Дом на холме

«Даже не догадываюсь!» Переписка вытеснила мысли о конспекте.

«Поговорим на большой перемене. Все равно сочинения вместе писать». На том и условились.

В душе девочка жалела, что еще ни словом не обмолвилась ни о пегасе, ни о найденных пару дней назад следах таинственного народца. Между тем время тянулось невыносимо медленно: Оуэл меланхолично возил мелом по доске, ученики следили за его движениями со скучающими лицами – казалось, сигнал к концу занятия не прозвучит никогда.

Но он прозвучал, и снова Никодемаса как ветром сдуло, не успела Эмили отвернуться. Пожав плечами, она собрала вещи, дождалась, пока Би сложит рассыпавшиеся по всему полу карандаши в пенал, и обе подружки покинули класс.

– Не узнаю тебя, – призналась Эмили. – Та Робин, с которой я познакомилась, не стала бы задирать кого бы то ни было.

– А пусть не говорит так о Чарли! – пухлые щечки заметно порозовели.

– Послушай, этот Уэлш просто мальчик, зачем из-за него портить отношения? – Недоумение сменила легкая досада.

– Чарли женится на мне. – В лице Роби отразилась несгибаемая уверенность. – Я не позволю унижать моего будущего мужа, тем более за его спиной!

– Э-э-э... – Другой ответ в голову что-то не шел.

Круглые голубые глаза Робин блестели, как звезды над пирсом. Язык не поворачивался сказать бедняжке правду... Ну как может красавец и всеобщий любимец, окруженный самыми симпатичными девочками, не то что жениться... хотя бы заметить веснушчатую толстушку Би?

– Ты мне завидуешь? – странная тень мелькнула в расширенных зрачках. – Почему? Тебе тоже нравится Чарли? Забудь! Он мой!!

– Робин... что с тобой?

На мгновение сделалось страшно. Лицо подруги исказилось, а со дна бездонных выпуклых голубых глаз поднимался сумасшедший блеск.

– Чарли мой!!! – оттолкнув Эмилию, Робин бросилось прочь.

– Постой! – но голос растворился в многоголосом гуле коридора.

Ничего не понимающая девочка кое-как добрела до окна и прислонилась лбом к стеклу. Мысли ворочались медленно, как мельничные жернова, только казалось, что мелят эти жернова не зерно вовсе, а песок или гравий. От болезненного скрежета из глаз брызнули слезы.

– Все сошли с ума... – прошептала Эмили, промокая платочком лицо.

– Согласен...

Не рассчитывавшая на ответ, девочка так и вздрогнула, стекло приглушенно задребезжало.

– Осторожнее, мисс. – Виновник ссоры друзей стоял, облокотившись о подоконник.

– Простите. – Эмили озадаченно потирала ушибленный лоб. – Я опять думала вслух.

– Поспешим, урок скоро начнется. – Чарли небрежно тряхнул головой, убирая непослушную челку. – Сегодня я помогаю Солей Мерривезер с опытами на вашем занятии, готовлюсь ко дню школьного самоуправления. Не хочу, чтоб кто-то опоздал.

Блондин протянул руку, очевидно, желая, чтоб девочка подала свою, но та восприняла жест, как предложение идти вперед. Прибавив шаг, она скрылась в общей пестрой массе. На сердце скребли кошки...

«Какая она все же... хрупкая... дружба», – взгляд уперся в идеальную прическу Берты. Место Би пустовало.

Никодемас швырнул свою сумку на стул: его глаза блестели почти тем же самым безумным огнем. Эмили уткнулась в рукав, не издав ни звука. Внутреннее чутье не подвело, желание провалиться сквозь землю из ниоткуда не появляется.

Робин сильно опоздала, и учительница предложила ей остаться за дверью, но самое гадкое, что Чарли (действительно, ассистировавший при демонстрации опытов) отпустил едкую шуточку в адрес несчастной. Не нужно было напрягать слух, все и без того поняли, что «тютя Би» с воем опрометью пронеслась по коридору.

На этом беды не закончились. Никодемас вел себя откровенно вызывающе, за что тоже отправился за дверь. Остаться в одиночестве, под прицелом пристального взгляда старшеклассника, виноватого в том, что случилось, и не виноватого ни в чем, – удовольствия мало. Да и ненаписанное сочинение вовсе не грело душу. В довершение кошмарной картины Уэлш вытащил Эмилию за кафедру, чтоб та «ассистировала ассистенту».

Неприятный звук сигнала на перемену показался упоительной музыкой. Покидав вещи в портфель как попало, девочка поспешила испариться, не оставив и следа. Если местоположение Никодемаса не вызывало сомнений, то вопрос «где искать Роби» превратился в настоящую загадку.

«Если бы не сочинение!..» – думала Эмили, пробегая мимо кафетерия.

Мистер Кроу подтвердил, что друг скрывается в его каморке с тех пор, как Солей выгнала его из класса. Третий Раз за день предстояло спуститься под землю. Прошмыгнув мимо зияющей черноты кабинета истории, в сопровождении гулкого стука собственных каблучков она двинулась дальше.

– Наконец-то... – протянул Никодемас, сидевший верхом на старом сундуке. – Надеюсь, Уэлш облился кислотой?

– Нет, – сердито ответила Эмили.

– Жаль... – Он сделал скорбное лицо. – Знаешь, как называется мое сочинение?

– Сейчас узнаю... – Попытка заглянуть в чужой лист провалилась.

– «Я хочу стать охотником на пижонов», – оскалился Никодемас. – Страшно?

– Глупо. – Девочка расстегнула портфель.

На языке вертелось что-то очень важное... Казалось, должна найтись одна-единственная фраза, которая поставит все точки в порядком надоевшей истории. Если бы все было так просто.

– Откуда столько ненависти? – собравшись с мыслями, заговорила она. – Кто вообще такой этот Чарли Уэлш, из-за которого вы разом взбесились? Би накричала на меня, ты похож на полоумного... Из-за чего?

– А тебе разве не противно смотреть на этого воображалу? – удивился Никодемас. – Он ведь весь такой... ну, точно картину с себя любимого маслом пишет для столичной галереи!

– И только-то? – Закрытая чернильница выскользнула из рук и покатилась по столу. – Мне искренне все равно, пусть он хоть вверх ногами ходит! Вы с Робин мои друзья! И... очень больно видеть ссоры по пустякам.

Повисла неловкая пауза. Ребята смотрели друг на друга и ждали... Никодемас не выдержал первым:

– Я опять дурак, да? – почти шепотом спросил он, отложив перо.

– Даже не знаю, как и ответить... – Эмили почувствовала, что напряжение ослабло.

– Тебе правда нет дела до Уэлша? – будто преодолевая огромное сопротивление, продолжил мальчик.

– Клянусь чем хочешь! – Такой ответ явно устроил его.

Лицо Никодемаса просветлело, но ненадолго... Друг отвел взгляд:

– Давай работать, а то не успеем, – попросил он.