Дом, где поселилась любовь

Джемайма спустилась вниз, встала сбоку от коровника по колено в снегу и запрокинула голову, чтобы видеть Сэма.

— Попробуйте разбить его.

— Кто занимается этим, вы или я?

— Могу сделать сама, вы знаете.

— Оставайтесь на месте. Боюсь, что крыша прогнется. Чувствую, как она качается. Снег сдвинулся?

— Отсюда не видно. Думаю, вам надо перебраться немного повыше и потыкать снег ручкой метлы.

— Сейчас я вас ткну ручкой метлы. Дайте мне сделать по-своему.

— Не получится, — пропела она, глядя, как он рисует метлой узоры. — Просто ударьте изо всех сил.

— О господи, женщина… — Он отшвырнул метлу, сердито взглянул на Джемайму, потом выражение его лица изменилось.

Раздался свистящий звук, и медленно, с шипением, как при замедленной съемке, снежная крыша начала съезжать вбок.

Джемайма вскрикнула и отпрыгнула назад с диким воплем. Сэм полетел вниз, прямо на нее, дрыгая в воздухе руками и ногами. Она оступилась и упала на спину. Сэм повалился на нее, и через секунду снежная глыба обрушилась на них и почти полностью засыпала.

С минуту царило потрясенное молчание, потом Джемайма торжествующе произнесла:

— Я же говорила, что надо ударить как следует.

Сэм смотрел сверху вниз в ее лицо, находящееся всего в нескольких дюймах, и размышлял: не придушить ли ее слегка, чтобы стереть с лица торжествующую улыбку. Однако, подумав, выбрал другой путь: махнул снег с ее лба, наклонился и поцеловал в губы.

Ему хотелось это сделать еще двадцать два года назад, но тогда не хватило смелости. Теперь, спустя столько лет и ввиду возникшей угрозы в лице Оуэна, он внезапно осмелел.

С минуту Джемайма не двигалась, застыв под ним, и он уже спрашивал себя, верно ли истолковал выражение в её глазах, как вдруг она зашевелилась, обвила руками его шею, и со стоном удовольствия он погрузил пальцы в ее волосы и снова припал к ее губам.

Сердце у него дрогнуло и заколотилось как сумасшедшее, в ушах загудело.

Гул был такой сильный, что казалось, земля уплывает из-под ног…

На секунду он приподнял голову, удивленно глядя на Джемайму. Боже мой! Хорошо, что он не поцеловал ее двадцать два года назад…

— Вы в порядке?

Голова Сэма запрокинулась. Он глянул через плечо, увидел Оуэна и с трудом поднялся, стряхнув с себя добрую тонну снега. Гул сосредоточился в одном месте: у входа во двор стоял большой желтый трактор.

— Да, спасибо. Разве вы не заняты?

— Занят… чистил дорожку. Подумал, вы захотите забрать свои вещи. Ваша машина будет готова через минуту, можете ехать.

— Я остаюсь, — с вызовом заявил Сэм и встретил взгляд Оуэна.

Тот отвернулся.

— Посмотрим, — тихо произнес он и затопал к воротам.

Сзади зашевелилась Джемайма. Сэм повернулся и помог ей встать.

— Извините, — буркнул он.

— За что? За поцелуй или за Оуэна?

Он криво усмехнулся.

— За то, что повредил крышу, за то, что упал прямо на вас.

— Ах, за это… — Она рассмеялась и стряхнула снег с джинсов. — Крыша и так еле держалась. Вы не ушиблись?

— А вы?

Он смотрел на нее, такую хрупкую и прелестную, глаза сверкают, волосы растрепаны и обсыпаны снегом. При мысли, что она могла пострадать, сжалось сердце.

— Нисколько.

— Я приземлился прямо на вас.

Она улыбнулась.

— Я заметила. Вы тяжелее, чем я думала.

Он почувствовал, как кровь приливает к его лицу, и отступил назад, боясь сделать глупость.

— Пойду поищу ключи от машины. Можно поставить ее во двор?

— Конечно, но сначала я должна расчистить для нее место. Пожалуй, попрошу Оуэна, раз уж он здесь со своим трактором.

Она так и сделала, и Сэм с досадой наблюдал, как дорожки, которые он расчищал так долго и с таким трудом, исчезают под мощными гусеницами.

— Чтоб он провалился!

Джемайма подала Оуэну чашку чая. Он только что вытащил автомобиль Сэма из сугроба при помощи своего желтого чудовища.

— Клевая тачка, — заметил Сэму его спаситель, кивнув в сторону почти новой «БМВ». — Для города то, что надо.

После чего гордо удалился — руки в брюки, весело насвистывая, — пить чай с Джемаймой, пока Сэм отгонял машину из переулка во двор. На заднем сиденье лежали приготовленные для бабушки цветы. Сэм прихватил букет с собой: они оживят кухню и доставят Оуэну пару горьких минут. Он запер машину, зашагал в кухню. Его встретил радостный лай Джесс, которая подбежала к нему и села у его ног, зарычав на Оуэна.

— Хорошая собачка, — похвалил ее Сэм, погладил по голове, и та преданно посмотрела на него.

Джемайма укоризненно покачала головой. Он невинно улыбнулся. Настроение у него поднялось. В конце концов, у него имеется преимущество перед соперником: ведь это он, Сэм, поцеловал ее утром!

Он вручил ей цветы, вытащив их из-за спины ловким движением. Оуэн вытаращил глаза, а глаза Джемаймы расширились от удивления, а затем подернулись мечтательной дымкой, отчего Сэм пожалел, что купил их не для нее.

— Надеюсь, вы не будете утверждать, что их вам только что доставили? — недоверчиво спросила Джемайма, и он усмехнулся.

— Мог бы и солгать, но не буду. Букет предназначался для моей бабушки. Я подумал, может, они вам понравятся.

— Глупости какие, — с отвращением пробормотал Оуэн, встал, поставил кружку в мойку, а потом, с вызовом глянув на Сэма, наклонился и чмокнул в губы ничего не подозревавшую девушку. — Позови, если что-нибудь понадобится. Мы тебе поможем, сама знаешь… а если решишь, что стадо слишком велико, мы всегда можем взять часть коров к себе и подоить их. У нас же есть постоянно работающий генератор.

— Обойдемся, — сквозь зубы процедил Сэм, кипя от злости: как этот мерзавец посмел осквернить губы Джемаймы?

Джемайма сверкнула на него глазами и с любезной улыбкой обратилась к Оуэну:

— Спасибо, ты такой добрый. Если света долго не будет, я подумаю.

— Кстати, мое предложение остается в силе: ты всегда можешь поступить разумно и продать мне свое стадо.

Сэм встал.

— Вы, кажется, собирались уходить? — с угрозой в голосе осведомился он, и Джемайма снова бросила на него недовольный взгляд.