Дом на берегу ночи
Шрифт:
— В смысле?
— Да нет уже Лики в живых!
— Вы предполагаете, что ваша хозяйка, Татьяна Евсеева, убила свою подругу Лику, чтобы присвоить себе все ее деньги и вещи?
— Татьяна всегда была нищая как церковная мышь. А тут вдруг и деньги появились, и шубки, и брильянты… Вот вы бы пришли к ней с обыском, взяли бы Ольгу, и она бы подтвердила, что большая часть вещей, меха и драгоценности, принадлежали Лике.
— И вы хотите сказать, что она, убив Лику, стала бы спокойно носить все эти вещи?
— Ну, она, я думаю, не сразу стала их носить. А после того как узнала об отъезде Ольги. Кто еще-то мог знать, какого цвета шубка у Лики или сколько каратов в сережках? Да никто! Ну не Власов же! Они уж точно нигде бы не пересеклись. Вы поймите, Лика и сама не надевала все
— А почему пора заканчивать? — спросила Римма.
— Да потому что у него на носу были выборы! Может, конечно, она начала шантажировать его тем, что все расскажет жене… знаете, как это бывает, когда женатый мужчина встречается с молодой. Думаю, что у Лики был план — выкачать побольше денег с Власова, а потом уехать с сестрой в Москву. Просто начать жить с чистого листа.
— Скажите, если окажется, что Татьяна действительно виновата в смерти Лики, вы готовы будете дать свидетельские показания в суде?
— Да где угодно! Она нехороший человек. Изображает из себя интеллигентную дамочку, успешную и при этом очень добрую, но на самом деле она очень хитрая и жестокая. Посудите сами, она выгнала, по сути, своих родителей в деревню. Думаете, они так уж хотели отсюда уезжать?
— А как называется эта деревня, знаете?
— Конечно, знаю. Докторовка. Там они поселились. Я их, кстати говоря, навещала там. Все-таки Верочка моя подруга. Не скажу, чтобы дом был плохой, я человек объективный. Дом очень хороший, добротный, даже удобства в доме есть, ванна, все чин-чином. И участок огромный, они там еще лук выращивают на продажу. Но все равно, это не Калина с нашими магазинами, кино, театром… Правда, Евсеевы никогда в театр и не ходили, но все равно… Да вы поезжайте к ним и сами обо всем расспросите. Это же здесь, недалеко, двадцать пять километров по красноярскому тракту. Спросите, спросите, кто им дал деньги на ремонт дома и откуда у Татьяны появились деньги на переоборудование квартиры в ателье. Она же школу заканчивала, когда тут уже вовсю ремонт шел. Украла она Ликины деньги, вот что я вам скажу. Ладно, мне пора. Думаю, что она меня все-таки не видела… К ней Пушкова, жена замглавы администрации пришла, за платьем. Татьяна сейчас денежки считает… Ободрала ее как липку…
Нина убежала. Римма посмотрела на Машу:
— Ничего не хочешь сказать?
— Она так складно все это рассказывает… Думаю, что нам надо найти Ольгу Черешневу, сестру. Она-то точно все знает о Лике. Да только где ее искать?
— Как где? В Москве! Скажу Андрею, он найдет. Хотя я совсем не уверена, что история Лики каким-то образом связана с нашей историей, с Федором. Мы же вообще действуем, как слепые котята. Методом «тыка», что называется. Просто она — одна из исчезнувших жителей города.
— Ну и пусть… буду рада, если она никак не связана с нашим делом, но мы хотя бы сможем пролить свет на ее убийство… Если, конечно, Лику действительно убили.
— А Татьяна-то как изменилась! Она действительно было очень тихой скромной девочкой, я же тебе рассказывала. Она даже от роли Снежной королевы отказалась…
— Отказалась, да мы не знаем, какие чувства она, некрасивая девочка-подросток, испытывала, когда отдавала Лике роль.
— Но Лика даже не занималась у нас, Таня ее сама привела, можно сказать, за руку!
— Хотела продемонстрировать тебе, какая она хорошая, на какие жертвы способна ради спектакля. Знаешь, далеко не каждая девочка была бы способна на такое.
— Ладно, поехали к Андрею. Нам теперь есть что ему рассказать. Может, и у него уже есть информация. Думаю, они уже встретились с Пахомовым. Да, ну и дела… Маша? Ты чего? Плачешь? Пока еще ничего неизвестно! Успокойся! Да я уверена, что Лика здесь не при чем! Возьми себя в руки и позвони Федору. Скажи ему, как ты скучаешь по нему, как любишь… Если любишь человека, то должна ему верить. Верить в то, что он просто не мог так поступить… Что это какое-то чудовищное недоразумение. Может, все-таки вернуться домой и поговорить с самим Федором?
