Дом неистовых клятв
Шрифт:
Мы все наблюдаем за тем, как мерцающие останки двух фейри, чьи смелость и мужество изменили облик нашего мира, развеиваются над серыми камнями Монтелюса, дикими просторами Тареспагии и зубчатыми кронами деревьев ракоккинского леса.
Ифа первая выпускает полоску шёлка, и как только он полностью разматывается, взлетает повыше.
Мой отец смотрит на меня снизу вверх. Убедившись, что я в безопасности, он опускается к своему брату.
Интересно, разговаривают ли они или решили молча разделить их последнее мгновение вместе.
Когда Киан разжимает когти, и шёлковую ткань уносит ветром, точно
Я хочу отправиться за ним, но Лор говорит: «Останься».
Он переживает из-за моих лётных навыков или думает, что мой отец предпочитает горевать в одиночестве?
«И то, и другое».
Он наклоняет голову в сторону двух воронов, которые поднимаются над нашей стаей.
«Эрвин и Найоз присмотрят за ним».
Раздаётся ещё один крик, на этот раз хриплый и сопровождаемый звуками двух медленных щелчков. Несмотря на то, что Киан не переводит их на язык слов, мне кажется, что таким образом он прощается с нами.
Грудь моей пары приподнимается, когда он испускает горестный вздох.
«Как это работает?»
«Я произнесу в его голове заклятие», — голос Лора звучит печально и хрипло. «Подобно тому, которое я произношу, когда хочу разбудить свой народ. Только… только эти слова положат конец его человечности».
Ещё один вздох вырывается из его груди и попадает прямо мне в грудь.
«Чёрт», — бормочет он. «Это один из тех моментов, когда я отдал бы всё, чтобы не быть королём».
Киан обращает на Лора взгляд своих чёрных глаз и кивает. Зрачки моей пары сужаются, предоставив больше места золотым радужкам, но сегодня они не сияют. Они такие же тёмные, как тот лес, по которому мы скакали после того, как Бронвен подарила мне Ропота.
Я держусь за это воспоминание, пока мерцающие тени окутывают обожаемого ею мужчину. И когда они рассеиваются, поверженный зверь перерождается в маленькую птичку, которая могла бы уместиться на моём пальце.
Эта новая версия Киана взмывает ввысь. Интересно, помнит ли он хоть что-то о своей прошлой жизни.
«Нет», — говорит Лор. «Киана больше нет».
Но моё сердце все равно сжимается, когда он улетает прочь, точно одинокое перышко.
Подумать только… мою пару и вообще каждого ворона, который летит сейчас рядом со мной, чуть не постигла точно такая же участь.
Несмотря на то, что воздух сегодня тёплый, я содрогаюсь, точно я снова оказалась в Глэйсе, в той ледяной пещере под горой.
Я качаю головой, отгоняя кошмар вчерашнего дня и заменяя его мечтой о дне завтрашнем.
В котором птицы больше не могут превратиться в камень или
сталь, а змей сбросит свой чешуйчатый плащ и излечит разбитое сердце моего отца.ГЛАВА 92
Я машу крыльями под неусыпными взглядами моего отца и Лора. Сибилла и Фибус тоже смотрят на меня, раскрыв рты, но вскоре их взгляды устремляются в сторону розовых пляжей, которые виднеются вдали. Я же опускаю глаза на море и на розовую тень, движущуюся под голубой гладью.
Лор замедляется, когда мы приближаемся к тому месту, где невидимая стена некогда разделяла наши миры. Он, должно быть, просит Ифу, которая несёт Мириам, полететь во главе стаи, потому что она перемещается вперёд, обогнав нас всех. Как только она входит в воздушное пространство Шаббе, напряжение в теле Лора начинает испаряться.
Но он всё равно говорит:
«Лети вперёд меня, любовь моя».
Неужели он сомневается в том, что я смогу попасть туда?
Я делаю мощный взмах крыльями и без проблем влетаю в лазурное пространство Шаббе. Как только моё тело начинает отбрасывать тень на пески пляжа, Лор оказывается рядом со мной, а отец устремляется вниз в сторону беспокойных волн, где из пены торчит огромный рог.
«Как мы сможем провести мою мать через бастион?»
«Твой отец доставит её в сердце Шаббе».
Интересно, он собирается отнести её, или там есть канал, который ведёт внутрь острова?
Сибилла вскрикивает, перелетая через розовый бастион верхом на Эйрин, а затем у неё так сильно отвисает челюсть, что из её рта больше не вылетает ни звука, лишь только воздух. А когда Фибус пролетает над огромными стенами из полевого шпата, его пальцы еще глубже погружаются в перья Коннора, а челюсть отвисает так же, как и у Сибиллы.
Мой отец рассказывал мне о том, чего ожидать от Шаббе, одним беззаботным утром, которое мы провели вместе, но ничто не могло подготовить меня к таким чудесам. Гигантские водопады с рёвом низвергаются со стен бастиона, который тянется вверх до самого неба. В отличие от Люса, рельеф которого напоминает раскрытую книгу, лежащую на столе страницами вниз, Шаббе с его изогнутыми стенами и долиной внизу напоминает Котёл.
Водные артерии, обрамлённые изумрудной растительностью, огибают дома из полевого шпата, и по ним от подножия бастиона и обратно курсируют суда. Но как им удаётся плыть против течения? Может быть, всё дело в магии крови?
«Да», — говорит Лор, который всегда внимателен к моим мыслям.
«Поразительно! А где Котёл?»
Несмотря на то, что мои глаза пощипывает из-за бессонной ночи, я стараюсь держать их открытыми, чтобы насладиться всем этим великолепием.
«Он находится в самой нижней точке долины, в сердце замка твоей семьи».
Лор кивает на дворец сферической формы, который сделан из точно такого же шпата персикового цвета, что и все остальные дома в королевстве.