Дом коммуны

Земляки понимали, что Лизка им тем «хвостом» заткнула рты, поэтому успокоились на какое-то время, про соль да хлеб поговорили, а потом все же вернулись к прежнему — ведь волнует их, людей, где жить будет человек. Не на улице же.

— Повел к себе дилектор учителя, — сказал, переваливаясь, словно утка, с одной ноги на другую и как бы подведя черту под разговором старый Цыганок. — Они там сами разберутся. И участковый с ними. Дело, значит, будет. Участковый может к любому из нас привести и приказать: учитель будет жить там, где я сказал! И что ты ему сделаешь, антихристу? В глаза плюнешь? Гляди, чтобы самому безики не заляпало тем, чем плевал. А? Или неправду балакаю?

В Хуторе знали, что Цыганок говорит всегда только правду, даже когда и врет, поэтому согласились единодушно. Вскоре магазин опустел, только одна Лизка подкрашивалась перед зеркальцем.

На всякий случай.

4

Выпили по чарке. Пригубила немножко и Суклета — больше за компанию, она всегда так делала: никогда не отказывалась, если приглашали к столу, для нее главное — посидеть и послушать, а поскольку старая и в самом деле употребляла только «один грамм», то она была желанным гостем за столом. И к тому же всегда щедрым — у нее обязательно найдутся разные соления к принесенной квартирантом или его спутником колбаске или консерве.

Закусывая, участковый нахваливал первым делом директора школы Саксонова, потом председателя сельсовета Ахремчика, правда, обошел председателя колхоза Коляду, потому как тот в последнее время совсем отбился от рук: задрал кверху нос, ноль внимания представителю власти. Не припомнит уже участковый, когда лакомился колхозной свежиной. Не дорожит председатель его дружбой, не дорожит. Быть не может, чтобы когда-нибудь не пригодился ему Боровой. «Тогда запоешь у меня Лазаря!» — припоминал он свою любимую поговорку, однако ее озвучивать не стал. Вслух участковый сказал следующее учителю:

— Держись, Иван, меня и вот его, Саксонова. Я правильно говорю, директор?

— Все, как говорится, в точку, — кивнул тот и проглотил дольку сала.

— Я лишь бы чего не плету. Рыбак? Охотник?

Шепелев мотнул головой: и не рыбак, и не охотник.

— Научим. Образуем. Проще простого. А прости, учитель, что ты можешь? Твое, так бы сказать, хобби? Ну, учить детишек. Раз. А что у нас на два в меню?

Молодой учитель старался внимательно слушать, не сводил взгляда с участкового. И хотя Суклета заметила участковому: «Чего это ты пристаешь к хлопцу, Егорович? Ишь, допрос учинил! Он же покамест не набедокурил у тебя...», тот махнул в ее сторону рукой, не обращая внимания на замечание, приготовился услышать что-то интересное. Давай, мол, хвались, пошевели умишком, учитель. Шепелев вспомнил про зеленый контейнер с яйцами, который выглядывал из полиэтиленового пакета участкового в автобусе, и попросил разрешения кое-что из него взять.

— Пожалуйста! Нет вопросов! В чем дело? — разрешил более чем охотно участковый.

Шепелев взял в контейнере яйцо, в одно мгновение спрятал его в карман и показал всем руки:

— Ничего нету?

— Нету, — за всех ответил участковый.

— А сейчас? — в руке учитель держал яйцо, и вытащил он его из-за пазухи так быстро и ловко, что никто даже глазом не успел моргнуть.

— Повтори! — попросил участковый. — Прошляпил. Буду более внимательным. Ну и ну. Интересно... Откуда ты его извлек? И вы, граждане, следите. Суклета, слышишь? Павлович! Так, смотрим!

