Дом Монтеану. Том 1

— Да, то есть он самый, но это будет не потому, что это необходимо, а потому что мы оба этого хотим, и всё случится естественно, понятно? Я ещё привыкаю к мысли о том, что внутри тебя сидит чудовище и убийца.

— Как и внутри тебя. Не ври, что ты никогда и никого не убивал.

Томaс злится ещё сильнее, а я улыбаюсь. Не могу остановиться, это так сладко. Аж во рту всё сводит от сладости из-за его ярости.

— Во-вторых, я не собираюсь быть частью клана, Флорина. Никогда. И запрещаю тебе говорить им обо мне. Я для них человек, таким и должен быть.

— Это твоё решение, я точно тебя не выдам.

— Хорошо. В-третьих, серьёзно, Флорина, ты совершила ритуал связи с чёртовым Станом? Ты была в своём уме?

— Нет. Я была в панике. Я не соображала и очень боялась его потерять.

— Мне хочется убить его за это.

— Только рискни, я тебе глотку вырву.

— Ну, спасибо. Кажется, я твой возлюбленный, а не он.

— Он моя семья, Томaс. За семью я убью. Уже убивала и довольно жестоко. Я не прощаю тех, кто убивает членов моей семьи или хочет убить кого-то из них. Ты закончил? Я могу идти? Мне ещё Стана нужно найти, он потерялся.

— Ты издеваешься надо мной? Мы говорим о нас с тобой, о твоём варианте выживания, а ты думаешь об этом мудаке?

— Ох, пастор, не упоминайте…

— К чёрту! Закрой рот, — Томaс рычит и скалится, прыгая ко мне.

— Твои глаза… ну… они немного вампирские. Хотя ладно, ты сейчас занят, чтобы думать о такой ерунде.

— Я уже не в силах себя контролировать. А ты мне не помогаешь, Флорина.

— Чем я могу помочь тебе, Томaс? Что я могу ещё сказать или сделать, чтобы ты расслабился?

Он открывает рот, чтобы ответить, но потом просто берёт второе кресло и двигает его ко мне. Сев в него, он запускает пальцы в волосы и смотрит на меня своими чёрными глазами, наверное, желая придушить.

— Простить меня, — тихо произносит он.

— Простить? За что? За то, что пытался быть хорошим или за то, что ты намного лучше, чем думаешь о себе? Томaс, ты не можешь изменить этого. Всё уже случилось. Ты, конечно, можешь злиться, но тогда абсолютно потеряешь контроль над своей сущностью, и это приведёт к многочисленным смертям. Просто поверь мне, со мной это уже было. Поэтому всё, что ты можешь, это принять и как-то подстроиться под обстоятельства. Тебя не заставляют спать со мной. Это, вообще, унизительно. Я понимаю, что я не мисс Вселенная и не так хороша, чтобы ты воспылал ко мне страстью и…

— Да я с ума схожу по тебе, Флорина, — перебивает он меня. — Я думать ни о чём другом не могу, как о тебе. И это случилось моментально со мной, когда я почуял аромат твоей крови в церкви. Мне хотелось схватить тебя и сожрать.

— Это мило, — улыбаюсь я. — Мне приятно.

— Этот ужасно, Флорина. Я же чудовище. И я… сделал кое-что плохое.

— Так, ты убил Стана, поэтому я не могу найти его?

— Опять он? — ревёт Томaс, злобно глядя на меня. — Опять он? Только он?

— Боже, не злись так, я просто предположила. Так что ты сделал? Я уверена, что понятие ужасное у нас с тобой разительно отличаются друг от друга.

— Я… это сложно, — Томaс мотает головой и поднимается из кресла. — Это крайне сложно объяснить.

Он начинает метаться по кабинету, постоянно бросая на меня странные взгляды.

— Томaс, что ты сделал? Пока ты не скажешь…

— Это был я! Я, Флорина! Это всё я! — выкрикивает он.

— Не понимаю, — бормочу я.

— Это я, — он ударяет себя в грудь, — видения Стана — это мои видения.

— Что? Твои?

— Да, мои. Это, действительно, мои видения. Сав описал мне всё, каждое, о котором я знал. И это все мои видения. Твоя татуировка, я знал, что она у тебя есть. Я её чувствовал уже. Я думал, что обратил тебя, раз ты кусаешь меня в видениях. Я не мог увидеть твоего лица, но знал, что это ты. Твой аромат ни с чьим не спутать. А потом я укусил тебя и убедился на миллион процентов. Я уже ощущал вкус твоей крови и знаю его. Эти видения начались давно. В то же время, что и у Стана. Затем они прекратились, и я спокойно себе жил. Они вновь вернулись именно тогда, когда тебя вырвало, и я занёс тебя обратно в церковь. После видений я сразу же обращаюсь, и меня трясёт от похоти. Её сложно удержать в себе. Эти припадки случались так часто, когда ты была рядом, что мне казалось, что я сойду с ума. Я пытался держаться подальше, потому что не хотел тебя обращать. Не хотел тебе такой жизни.

