Дом обреченных

Его звучный голос, как у большого артиста на сцене, вдруг смолк, оставив комнату ужасно пустой.

— Пожалуйста, продолжайте, сэр, — попросила я его, — вы так прекрасно читаете.

Доктор Янг склонил свою благородную голову и прочитал стихотворение до конца с таким чувством, с такой чуткостью, что я откинулась в кресле, прикрыв глаза и пытаясь представить себе «ушедшую Ленору».

Когда он закончил, я услышала, как книга захлопнулась, и доктор Янг спросил меня:

— Как ваша головная боль, мисс Пембертон?

Он заставил меня улыбнуться.

— Я забыла о ней. — Теперь я сидела совершенно прямо и слегка наклонившись к нему. — Мне хотелось бы поговорить с вами минутку, если вы не заняты. Можно мне задержать вас?

В его глазах были терпение и вечность мира.

— Для меня это будет удовольствием.

— Я очень сильно боюсь, сэр, того, что происходит с моей семьей. Почему ничего нельзя сделать?

— Медицина полна загадок, мисс Лейла.

— Я знаю, и все же… — Я посмотрела за него, в тлеющий янтарь камина. — Это кажется таким несправедливым, таким ужасным, то, что мы об этом знаем и не способны предотвратить.

Он промолчал, высказав свое мнение скорее взглядом.

— Я боюсь не столько за себя, — мои пальцы сплелись и начали скручиваться, — сколько за других. Я самая молодая и, возможно, имею больше времени. Но мои кузены… Теодору почти сорок! А Марте тридцать два. Я чувствую себя такой беспомощной.

— А ваш кузен Колин?

Я резко отвела глаза от камина.

— Колин?

— Ему тридцать четыре.

— Я беспокоюсь и о нем тоже. — Я изучала лицо доктора Янга, пытаясь заглянуть в его глаза, чтобы распознать, что ему известно. Заметил ли его проницательный ум мои чувства к Колину?

— Мне невыносима мысль, что мы все обречены, доктор Янг. Приходилось ли вам читать книгу Томаса Уиллиса?

— Томаса Уиллиса? — Он сжал губы. — Он жил много лет назад. Я читал его труды, когда был студентом-медиком.

— У нас есть одна книга, которая содержит все его труды, собранные кем-то по имени Кэдуоллдер. Вы помните его мнение насчет опухоли Пембертонов?

Доктор Янг рассмеялся.

— Томас Уиллис, насколько я помню, писал нудные суждения, рисовал приблизительные анатомические диаграммы и имел отвратительную орфографию! И это все, что я помню. Он в самом деле упоминал Пембертонов? А я гадал, где лежат корни семейной истории болезни.

— У меня есть книга, если вы желаете… — И я начала вставать.

Но доктор Янг остановил меня мягким жестом.

— Пожалуйста, не беспокойтесь. Мой скромный коттедж по самую крышу набит книгами, среди которых, я уверен, есть экземпляр книги Кэдуоллдера. Я загляну в нее на досуге и посмотрю, что блистательный мистер Уиллис пишет по этому поводу.

Затем он снова замолчал и долго рассматривал меня.

— Нет ли еще чего-то, что вы желали бы обсудить, мисс Лейла?

Я сжала руки сильнее. Все, чего я хотела от него, было дальнейшее проникновение в болезнь семьи и, возможно даже, небольшая надежда на будущее. Но это оставалось за пределами его знаний, теперь я это понимала, и доктор Янг, кроме того, мог ошибаться, как любой человек. Но была еще одна вещь, которую я хотела знать.

— Скажите мне, сэр, когда начнется болезнь, каких симптомов ожидать?

— Моя милая мисс Пембертон, боюсь, вы слишком много уделяете этому внимания, вплоть до беспокойства. Вы очень молоды, и, я уверен, вас ждет долгая жизнь. Не изнуряйте себя навязчивыми идеями, которые ни к чему хорошему не ведут. Забудьте о них теперь. Возможно, вам повезет избежать болезни.

— Я ценю ваше мнение, сэр, но тем не менее я хотела бы знать, чего мне ожидать.

За этим последовала тяжелая тишина, нарушаемая лишь треском углей в камине. Губы доктора Янга были задумчиво сжаты, его длинные пальцы вытянуты на коленях.

— Это не классическая опухоль мозга, Лейла, поскольку ее симптомы не соответствуют случаям, описанным в учебниках. Она возникает, как я полагаю, в области мозга, наследственно предрасположенной к заболеванию. Традиционные церебральные повреждения демонстрируют такие симптомы, как нарушение речи, или, скажем, потеря координации или понимания речи; моторная дисфункция рук и ног; расстройства зрения разного рода; тошнота; головные боли; потеря чувствительности в любой части тела. Короче, Лейла, каждый орган, который управляется той частью мозга, где находится опухоль, будет показывать отклонения. В случае с Пембертонами, однако, я не знаю физиологической структуры или места опухоли, поскольку в записях доктора Смита нет данных вскрытия, а симптомы атипичны. Но хочу сказать, что, сравнивая ход болезни вашего дяди с прошлого года до сего дня, я обнаружил точное соответствие историй болезни вашего отца и сэра Джона.

— Понимаю. — Я устало вздохнула. — А каковы эти симптомы, сэр?

— Ваш дядя Генри, ваш отец и сэр Джон, по записям доктора Смита, все имели одинаковые симптомы: головная боль, тошнота, рвота, боли в брюшной полости, вялость мышц, бред, конвульсии и внезапная смерть. У каждого возникали эти симптомы в период меньший, чем за два месяца до смерти.

— Но вы сказали, что приходили осматривать дядю Генри год назад!

— У него были головные боли, верно, но такие, которые были обусловлены закупоркой пазух носа и никоим образом не связаны с его теперешней болезнью. Меня вызвали, потому что он был встревожен этим. В иных случаях, как я понял из записок моего предшественника, мало посетителей, включая докторов, когда-либо посещали этот дом.

— Боюсь, моя семья не имеет влечения к обществу. Наша история из разряда отталкивающих, и мы не хотим, чтобы нас разглядывали, как в балагане.

— Я с трудом верю, что в гости ходят с такими намерениями.

— И эти ужасные истории: эти слухи!

— Да, это так.

— О, доктор Янг, я так растеряна. Я приехала сюда больше недели назад с такими радужными ожиданиями, а теперь все они разрушены. Кажется, со времен смерти моей матушки я не улыбалась, и…

— Вашей матушки? Простите меня, но во время ужина прошлым вечером вы упомянули, что знакомы со смертью, и я решил, что вы имеете в виду вашего отца. Ваша матушка умерла недавно?

— Два месяца назад. Вообще-то не внезапно, поскольку она долго хворала. Доктор Хэррад подготовил меня к…

— Доктор Хэррад! — Его брови поднялись. — Простите, что постоянно прерываю вас, мисс Пембертон, но ваши откровения для меня сюрприз. Ваша матушка лечилась у доктора Оливера Хэррада?