Дом, где исполняются мечты

— Но в жизни все куда как круче и интереснее, Ингуша!

Прозвенел звонок в дверь. Настойчиво-воинствующий, продолжительный.

— Здравствуйте, — нейтрально поприветствовала гостью Инга, открывая дверь и не зная, чего ожидать.

— Добрый день, — холодно ответила дама и переступила порог. — Позовите, пожалуйста, Марию.

— Проходите, — любезно пригласила Инга. — Маши сейчас нет.

— Где она? — тоном недовольного руководителя поинтересовалась гостья.

— Они с Федей в школе.

Дело в том, что Федька, порадовав их с бабушкой поступком настоящего мужчины, утром в понедельник отвел Машу в свою школу. Представил директору и сообщил, что это его родственница, у них в семье проблема, и Маше придется недели две пробыть в Москве, а она не хочет пропускать занятия. Проверочного звонка Инге, которая подтвердила версию про родственников с проблемами, директрисе хватило, чтобы Машке выдали временный пропуск для прохода в школу и приняли в Федин класс в статусе вольной слушательницы.

Испытав законную гордость за сына, Инга Феденьку похвалила и тихо про себя порадовалась, что девочка не будет болтаться без дела и зависать в Инете, пока он учится.

— С каким Федей? — повысив требовательно тон, спросила Марина.

— Федя мой сын, ровесник вашей Маши, — ровно объяснила Инга, не поддаваясь на провокацию голосовым нажимом. — Чтобы ваша дочь не пропускала занятия, он договорился с директором, что она будет посещать уроки в его классе.

Инга напряглась. И сильно. Даже сердце как-то защемило предупреждающе и тоскливо.

Вот эта женщина, полностью, без зазоров, подходит Игнату Стрельцову! На все сто! Как недостающий пазл в узоре! Она была так хороша, что у Инги защипало в глазах. Шикарная голубоглазая блондинка, неопределяемого возраста, с ногами из-под мышек, холено-ухоженная, салонно-бутиково-фитнесклубовская, гламурное тавро было расставлено на ней по всей поверхности!

И контрольным выстрелом в голову простушек образ видения усиливала навороченная шубка — модная-модная в этом сезоне, дорогущая-дорогущая!

Господи боже и иже все апостолы с ним!

На фоне буйствующей красоты в достойной оправе, коими блистала Машина мама, Инга почувствовала себя огрызком от докторской колбасы на столе у слесаря-выпивохи.

Она никогда в жизни ничего подобного не испытывала! Вот вам крест!

Страдать какими бы то ни было комплексами неполноценности, сравнивая себя с другими женщинами себе в ущерб и в их пользу?! До нынешней субботы Ингу вполне устраивала собственная внешность и неослабевающий мужской интерес к ней.

И на тебе! Два оргазма — и такая вот фиш!

Ничего, незваная визави оторвала временно ее от размышлений о собственной ущербности.

— Кто. Дал. Вам. Право, — выделяя нажимом с паузами каждое слово, надменно-уничижительно атаковала Марина Стрельцова. — Отправлять Марию в какую-то школу? Не согласовав с ее родителями? То есть моя дочь может в данный момент общаться неизвестно с кем и неизвестно где шататься, а вы так легко и радостно об этом сообщаете?

«Спокойно! — приказала себе Инга, подавляя естественное желание выставить дамочку за дверь. — Она просто беспокоится за Машу! Как любая нормальная мать!»

— Это хорошая школа, — сохраняя нейтральность голоса, вытолкнула из себя слова Инга. — С сильным преподавательским составом, и дети там учатся замечательные, умные.

— Соберите Машины вещи! — приказала Марина с крутизной начальственной, освоенной по причине завышенной самоидентификации. — И скажите адрес школы!

— Адрес школы я вам не скажу, — включила свое умение остужать зарвавшихся Инга Исла. — А вещи вы можете собрать сами.

— Я соберу! — угрожающе предупредила дама. — И не дай бог я обнаружу, что вы поселили мою дочь в одной комнате со своим сыном! Вы меня благодарить должны, что я в милицию заявление не написала о том, что вы укрываете сбежавшего ребенка! Но это никогда не поздно сделать!

— Что-о-о?! — обалдела Инга, словно ее стукнули.

С терпением у нее всегда была напряженка, а тут уж сам бог велел оторваться на этом воинствующем гламуре! Она уж и воздуха в легкие набрала для «посыльного» выступления…

— Молчать! — остановил ее окрик Фенечки. И так она это произнесла! Ум-м-м! Видела бы мама, умерла б от зависти перед истинным талантом! Дворянство разбушевалось умением повелевать, останавливая одним словом оголтелую пьяную матросню, ввалившуюся экспроприировать!

— Деточка! — холодила таким голосом Анфиса Потаповна, что даже Ингу пробрало. — Разговаривать подобным образом вы можете с поломойками диетической столовой, а не в приличном доме. На кухню! Немедленно! — Она царским жестом указала гостье направление, перевела взгляд на Ингу и добавила: — Обе!

— Хрю! — выразил полную поддержку и свое страшное свинское презрение Степан Иванович.

Маркиза неспешно развернула свой агрегат и — господи боже, кто бы мог подумать, что инвалидное кресло может ездить с преувеличенным достоинством! Видимо, суть в перевозимом содержимом, а не во внешней механической форме.

Потряся и пристыдив до покрасневших щек «подругу» столовских уборщиц, маркиза ехала к кухне, сопровождаемая кабанчиком.

Инге захотелось аплодировать. Стоя. Долго и с большим чувством.

Как пресловутый загипнотизированный кролик, гостья, не сводя взгляда с удаляющегося кресла, увозящего Фенечку, сняла шубку, растерянно подержала ее в руках, перевела взгляд на Ингу, которая, стараясь ни одним лицевым мускулом не выдать рвущуюся улыбку, забрала у нее «барахлишко». Повесила в стенной шкаф и повторила направляющий жест рукой, в кухню.

Анфиса Потаповна уже устроилась на своем месте за столом, готовая к «диалогу».

— Деточка, — не одарив пока нотками добродушия нахрапистую незванку, обратилась она. — Вам капель валериановых или коньяку для умягчения нервов?

Инга отмалчивалась, пряча норовящую предательски прорваться улыбку, вполне себе представляя, как может уконтрапупить маркиза любой пафос, а с ним и гордыню вкупе с презрительностью так, что от размазанного только сопли останутся. И, предвкушая акт первый, сцену первую, убыла с авансцены, оставив Марину в полное распоряжение примы — а она похозяйничает в партере. Что-нибудь легкое: чай, кофе, приглашение трапезничать гостья пока не заслужила, и даже более того.