Дом Мой или Шанс 2

И тогда я стал звать ее. Вначале тихонько, словно опасаясь быть застигнутым за каким-то постыдным занятием, но после, все громче и громче:

– Милена-а-а!! Милена-а-а-а! Ты где? Выйди пожалуйста!

Но все было тщетно. Напрасно я стоял тут, ожидая чуда, и в надежде увидеть еще раз эту девушку глупо драл глотку. Уверен, если бы Милена могла, или хотела, обязательно вышла бы к бедному новорожденному Алексу. Который никак не может забыть ее.

И вот уже реже и реже, я подавался этим порывам, мчатся куда-то сломя голову, спешить, звать. И все реже и реже, вспоминал я нашу последнюю встречу, странную и непонятную. До сих пор я так и не определился, где там была ложь, а где правда. Где Милена включала свой генератор грез, а где она была настоящей. Те события, поначалу утонули в хаосе прорвавшихся воспоминаний, но постепенно все утряслось. И эта встреча с прекрасной Миленой, выплыла откуда-то из глубины, словно некая величайшая драгоценность, которую невозможно было пренебрегши, оставить пылиться где-то в запасниках памяти.

13

Мы встретились с ней, только спустя многие дни, месяцы, а может и годы. Не знаю, сколько в том мире, откуда мы с Миленой прибыли, прошло времени, но здесь казалось, минула целая вечность. Так что, когда я вновь увидел мою сопровождающую, все в том же белом невесомом платьице, такую же юную и прекрасную, снова как и при нашем знакомстве, слегка оробел. Милена, назначила местом встречи, старый, но ухоженный парк нашего города. В моем прошлом, я бывал здесь довольно часто. И вот, как будто много лет назад, я так же, войдя за большие чугунные ворота, свернул на тихую, неприметную тропку, ведущую вглубь парка. Она петляла среди огромных столетних вязов, мимо вечно зеленых, мрачноватых елей. Здесь было почти всегда тихо, даже шум из расположенных неподалеку детских площадок, сюда не доносился. Вдоль тропинки, тут и там, встречались вросшие в землю лавочки, деревянные столики, и покосившиеся беседки. Вот на одной такой, забытой посетителями скамеечке, я и увидел одиноко сидящую фигурку в белом. Милена, задумчиво глядела куда-то вдаль, перебирая в тонких пальчиках небольшой веночек, сплетенный из растущих здесь повсюду ярко-желтых одуванчиков. Меня она заметила не сразу. Подойдя, я аккуратно присев рядышком, слегка помедлив, сказал:

– Ну, Здравствуй Милена!

Девушка, все так же задумчиво, взглянув на меня, вместо приветствия, произнесла тихо и с каким-то надрывом:

– Я больше так не могу Алекс!
– и отвернувшись, добавила: - Я боюсь остаться здесь навсегда! Мне с каждым разом все труднее возвращаться! Особенно теперь!

Я, ничего не понимая, растерянно глядел на эту, ставшую почему-то мне такой близкой и родной девушку, а в голове вертелась какая-то нелепица: "Милый одуванчик, это ты мой друг!"

Что за...?

Неожиданно, накатило совершенно четкое ощущение дежавю, будто все это: И Милена, и я, и этот парк, и эта шершавая от времени скамеечка, дуновение ветерка, шелест листьев над головой, щебет какой-то пташки в ветвях старого дуба, все это уже когда-то было. Я вдруг отчетливо увидел, что вот сейчас, эта странная девушка, почему-то заплачет, а затем, встав, просто, без объяснений уйдет, уйдет навсегда.

Это видение было так живо, так реалистично, что я, содрогнувшись от неожиданности, понял, это никакой не глюк. И даже больше, я уверен, именно так все и произойдет.

Мне казалось, и с каждой секундой это ощущение крепло, во мне сейчас, каким-то таинственным образом, просыпается нечто великое, нечто совершенно новое, и очень важное.

Не знаю, как долго я находился в этом пограничном состоянии, но тут, сидящая рядом девушка, тихо всхлипнув, прикрыла лицо ладонями, из-под которых потекли горячие слезы. В следующий миг, вынырнув из некоего зыбкого морока, что удерживал меня все это время, я словно подброшенный фантастически мощным пинком, вдруг, каким-то невероятным, непостижимым образом, очутился на той самой площадке, с которой мы стартовали.

Я, крепко сжимал руку Милены, а она, споткнувшись на полуслове, широко раскрыв глаза, вовсю глядела на меня.

