Дом моего солнца
Шрифт:
Благодаря, я жертвую собой, но я создаю другого. Вот почему в притче о строительстве башни был такой драматический тон. Я говорю: «Послушай, это не моя заслуга, я бы мог соврать, что это из-за меня ты стала специалистом, но это по праву принадлежит тебе. Я отказываюсь считать это достижение своим талантом или заслугой, ты сделала эта сама. Ты сама училась, сама делала предложения. Да, я там в тот момент был рядом».
«Кто я?» – спросите другого!
«Кто мы?» – спросите себя! И тут вы увидите, насколько тщетны и неуместны попытки самоопределения групп в современном мире. Я, насколько себя знаю, хороший специалист и хороший друг. Какое отношение это имеет к тому, что я оказался в тех случайных социальных отношениях, если они мне ничего не дали? Я всю жизнь увлекался футболом. С детства гонял мяч, смотрел матчи, ходил на стадионы. Я искал себе команды, ходил на тренировки, но никакого успеха не добился. Никто не
Я хочу проиллюстрировать это на одном примере. Пример взят не из жизни. Сам автор произведения указывает, что использовал в нем ряд известных реальных персонажей и их судьбы, но конкретно этот эпизод якобы является вымышленным. Однако я верю, что и эта часть произведения взята из жизни, только речь идёт о другом, неизвестном персонаже и другой жизненной истории. Эпизод, о котором я расскажу, имеет вообще центральное значение во всем произведении. Придумать такое невозможно.
В санитарный конвой военной части поступает обгоревший человек, которого выхаживали местные жители после аварии. Он находился без сознания, потом пришел в себя, но через неделю или около того, умер. При поступлении в санчасть у него полный провал памяти. Буквально за один-два дня до смерти у его койки появился киллер, который сказал ему: «Я искал тебя и понял, что это ты». Умирающий с изумлением спрашивает: «Я?» Киллер, который до этого служил в военной разведке, не был знаком с жертвой лично, хотя и видел мельком один раз, ответил: «Да, я узнал тебя, это ты: ты знаешь слова любой песни, и все твоё имущество – это книга Геродота с кучей пометок на полях. Твой друг, когда узнал, что ты шпион, застрелился».
И тут умирающий, которому делали лишь уколы обезболивающего, стал вспоминать. Сначала своего друга, затем, что у него до аварии была девушка, и, в конце концов, он вспоминает своё имя, из-за которого эта девушка погибла.
Фильм и книга называются «Английский пациент». И по этому художественному произведению (!) сделаны два независимых исследования о том, как к человеку возвращается память. На что я хочу здесь обратить внимание? Несмотря на всю ненависть, которую киллер испытывал к жертве, узнать он его смог по добрым качествам личности: что он помнит слова любых песен и делает пометки в книге Геродота. По лицу опознать его было невозможно, потому что после аварии он был мало похож на человека вообще. Узнать у него напрямую, действительно ли он тот шпион, которого он искал, из-за которого погибли люди, он не может. Когда киллер вываливает жертве весь компромат на него, он ничего не может вспомнить про себя. И только упоминание сначала имени застрелившегося друга, а потом имени погибшей девушки, то есть людей, от которых он сам имел в жизни большую положительную отдачу, оживляет его. Итак, сначала был ответ на вопрос: «кто ты»? Ответ был исключительно положительным. И потом пришёл ответ на вопрос: «кто я»? И он тоже пришёл исключительно из положительной обратной связи. И только потом – «кто мы?», что нас объединяет.
Этот красноречивый пример показывает, как реально работает принцип формирования Я. А теперь перенесёмся на 2000 лет назад. И скажу ещё одну парадоксальную вещь. Воскресение Иисуса Христа состоялось не только благодаря ему самому, но в большей степени благодаря тому, что его ученики, Мария и мать его смогли сохранить в сердце добро о нем после смерти. Они пожертвовали его из своих сущностей при переживании его смерти на кресте. Без их участия воскресение вообще не могло состояться. Это понимание открывает врата в будущее.
Глава 7
Сейчас нам придётся немного сломать схему, которую предоставил нам Эмиль Бок в своём исследовании Нового Завета относительно структуры притч в Евангелии от Луки, чтобы продвинуться дальше. Мы говорили об этой схеме во второй главе. В своём масштабном (около семисот страниц) исследовании Эмиль Бок посвятил этой структуре буквально пару страниц. В таблице, приведённой ниже, в скобках стоят номера глав из Евангелия от Луки. За основной принцип построения данной структуры Эмиль Бок взял строгое чередование в последовательности притч между «вдохом и выдохом», как он сам утверждает, между любовью
и молитвой. Все, о чем мы до сих пор вели речь, касалось притч молитвы, то есть притч с нечетным порядковым номером. И мы дошли теперь до номера пятнадцать в нашем рассмотренииТрадиционно три притчи из пятнадцатой главы, номера 12–14 в таблице, рассматриваются как одна притча. В тексте они идут слитно и развивают одну мысль. Однако Бок, создавая эту структуру, справедливо замечает, что средняя притча (13, потерянная монета) отличается по своему характеру от начала и конца. Поэтому он разделил эту притчу (12–14) на два столбика.
