Дом, который построил Майк
Шрифт:
Мы сломали хребет фашистскому зверю, сломаем и вашему!
А нежные пальчики его тем временем уже уверенно орудовали у меня в трусиках и трогательно теребили головку, прикрытую нежной кожицей, которой я давно бы лишился, живи я где-нибудь на берегах Мертвого моря.
Я ничего не ощущал и не видел вокруг. Только мои губы упрямо повторяли:
Родина, тебе я славу пою...
В тот момент, когда песня достигла своего законного конца, законного конца достигло и мое блаженное состояние изнасилованного теплотой и любовью тельца. Я выгнул спинку, скрючил ножки и
...тебе всего я дарю!
Что-то вспрыснулось из меня в сильный, нежный и благодарный кулак Фиделя, и я со страхом подумал, что я описался в него.
Революционер же, тем временем, легко и умело вытащил руку из моих трусиков, освободил ее из-под одеяла и свободным движением пригладил этой рукой свою революционную бороду, которая будет расти, и оставаться с частичкой моего тепла до тех пор, пока не исчезнет с лица земли последний буржуй-капиталист и не победит Мировая революция!
ЦИТАТА
...и тогда моя мать сказала мне со слезами на глазах:
– Ну, вот и ты, Лёня, стал мужчиной...
Л.И.Брежнев
"Возрождение"
Фидель Кастро Рус покинул Артек на следующее утро. Я не видел его больше никогда в своей жизни. Однако когда я этим же утром, после бессонной ночи сладких воспоминаний минувшего, вернулся с традиционного купания и арбузных промываний желудка, то обнаружил на своей кровати аккуратно сложенное мексиканское одеяло.
Маргарита Михайловна, своим вечно влажным ртом, нежно сказала, что этот подарок Фидель-герой лично попросил передать худенькому мальчику с выгоревшими волосами и синими, светлыми глазками на долгую, добрую память.
Сейчас, когда я тереблю компьютер своими шаловливыми пальчиками и вбиваю в память моего однофамильца Билла Гейтса эти строчки, на плечи мне Машенька набросила эту память, клетчатое мексиканское одеяло, которое спасает меня от холодных северных ветров в большой деревне на озере Онтарио под названием Торонто, Канада, Земля, Солнечная Система.
ЦИТАТА
...шведская водка Абсолют, по словам надежного источника, является излюбленным напитком Кубинского Президента Фиделя Кастро Рус...
National Geographic
# 7, 1989
РАХМАНГУЛОВО
"Обломы" Женьки Иванова достойно войдут в историю Мировых обломов. Лёша Потапов даже хотел снять по этой теме свой дебютный фильм после учёбы во ВГИКе на курсах у Климова.
Фильм хотел назвать просто и легко - "Шесть обломов из жизни Днёва".
Один из самых примечательных обломов, на мой искушенный обломами взгляд, является следующий.
Строительный отряд Свердловского Архитектурного Института "Марс", что в переводе с сокращенного означает - Молодые Архитекторы Свердловска, совершал ударное строительство совхозного свинарника в татарской деревне Рахмангулово, Красноуфимского района, Свердловской области, Земля, Солнечная Система.
Женя был в отряде не на самом хорошем счету. Пьяница, дебошир, всегда при портвейне за пазухой в плоской военной фляжке, за которым ездил в ближайшее сельпо на такси, вызванное по телефону из-за
тридевяти земель, а точнее из Красноуфимска.А, как известно, наши простые Советские люди в булошную на такси не ездят.
Так вот. Лето. Жара неимоверная, мухи кругом летают навозные, лезут в глаза, в нос, смахнешь их рукой, капли пота сольются дождем с шершавой, заточенной под кирпич ладони, и дальше вперед выкладывать стенку этого злосчастного свинарника.
В обед - в совхозную столовку - бэ-э-э-э, гадость - тошниловка. Гадкое первое, гадкое второе, гадкий салат и гадкий горячий компот из гадких тухлых урюков. Но важно, что всё это за счет совхоза. Так что луженые портвейном студенческие желудки перегнаивали и это.
Жентяй вышел на крыльцо столовой, утирая липкий пот и перебарывая тяжелую обеденную отрыжку. Вокруг бегала пацанва Рахмангуловская, татарчата воевали с русскими в войнушку - Наши и Немцы. Примечательно, что татарчата были Нашими, а русские - Немцами.
Такие дела.
Орудием стрельбы являлись огромные брызгалки, бутылки из-под семейного, уничтожающего все живые волосы, шампуня Лана, Стерлитамакской парфюмерной фабрики.
Женя, сидя на крыльце, под нещадным полуденным солнцем, дожидаясь своих товарищей по строительству свинарника, резко выкинул вперед руку и зычным голосом закричал, обращаясь к одному из мальчишей-кибальчишей:
– Эй, ты, да, да, ты, тимуровец-бляха-муха, ну иди-ка сюда, мой золотой.
Пацан ("Наш", не немец) моментально откликнулся на просьбу строителя свинарника и подбежал легкими перебежками, качая маятник, к крыльцу.
– Так, тимуровец, дай-ка мне водицы твоей хлебнуть. Совсем горло пересохло.
Тимуровец охотно передал наполовину полную, (замечаете, не наполовину пустую), брызгалку строителю и Женя, тонкой струей наполнил себе рот освежающей влагой.
....
Тимуровец, немного склоня голову, молча, с каким то вожделением наблюдает за питиём строителя коровника.
Сделав короткий глоток, Женя извергает из себя на раскаленную землю все налитое, и, с безумством в голосе, вопит:
– Чо там у тебя, шампунь что ли!?
Тимуровец спокойно, и почему-то совершенно грубым, мужицким голосом отвечает:
– Хы-хы-хы, шампунь. Это не шампунь, хы-хы-хы -
это ссаки!
ТОРОНТО
Все! Завтра в 18.15 по Торонтовскому времени вылетаю в Сидней. Как классно, что там зима, эта июльская жара здесь просто сводит с ума. Каждый день синоптики обещают наутро прохладную погоду, и каждый день
...обманули, на улице та же жара...
Машенька моя зазвездатая заставляет меня покупать кондиционер в окошко наше невысокоё, спать невозможно по ночам, просыпаешься постоянно то в холодном, то в горячем поту. А я и купить то не могу, не на что. На последней кредитке Америкэн Экспресс осталось 122 доллара и сколько то там центов, на продукты на полнедели. Если сегодня не придет новая, шестая по счету Мастер-карт, (три недели назад сделал запрос), в Сидней придется лететь насухую. Там, конечно, Люську Ламберт можно найти, но с неё, наверное, много не вытянешь. Да и как там жизнь у неё, никто не знает. Злой, богатый, черный, негр-хазбент, небось, пилит ее своим большим, черным и в то же время податливым шлангом, от злой богатой злости каждую Божию ночь, так что мало мне обломится.