Дом Мой или Шанс 2

На лицах собравшихся сияли улыбки, а кое-кто из девчонок расчувствовавшись, утирал слезы. Праздник омрачил лишь один момент, наш глубокоуважаемый шеф так и не явился. Оказалось, Притория вызвал к себе на совещание верховный Леон, глава черной военщины. Что у них были там за вопросы неясно, однако прислав по коммуникатору короткое сообщение, Приторий написал: "направляюсь срочно к верховному Леону. Прийти не смогу".

Отсутствие шефа, вызвавшее поначалу огорчение, быстро забылось, и вечер покатился веселой и шумной кибиткой, все быстрее набирая ход. А когда совсем разошедшиеся гости, устроили в освободившейся столовой танцплощадку. И с громким гиканьем стали выплясывать под невесть откуда взявшийся банджо, мне захотелось чуть освежиться. Поймав пробегавшую мимо с большим подносом Шерри, я спросил:

– Ты не устала? Давай спустимся вниз, на полчасика?

На что Шерри, лишь коротко кивнув, и стащив свой розовый передничек, потянула меня за собой, сквозь гомонящую толпу.

Обнаружив в тени большого раскидистого дерева приметную лавочку, мы уселись рядышком, вдыхая свежий ночной воздух, наполненный приторными ароматами гигантских темно фиолетовых бутонов, что росли на поляне прямо перед нами. В голове слегка шумело, и после душной гостиной, здесь было чудо как хорошо. Где-то за деревьями расположилась большая компания, однако галдели они несильно, так что сидеть здесь, прижав к себе притихшую Шерри, и глядя на поблескивающие тут и там, разноцветные огоньки копошащихся в траве киберов, было очень приятно.

Мы долго сидели вот так, молча, вслушиваясь в живущий своей ночной жизнью парк. А когда мне показалось, что пауза как-то слишком затянулась, Шерри тихо спросила:

– Ал, а как ее звали, твою девушку?

Вопрос этот застал меня врасплох, и поэтому ответил я не сразу.

– Ее звали Катя. Мы собирались пожениться.

– Я знаю. Она была хорошая. И еще все у нас знают, что ты спас ее!

– Дао...
– протянул я, - Это неприятная история. Мне не хочется об этом вспоминать.

Я знал, что последние приблизительно полчаса жизни каждого обитателя дома, был отсканирован, и без уведомления владельца, помещался в общедоступную сеть. Так что, когда я плутая там в поисках новой информации, набрел на этот видеоролик, то поначалу, принял его за некое совпадение. Но заглянув в сопроводительный файл, убедился, что этот короткий фильм, ни что иное, как последние минуты моей жизни там на земле.

Не знаю сколько раз я прокрутил этот ролик, глядя как Рыжий Каналья, мой одноклассник и друг по детским играм, стреляет в Катьку. А затем прыжок. Три яркие вспышки. И все.

Шерри почувствовав перемену настроения, взяла мою руку в свои прохладные ладошки, и сказала:

– Алекс. Ты самый лучший на свете! Жаль это здесь невозможно, но я хотела бы родить тебе сына и дочь. Прости пожалуйста за неуместную лирику! Я понимаю, тебе сейчас очень трудно, но сердце мое не дает мне покоя. Я всячески пыталась бороться с этим, но от себя не убежишь! Поэтому, прошу, позволь мне быть рядом пока это возможно?

– О чем ты Шер? Я счастлив когда ты рядом со мной. И пока я жив, хочу, чтобы так было всегда. Просто мне сейчас действительно, сложно думать о будущем. Слишком все туманно здесь и неопределенно. Но мы рядом, и так будет, пока ты этого хочешь!

А затем приподняв замершую от неожиданности девчонку, посадил ее к себе на колени, и нежно обняв поцеловал.

А через три дня я вышел в первый свой патруль. Следуя заведенному протоколу, ровно в восемь утра я заявился в диспетчерскую. Здесь Серж, почему-то всегда плохо выглядевший по утрам, распределял участки на всех собравшихся, зевающих и вяло перебрасывающихся стандартными шуточками патрульных. Когда настал мой черед, он глядя куда-то сквозь меня, странными рыбьими глазами, объявил, Что первый помощник Алекс Некий, прикрепляется в качестве стажера к свободному патрульному Роману Ешкову. И что моя зона ответственности останется неизменной до окончания практики.