Однако трудности или противоречия на этом не заканчиваются. Само собой разумеется, что в контексте данного рассмотрения мы говорим о первой паре притч (2–3) как о иллюстрации необходимости молитвы, то есть мы должны были бы обе притчи рассмотреть как принадлежащие к группе «Притч о молитве». С другой стороны, пятую группу притч (10–11) мы рассматриваем как иллюстрацию необходимости любви, и по логике мы должны были бы обе эти притчи отнести к «Притчам о любви». То есть, вообще говоря, разделить эти две темы полностью не получается. Они тесно переплетены и взаимно проникают одна в другую.
Мы же хотим показать взаимосвязь девяти пар притч и девяти блаженств из Нагорной проповеди с целью обогатить и углубить наше понимание иллюстрациями, взятыми из самого же Евангелия. И как уже было отмечено выше, последние три пары блаженств не являются актуальными задачами человечества, и их понимание в настоящее время носит условный характер. Надо понимать, что сказанные 2000 лет назад все девять блаженств носили условный характер, к пониманию чего у современников Христа не была подготовлена их душевная организация. Однако этот факт не отменяет того, что это все же было Им сказано, и не отменяет того факта, что это было учениками воспринято, сохранено в душе и изложено так, как стоит в тексте нагорной проповеди. Ему нужно было излагать мысли прямо, не образами, а в виде идей, даже несмотря на то, что ученики не в силах понять всего смысла. Смысл этот в непрекращающемся 2000 лет поиске смысла. Через заблуждения, через опыт, переживания выковывать из слов их истинную суть, чтобы слово это стало плотью, стало сущностью жизни, стало светом, стало душевным содержанием, дающим тепло отношений в общине христиан, стало наконец импульсом и мотивацией жизни.
На этом пути, мы доверяем мудрости, заложенной не только в наши тела Богом отцом, но и в наши души Сыном Божьим, чтобы они могли пережить истинность сказанного. Точно как 2000 лет назад римскому прокуратору Иудеи открылся вопрос о том, что есть истина.
Если мы ещё раз вернёмся к притче о неверном домоуправителе, то увидим, что, скорее всего, эта притча о любви. Центральное место в ней занимает импульс, возникший в душе неверного домоуправителя, построить отношения со своей кармической группой. Это импульс из любви к людям, импульс, направленный не внутрь, что было бы характерно для группы притч о молитве, а импульс во вне, желание инвестировать что-то из самого себя в развитие отношений с людьми. Очевидно, это импульс любви, возникший из сплетений судьбы этого человека. Возникший совершенно свободно, по собственному решению. Центральный мотив этой притчи: Свобода и Любовь, возникающая из свободы. Поэтому эта притча является иллюстрацией любви.
Дальше, последней в ряду притч о любви стоит притча о фарисее и мытаре (18), которая вообще всецело посвящена молитве. Эта притча о молитве, не о любви.
Перед ней в ряду притч о любви стоит притча о Богаче и нищем Лазаре. И там тоже нет ни слова о любви. Действие происходит на небесах после смерти. Эта притча, как я покажу дальше, также является притчей о молитве.
Последней в ряду притч о молитве стоит притча о вверенных на сохранение талантах, центральной темой которой являются инвестиции. А раз речь идёт об инвестициях, то, очевидно, это притча о любви, потому что любовь – это инвестиция, это то, что человек в конце концов отдаёт.
Что касается притчи о вдове- просительнице, которая ищет справедливости у безбожного человеконенавистника, то несмотря на то, что мотивом этой притчи является выравнивание кармы, то есть речь идёт о проговаривании некого закона, тем не менее, эта притча является продолжением в развитии притчи о неверном домоуправителе, на месте которого появляется судья, и акцент в ней опять же стоит на импульсе, направленном по отношению к человеку (вдове). Закон выступает как бы фоном отношений судьи и вдовы. И смысл притчи, очевидно, не в том, чтобы сказать, какой хороший судья, но в том, чтобы показать, что в рамках закона возможно действие импульса любви. Поэтому это тоже притча о любви.