– Как ты это сделал?
– прошептала она, удивленно и испуганно,

– Так ведь не бывает! Такое просто невозможно!

Мне показалось, нет, я даже уверен, я, в случае надобности, с легкостью проделал бы этот трюк еще раз. Но тогда, Милена, все так же, в упор глядя мне в глаза, с какой-то тревогой и затаенной надеждой, спросила:

– Как мы здесь оказались, Ал? Нет, я понимаю, это сразу стало ясно, ты не такой как все, но чтобы вот так, петлить во времени, это просто немыслимо! Почему ты молчишь?

Я, немного помедлив, ответил:

– Мне показалось, ты хотела уйти! Уйти по-настоящему! Я испугался! И ... ну в общем, что тут объяснять! Мы с тобой оказались в точке, из которой все началось! Как это получилось, я не знаю! Но как мне кажется, если очень захотеть, я мог бы повторить это еще раз!

Милена, прикрыв глаза, чему-то улыбнулась, и тихо произнесла:

– Не может быть! Неужели, это все наконец, закончится?!

Я помню, после этого, мы оказались в большом зале, с множеством огромных зеркал в деревянных рамах, с камином, где, так же как и в моей гостиной, ярко пылали искусственные, (как мне показалось), дрова. Стены и потолок здесь были отделаны деревянными панелями, пол устилал огромный серо-зеленый ковер, а в центре этого зала, стоял прекрасно сервированный стол.

Милена не отпуская моей руки, выхватила из камина горящую щепку, и зажгла ею пару больших красивых свечей. Затем усадив меня в одно из кресел, села напротив, разглядывая меня в их колеблющемся, мягком свете. При этом у нее был такой взгляд, что я невольно засмущался.

– Если хочешь, можешь снять пока мнемо-транслятор, он сейчас не нужен!
– предложила она чуть помедлив.

– А как я буду видеть тебя?
– растерянно пробормотал я, ощупывая голову. Тот самый невесомый шлем оказывается, все это время был на мне.

– А как ты видел меня до этого? Разве он был тебе нужен?

Я, повинуясь аккуратно стянул этот, несомненно, чудесный прибор со своей головы, ожидая, что вот-вот все окружающее вдруг растворится и исчезнет, но ничего не произошло. Милена, по-прежнему сидела напротив, задумчиво перебирая в пальчиках свой серебряный обруч. По-прежнему потрескивали дрова в камине, и я наконец, в обалдении вдруг понял, что это не имитация, а самый настоящий камин. С настоящим огнем и настоящими дровами. На столе, по-прежнему манили своим дурманящим запахом великолепные блюда, при виде которых я ощутил сильный голод. И поняв это, моя сопровождающая предложила:

– Ну что. Давай ужинать. А то мы с тобой как будто целую вечность пропутешествовали!
– и взяв со стола серебряные на вид приборы, добавила: - Я уже и забыла, как это делается.

– В смысле? Как забыла?

– Да, Алекс. Я сижу за этим столом впервые за много-много лет. Что касается еды, я действительно, могу свободно без нее обходиться.

– Но зачем же тогда все это?
– недоумевая, спросил я.

– Зачем? А ты как думаешь?

Я, не зная что ответить, только глупо таращился на это милое создание, которое по всей видимости, вовсе не являлось человеком. Мне казалось, что я вот-вот пойму нечто очень важное и страшное одновременно, а попытавшись сосредоточиться, неожиданно вдруг ощутил какой-то болезненный и довольно неприятный укол в области сердца.

"Странно...
– подумалось мне, - Вроде ничего подобного раньше не было".

Но Милена, прекрасно понявшая мои намерения, тихо проговорила:

– Не надо Алекс! Не заглядывай вперед. Лучше я сама тебе все расскажу.

И тогда , она печально глядя сквозь стену, поведала мне странную и удивительную историю.

Начала она с того, что впервые очнулась в зеркальном зале первого уровня. Там, пробыв в недоумении какое-то время, она обнаружила этот самый обруч. А примерив его, тут же оказалась в каком-то странном парке. Было там настолько красиво и хорошо, что ничего по-прежнему не понимающая девушка, бродила несколько часов, пока не наткнулась на большую площадь. В центре ее, возвышалось какое-то странное сооружение в виде купола. Как оказалась внутри, она не помнит, однако оттуда уже, вышла совсем другой. Там она все и вспомнила. Всю свою жизнь, свое детство. Солнечную Украину, их с родителями переезд, новую страну, университет, и ту страшную автокатастрофу, которой все и закончилось.