Учитель снова достал яйцо. Участковый только моргал глазами, удивляясь мастерству того, искал глазами поддержки у директора и бабки, однако они лишь разводили руками: ничего не поняли и просили повторить фокус. Пришлось учителю еще несколько раз показать тот фокус, но он так ловко и скрытно манипулировал руками, что опять ничего никто не понял. Чудеса! А Суклета расчувствовалась:

— Сынок! Сыночек, так тебе ж цены нету! Ты хотя это понимаешь? У меня же уже и куры повывелись, я и не буду молодых заводить: мясо я не ем, зубами моими только манную кашу можно жевать, а яичек и ты можешь нашлепать. Приходи хоть кажен день... Век благодарна буду. Я не жадина, мне много не надо — десяток сразу можешь сделать? Мне тогда надолго хватит. И вас угощу.

Шепелев рассмеялся и ничего не ответил.

— А вот еще один фокус, — посмотрел учитель на своих новых знакомых.

— Ну, ну, — участковый подсел поближе к фокуснику. — Начинай...

— Начинаю. У меня, как вы видите, ничего в руках нету. Так?

— Не слепые, — снова ответил за всех участковый.

— А сейчас? — после того, как поводил Шепелев по пиджаку, где у него был ряд больших пуговиц, показал металлический рубль.

— Повтори!

— Пожалуйста! — и учитель вскоре снова держал на ладони рубль.

Как? Откуда? Всего, кажется, повидали люди на своем веку, а вот таких фокусов — нет, не приходилось. Разве только по телевизору. Так по телевизору и замутить мозги могут. А он же, фокусник, вот — рядом, перед тобой за столом, из одной бутылки горькие капли пьют, из одной тарелки дольки сала и огурцов нанизывают на вилку. И, смотри ты, не признается, как делает, не выдает секретов! Особенно разгорячился участковый, он никак не мог смириться с тем, похоже, что какой-то там зеленый учителишко, сморкач, крутит перед его глазами фокусы, а он, как дурак, только глазами стрижет без толку. Даже подумал с обидою, что как участковый он, наверное, — ноль, слабак слабаком, правду, оказывается, говорил один его знакомый милиционер: «Берут дураков на работу, а спрашивают, как с умных».

Участковый никому не признался, что, вернувшись домой, он сначала переколотил все привезенные из райцентра яички, а потом поотрывал с мундира все пуговицы — пробовал повторить фокус с рублем, но у него ничего не получалось и близко. Жене сказал:

— Освою фокус, тогда весь райотдел на уши поставлю! Показателями не возьму, так возьму фокусами. Слышишь, Анюта? Не хочешь слушать... А зря. Я вот что тебе скажу: с этим новеньким учителем я должен подружиться, быть на короткой ноге…

5

На следующий день про яйца и металлический рубль говорил весь Хутор. Поскольку сельским центром устной информации был все тот же магазин, где люди не только отоваривались, но и насыщались необходимыми им житейскими новостями, то там и состоялось небольшое стихийное собрание, на которое был вынесен один вопрос: где все же будет жить молодой учитель? Дед Цыганок был, как всегда, категоричным:

— Возьми такого к себе, так он еще беды наделает.

— Как это? — не понимала Лизка.

— А очень просто. Косо глянешь на него или блин невкусный подсунешь, тогда на сливах не сливы вырастут, а какие-нибудь волчьи ягоды. Колдун! Или, коль уже на то пошло, куры начнут не яйца нести, а какие-нибудь желуди. Вот и грызи их. Как дикий кабан. Хрю-хрю!.. Не-е, мне пущай и приплатят, а такого кватиранта ни за что не пущу дальше порога. А вы как хотите!

Помолчали. Правду говоря, где-то же надо пристроиться учителю. На одну ночь он задержался у Суклеты, но жить там постоянно не получается: жить вместе с директором, с начальником, — простите!.. Это люди понимали. И гадали, кто бы мог приютить учителя. Человек, по всему видать, он хороший, толковый. Но — фокусник. И надо же было ему показывать-демонстрировать свои глупости! Ну, нашел бы сначала угол, тогда уже и признавайся, что руки у тебя не такие, как у других. Так нет же — не терпелось ему показать фокус, артист! Попов, понимаешь, сыскался!