Дом на берегу ночи
Шрифт:
— Да нет…
— Все, приехали. А вон и твоя тетя Римма идет… Полные сумки несет. Погоди-ка, я выйду, помогу ей…
Сергей Иванович бодро выбрался из машины и поспешил навстречу Римме, поздоровался и подхватил ее сумку и пакеты:
— Приветствую вас, Римма Александровна!
— Здравствуйте, Сергей Иванович! Привет, Маша. Как дела?
— Маша вам все расскажет, а у меня дела… Позже увидимся!
Едва Маша переступила порог дома, как ей позвонил Федор. Увидев его фото на дисплее телефона, она впервые испытала странное чувство тревоги. Обычно, когда он звонил, она только радовалась и уж никак не волновалась. Да и чего было волноваться, когда
Сейчас же ей важно было не выдать свои переживания голосом.
— Федя? Привет, дорогой! — Она ушла с телефоном в спальню. — Как ты там?
Оказывается, он позвонил, чтобы извиниться за то, что так долго не имел возможности выйти на связь, что они со своим помощником были в какой-то деревне (где нет мобильной связи), принимали роды у двух коров!
Маша, слушая его, испытывала жгучий стыд за то, что она сама, с тех самых пор, как уехала из города, ни разу не позвонила ему. Словно на подсознательном уровне отдалилась от него ровно до того момента, пока не выяснит, можно ли с ним хотя бы общаться, не говоря уже о замужестве.
Получалось, что один разговор с Галкой Пахомовой заставил Машу совершенно по-другому взглянуть на своего жениха и даже увидеть в нем убийцу!
А еще она подумала, что даже если выяснится, что вся эта история вообще никак не связана с Федором, она уже не сможет относиться к нему как раньше. И это расстраивало ее больше всего!
За какие-то сутки он стал ей чужим!
Возможно, виной всему ее буйная фантазия и способность представить себе эту жуткую кровавую картину убийства. Даже после того, как выяснилось, что Коля Решетов жив, ее воображение все еще продолжало рисовать ей завернутое в простыню тело подростка…
— Ничего, Федя, все в порядке. Мы тут хорошо проводим время с тетей Риммой, ходим по гостям, я заходила к твоим родителям, мы поговорили на важные для меня темы с твоим отцом, Сергеем Ивановичем, все-таки мы с ним коллеги… Твоя мама угостила меня вкусными конфетами… Словом, все хорошо, не переживай! Я уже скоро вернусь!
Они тепло попрощались по телефону, и Маша с пылающими щеками вернулась к тетке. Бухнулась на стул.
— Мне кажется, что я его разлюбила, — сказала она с досадой. — Вот ничего еще неизвестно, а я уже побаиваюсь его… Что это? Как? Почему?
— Успокойся, Маша. Просто твой мозг очень быстро отреагировал на полученную информацию. Потом выяснится, что Федор ни в чем не виноват, и сердце твое снова откроется для него. Расскажи, что посоветовал тебе Сергей Иванович?
— Он, конечно, сильно переживает. Но, с другой стороны, благодарен мне за то, что я рассказала ему обо всем, потому что теперь он сможет взять ситуацию под контроль, понимаешь? Он сейчас поехал к твоему Борисову, уж они-то вдвоем что-нибудь придумают.
— А что тут можно придумать, если Коля Решетов жив?
— Сергей Иванович сказал, что надо бы поговорить с сестрой пропавшей в июне 2009 года Лики Черешневой, которая сначала заявила в милицию о ее исчезновении, а потом забрала заявление, сказала, что сестра нашлась, что она сбежала с ее любовником… С любовником старшей сестры, понимаешь?
— Постой… Ты хочешь сказать, что Лика Черешнева до сих пор не нашлась, вернее, что она нашлась только со слов сестры? Так-так-так… — Римма обхватила пальцами лоб. — Понимаешь, лет десять тому назад, при молочном комбинате мы организовали драмкружок. Это была полностью моя инициатива. Просто я узнала, что директором комбината стала моя хорошая знакомая, дочка маминой подруги, ты ее знаешь — Клавдия Ивановна Сухинина!