— Хм, но почему Стан видит их? Он, и правда, стал проводником из-за моей крови?

— Нет, не думаю. Есть кое-что, о чём я не рассказывал тебе.

— Ты о многом не рассказывал мне.

— Ты можешь меня не перебивать?

— Ну, прости, Томaс, я думала, мы ведём диалог. Но видимо, ты хочешь монолог. Путь открыт, — ехидно произношу я.

— В Стане есть моя кровь.

— Что? Не может быть.

— Может. Русo. Я уже слышал это имя. Когда Сав рассказал про случай со Станом, то я вспомнил, что мне он знаком. Тогда в этом лесу, недалеко отсюда, твоё имя и привлекло моё внимание, как и аромат крови. Я был здесь. Я жил здесь, когда и вы гнездились на этих землях. Я услышал женский смех и пошёл на него, затем крик и имя «Русo». А потом я учуял кровь. Побежал туда и нашёл парня, изуродованного ветвями. Его кожа и одежда были разорваны, было много крови, а из его живота торчала толстая ветка. Он умирал. Он практически уже умер. Я не думал, а просто разорвал свою вену и дал ему крови. Много крови. Она начала булькать у него во рту, когда я понял, что вот-вот сюда кто-то придёт. Я убежал, испугался, что меня убьют за то, что я сделал. А потом, через какое-то время, у меня началась лихорадка. Сильная лихорадка, я жил видениями, которые убивали меня.

Шокировано приоткрываю рот.

— Выходит, что я связала себя с тобой, а не со Станом. Если в его рту была уже твоя кровь, то я добавила своей, и внутри Стана наша кровь связалась друг с другом, именно поэтому он видит то, что видишь ты. А я… я… когда он открыл глаза, то я не его почувствовала, а тебя, и он воспринимал всё так, как ты, а не он сам. Я ответила на его поцелуй и тем самым попробовала твоей крови. Какого хрена, Томaс?

— У меня тот же вопрос, Флорина.

Откидываюсь на спинку кресла и тупо смотрю перед собой, абсолютно выбитая из своей апатии такими подробностями.

— Мы встретились в прошлом, но косвенно через Стана. Он может только в видениях ощущать мои эмоции, а ты не можешь ничего чувствовать, потому что ты потеряла свои силы и стала больше человеком, чем вампиром.

— Значит, ты жил здесь?

— Да, наша деревня располагалась севернее. Мы прятались. Я ходил на охоту и забрал лошадь, которую вы убили. Нас было немного, всего около дюжины вампиров, не больше.

— Но почему никто не знал о вас? Вас было много? Мы же даже не чувствовали вас.

— Мы научились маскировать свой запах, да и жили очень далеко от вас. Если честно, то я даже не знал, что Стан был вампиром. Я… многого не знал об этом мире и о том, что вы существуете. Я узнал о вас позже, когда ушёл из деревни, сбежал и спрятался. Долгое время жил обособленно, дикарём, пару столетий точно, а потом выбирал самые негусто населённые города, чтобы меня не обнаружили, потому что я думал, что меня убьют.

— А твой отец и все остальные? Где они?

— Их убили, насколько я знаю. Моего отца… его жестоко убили, о чём я не жалею. Он был ужасен. Он воровал людей и делал из них рабов, унижал их и, конечно, питался ими. Насколько я понял, то отца убил кто-то из деревни, потому что вынести этого не смог. А затем они уехали. Уехали далеко, и я потерял с ними связь, так как был против, поэтому меня часто держали в темнице под землёй. Там меня и оставили, потом я ушёл.

— Боже мой, — прикрываю рот ладонью, теперь понимая, почему Томaс опасается нас. У него абсолютно иное представление о вампирах.

— Нужно сообщить обо всём Стану. Я найду его, — решительно произношу и поднимаюсь из кресла.

Но Томaс сразу же перекрывает мне путь.

— Нет. Ты не расскажешь ему.

— Но из-за нас он страдает, Томaс. Ему плохо. Мы оба сделали его проводником, и он мучится. Необходимо найти способ и как-то очистить его кровь от нашей связи и…

— Нет, Флорина, нет. Стан не должен знать обо мне, о связи и о том, что, вероятно, именно наше связанное ДНК ему помогло, оно спасло его. Нет, я запрещаю.