Но
Маша замотала головой:— Нет. Я сама должна все узнать, — проговорила она сквозь слезы, — и если окажется, что он виновен, тогда я с ним и поговорю. Вот так.
13. Зоя. 2014 г
— Макс, устал? — Зоя склонилась над кроватью своего четырехлетнего сына, поцеловала его в теплую щеку. — Малыш…
Еще недавно в квартире было шумно, собрались гости — и взрослые, и маленькие друзья и подружки Максимки, чтобы поздравить его с днем рождения. Выбрался из своей деревни и тяжелый на подъем папа Стас, приехал с подарком — с красивым красным электромобилем, который едва поместился в прихожей. Макс, захлебываясь от радости и удовольствия, все пытался прокатиться на нем, и малыши тоже по очереди усаживались в него, восхищались, похлопывали на мужской манер Макса по спине, поздравляли, а сами явно, неприкрыто, по-детски наивно завидовали такой игрушке. Некоторые потом подходили к своим мамам и шептали на ушко: и я хочу такую машину.
Зоя накрыла два стола — взрослый в гостиной, детский — в кухне. Для малышей Зоя приготовила куриные ножки с картофельным пюре, испекла огромный торт с клубникой, приготовила домашнее мороженое и сварила ягодный компот. Для взрослых закуска была посолиднее — мясо, салаты, крепкие напитки и пирожные.
Стас, посидев с гостями за столом, извинился, сказал, что у него много работы, и уехал, поцеловав жену.
— Ты молодец, так все организовала! Думаю, что и Максу понравился наш подарок! — сказал он уже на пороге, искренне радуясь празднику. — Ты — умница, очень тебя люблю! Ты даже не представляешь, как я рад, что у нас есть сын. А как он похож на меня! Ты заметила? Он даже смеется так же, как я! У меня для него еще один подарок, но я подарю его позже, когда вы вернетесь в Абрамово. Это краски, кисти, уголь… Думаю, что пора уже заниматься с ним живописью. Ты видела его последние рисунки? Он чувствует форму, цвет… Ну, ладно, Зоенька, я поехал. Сама знаешь, у меня работы — выше крыши. Ах да, чуть не забыл! А подарок мамочке?
Он достал из кармана коробочку, раскрыл ее, и Зоя увидела перстень с маленькими изумрудами.
— Надо же, чуть было с ним не уехал!
У Зои нервы не выдержали, даже слезы выступили, настолько она была растрогана и счастлива. Она надела на палец перстень и какое-то время разглядывала его, не решаясь взглянуть в глаза мужу. Вопрос, который мучил ее все эти последние пять лет, вновь повис в воздухе. Знает ли он, что Макс — не его сын? Или же он такой рассеянный человек, погруженный в свою работу, что до сих пор не смог сложить два плюс два и понять, что она забеременела не от него. Что по срокам ну никак не выходит, что он отец мальчика. Или же он все знает и простил ее?
В сущности, какая теперь разница, когда у них все наладилось, и тот факт, что он живет отдельно, в деревне, никак не мешает им сохранять супружеские и дружеские отношения? Стас с воодушевлением, свойственным творческим и романтичным натурам, принял известие о ее беременности, был настолько рад, что предложил Зое переехать в деревню, чтобы заботиться о ней. И пусть его забота заключалась лишь в частых вопросах «Как ты сегодня, дорогая?» или «Тебя, зайка, снова тошнит?», Зое все равно было приятно, тем более что в деревне ей оказалось легче переносить тоску по Павлу и переживать свою обиду на него.
После их последней встречи она целую неделю ждала от него звонка, едва сдерживаясь, чтобы не позвонить самой, после чего решила, что нечего мучить себя ожиданиями телефонного сигнала (эту мелодию она запомнит на всю жизнь и будет теперь каждый раз вздрагивать, услышав ее), и сменила сим-карту и сигнал. Уволилась, собрала вещи и переехала в Абрамово, на дачу к Стасу. Заняла небольшую комнату на самом верху и целыми днями приводила в порядок дом, посадила цветы, травы, а в свободное время растворялась в Интернете, смотрела кино, увлеклась вышиванием лентами. Стас никогда не ограничивал ее в расходах, радуясь тому, что его работа приносит хорошие деньги. Зоя уже перед родами нашла себе новое занятие — шила лоскутные одеяла.