И вот, вполне обычным ничем непримечательным утром, мы с Романом спустившись вниз, приступили к патрулированию.

Вся территория дома, включая все внутренние помещения, как огромный пирог была разделена на шесть равных частей. Это и были те самые зоны ответственности. А если на этот разрезанный пирог наложить обычное схематичное изображение мишени, с обычными концентрическими кругами разного цвета, с десяткой в виде шестигранной пирамиды в центре, можно легко и просто понять деление на отделы. И хотя вместо десяти, там на схеме, висящей в кабинете у Сержа, было всего семь кругов, все же аналогии с расстрельным пирогом были точны.

Седьмой отдел, в котором мне предстояло нести службу, был одним из самых больших в доме. И поскольку в его зону ответственности, входили самые глухие закоулки, и самые сложные в плане безопасности участки. В этот отдел набирали только так называемых свободных патрульных. Отличие свободного патрульного от несвободного, заключалось в том, что первый имел право сам разрабатывать свой маршрут, а так же в любой ситуации мог перемещаться между зонами, объединяясь с другими такими же свободными патрульными, дабы усилить так называемую единицу. Единица или обойма, состояла из двух, трех и даже из десяти патрульных, которые вынуждены были в особых случаях объединяться в такие большие группы, поскольку ситуации здесь порой были довольно сложные, и справиться одному или даже вдвоем бывало очень трудно.

Так например произошло и при моем появлении здесь в доме. Меня охраняла тогда именно такая, экстренно сформированная диспетчером обойма.

И вот, теперь мы с Романом дежурной единицей или проще, парным патрулем, направились вдоль тенистых аллей строгим взглядом осматривая свои владения в поисках нарушителей порядка.

Седьмое, самое длинное кольцо нашего отдела, было одной из самых проблемных территорий. В этом месте, вплотную примыкавшем к стене купола, порой происходили такие вещи, что даже ко всему привыкшие патрульные, рассказывали о них только друг другу на ухо и шепотом.

Здесь не раз были задержаны какие-то темные личности, при попытке взломать либо подкопать стену, которая на первый взгляд выглядела так, будто была сделана из простого бутылочного стекла, однако все знали, что это ни какое не стекло, а самое настоящее силовой поле. Которое невозможно было прошибить ничем. И хотя попытки так называемых Домоборцев, взломать защиту купола, еще ни разу не привели даже к маломальским повреждением оного, все же, как говориться; "раз в году и палка стреляет", так что лучше от греха подальше. Кто знает, что там за этой стеной? А вдруг там самый настоящий космический вакуум, или сильнейшая радиация, или еще какая напасть, которая в один миг может уничтожить все живое в доме. Посему, всем патрульным седьмого отдела, было предписано в приоритетном порядке обеспечивать безопасность купола, включенного неизвестно кем и когда, и отделившего этот мирок непроницаемым коконом от остальной вселенной.

Так же из слов Романа, я узнал, что эти примыкающие к стене рощи и милые зеленые полянки, стали излюбленным местом всяких извращенцев; Нимф, Аутистов и тех самых Моллокийцев, известных своей безудержной развратностью. И объяснялось все это довольно просто. Только здесь в ближайших рощах, росли нектариновые деревья. Эти транссексуалы, нажравшись их возбуждающих плодов, устраивали тут свои, поистине сумасшедшие оргии. О чем и поведал мне в один из таких обычных дней мой наставник,.

– выхожу я как-то на маршрут, - рассказывал мне тогда Роман, - и не успел, понимаешь, обойти первую секцию, как слышу, кричат! Ну я долго не думая, бегом туда. И странно мне стало, понимаешь. Утро ведь еще. Только солнце поднялось. Ну думаю, кого это спозаранку сюда принесло. И вот, это... прибегаю я, значит туда. Кстати, вон отсюда эта роща видна. Ага. Те деревья высокие. Видишь?! Выбегаю я, значит на их поляну с пукалкой наготове, а там ... Ты не поверишь Ал. Я как бежал, так и полетел мордой в траву. Лежу и чую, барахтается подо мной кто-то! Глянул я! А там девка голая! Стонет, зенки закатила, изо рта пена. Я поднялся. И как увидел чего на поляне твориться, так это ... чуть от страху не помер. Прямо у меня перед носом, гора шевелится. Руки, ноги, головы. Все кричат, стонут чего то. Мокрые все словно в пруду купались.