именно так, как я видел, я увидел тебя на её подъездной дорожке с Сэмом и родителями. Именно такой, какой я тебя видел все эти годы. Ты даже не сможешь представить, что для меня означал тот день. Потому что теперь я знал. Я знал, что всё это время это было реально. Я начал верить.

Это было действительно ужасно. Всю его жизнь его преследовали призраки из неизвестного будущего. Я преследовала. И затем, когда я приехала сюда, призраки обрели тело. Невозможность стала почти реальной.

И при этом он обращался со мной так мягко. Так осторожно. А я вела себя с ним как с сумасшедшим.

— Я знаю, что это всё невозможно, — сказал он. — Ты не можешь изменить прошлое. Мои родители мертвы. Ты не можешь вернуть их назад. Я знаю это. Ну разумеется, я всё знаю. Но вот какая-то часть меня продолжает думать, а вдруг это возможно.

Ночь, спустившаяся на края беседки, становилась все темнее; сгустившиеся облака полностью скрыли луну. У меня появилось ощущение, как будто нас отрезали, поймали в маленький пузырек, в ловушку лампы и объятия глицинии.

— Я больше не могу видеть слишком много, — сказал он, — всего лишь маленькие обрывки. Я не знаю, что может произойти дальше.

— Почему?

— Не знаю. Может быть, потому что твоя мама продает дом, вы вернетесь домой и… возможность… исчезла. — Он пожал плечами. — От сделанного выбора ответвляется слишком много возможных вариантов. Я стараюсь удержаться за нить, которая приведет меня к будущему, которое я видел. Я пытаюсь появляться в нужном месте, делать нужные вещи. Я пытаюсь не сделать чего-нибудь, из-за чего всё это… — его сжатые пальцы раскрылись, выпуская небытие, — всё это исчезнет. — Он тряхнул головой. — Может быть, то, что я видел это лишь та жизнь, которая у меня могла бы быть, если бы события пошли по другому пути.

— Другие возможности, — сказала я.

Он посмотрел на меня и с тоской кивнул.

— Это была хорошая жизнь, то, что я видел. За неё стоило побороться. — Он снова пожал плечами. Затем кончики его губ приподнялись в улыбке. — Ты танцуешь?

И как по команде я услышала отголоски музыки с вечеринки, на которую он не пришел.

— Не очень, — ответила я. — Я никогда не училась. И я не самый грациозный человек на планете.

— Подруга моей матери научила меня. Они обе поехали в Нью Йорк, чтобы стать танцовщицами.

— И там твой отец впервые встретился с твоей мамой, — вспомнила я.

— Точно, — улыбнувшись ответил он. — Я учился танцевать, чтобы ощутить с ней более сильную связь.

— Как звали твою маму?

— Сесилия. — Он сделал шаг вперёд, поднял руки и раскрыл объятия. — Потанцуешь со мной?

Он стоял, уязвимый, в ожидании моего ответа. Парень, который знал, что я люблю вишневую колу. Который брал меня ловить крабов и схватил меня, когда я чуть не упала со скалы, и вытирал мои слезы, когда мое сердце было разбито. Парень, который так же, как и я, был обречен слышать голоса из другого времени.

Конечно, подумала я. Конечно же, я потанцую с Джексоном.

Я взяла его за руку.

— Все очень просто, правда, — сказал он. — Просто делаешь шаг, раз-два-три и идешь туда, куда ведут мои руки. — Он положил свою руку мне на талию. — Прислушивайся, — посоветовал он. — Он вслушался в ритм. — Теперь, раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три.

Мои ноги приноровились к ритму музыки. Мы медленно кружились по кругу. Я чувствовала давление его правой руки, в основном кончики его пальцев, не ладонь, побуждавшие меня кружиться против часовой стрелки, говорящее со мной без слов; его левая рука слегка подталкивала меня.