— Да, что-то такое припоминаю… И что? Какое отношение это имеет к Черешневой?
— Косвенное! Дело в том, что мы тогда ставили спектакль с ребятами «Снежая
королева», и королеву должна была играть Танечка Евсеева, хорошая девочка, очень талантливая… Но она, эта самая Танечка, как-то сказала — вот ведь ребенок! — что она не красива, но что может играть Герду, а вот на роль Снежной королевы подошла бы Лика Черешнева, девочка из ее класса. Вот откуда я ее знаю!— И что?
— Да я видела Лику. Она пришла, Таня ее и привела. На самом деле, очень красивая девочка. Мы предложили ей сыграть роль Снежной королевы, она согласилась. Роль была совсем крошечная, но сыграла она ее неплохо. Больше она у нас не играла, и я ее не видела. Но точно знаю, что они дружили долгое время — Таня и Лика.
— Значит, если мы найдем Таню, то она нам точно скажет, жива ли Лика, так?
— Ну да…
— Так давай поедем к ней и спросим!
— Хорошо. У меня даже тетрадь сохранилась с тех времен, где адреса и телефоны моих «артистов». Маша? Что с твоим лицом?
— Ничего… — Маша отвернулась.
— Ты никак снова плакать собралась… Почему? Давай вместе поедем к Тане и расспросим ее про Лику.
— А ты сама веришь в то, что говоришь? И при чем здесь вообще какая-то Лика? — воскликнула в сердцах Маша. — У меня создается впечатление, будто все только делают вид, что что-нибудь делают, какая-то видимость, суета, а на самом деле все эти разговоры — бесполезны!
— Ты просто нервничаешь. Тебе надо успокоиться. Ты пойми одно, Машенька, такое выдумать, конечно, можно, но зачем? Мы все, да и ты, я думаю, предполагаем, что тело было. Может, это было тело не парня, а девушки…
— А что, если тела вообще никакого не было?!
— Вот и узнаем. Если кто-то в июне 2009 года исчез и сейчас всплыла информация о похороненном где-то поблизости теле, то мы просто обязаны это проверить. Тем более что речь идет о твоем женихе!
— Хорошо, поедем. Только я уверена, что эта история с Ликой, которая якобы сбежала с любовником своей сестры, совсем не связана с нашей историей.
— Давай перекусим немного, выпьем чаю и поедем. Заодно ты мне расскажешь, как тебя встретили твои будущие родственники…
Маша отмахнулась. Она чувствовала себя отвратительно. Мало того, что засомневалась в Федоре, так еще и подняла целую кучу народу…
А Галка, Галка-то, а? Ну и дрянь!
И Маша от бессилия застонала, сжав маленькие кулачки.
10. Ольга, 2014 г
Ольга, чтобы не светиться в своей старой квартире, где ее могли увидеть соседи, сняла апартаменты в гостинице «Европа», претенциозном и очень старом здании в самом центре Калины. Оставшись в номере одна, она, даже не распаковав багажа, подошла к окну и распахнула его, впуская в комнату аромат старых лип, горячего саратовского асфальта, благоухание цветущих клумб, запахи свежеиспеченного бисквита из расположенной неподалеку кондитерской, копченой рыбы из рыбного магазина и просто июньской городской пыли.
Как же давно она не была дома, не видела этих улиц, и как много здесь изменилось за пять лет, что ее здесь не было. Сохранилось только несколько магазинов, остальные превратились в маленькие нарядные бутики, исчезли казино и залы для игровых автоматов, к которым быстро пристрастилась Лика. Потом, правда, интересы ее поменялись. Быть может, потому, что в ее жизни появилась новая игра, которая захватила ее куда больше…
Лика. До всей этой истории, пока она не повзрослела, одним из ее развлечений были прогулки с сестрой по центру города, которые всегда заканчивались праздничным поеданием мороженого. Розовые, зеленые, кремовые шарики поглощались ею в огромном количестве, а в дни, когда у Оли бывали деньги, они запасались этой душистой и холодной вкуснотой впрок, уходя из кафе с пакетами, полными пластиковых контейнеров с мороженым.