Дом одинокого молодого человека: Французские писатели о молодежи

Увы, жизнь ее нисколько не походила на истории, которыми она упивалась. И когда скука, праздность, какая-то опустошенность в душе становились непереносимыми, она садилась за руль своего маленького красного «остина» и отправлялась на прогулку. Проехав туда-обратно по деревне, живописного очарования которой она даже не замечала, она неизменно заканчивала свое путешествие в супермаркете. Там, под звуки приятной музыки, которая настраивала посетителей на особый лад и к которой так чувствительна была ее душа, она бродила среди стеллажей походкой сомнамбулы, выглядывая вещи, в которых совершенно не нуждалась и покупка которых даже не доставляла ей настоящего удовольствия.

Ей и в голову не приходила мысль о том, чтобы чем-то заняться. Да она затем и выходила замуж, чтобы избежать печальной необходимости работать. Потому что Ксавье… О! Она очень любила его. Он не был плохим мужем. Трудолюбивый, непьющий, преданный, сдержанный в проявлении чувств, он щедро обеспечивал материальную сторону ее жизни. Можно ли мечтать о большем?

В минуты здравых размышлений Беатриса отдавала себе в этом отчет. Но, возвращаясь в свои мечты, вздыхала: а все-таки, как же мало Ксавье, с его уже обозначившейся лысиной и наклонностью к полноте, походил на тех непринужденных и породистых героев, что населяли страницы романов, которые она ежедневно проглатывала, покупая их в супермаркете по три или четыре за раз. На что она могла надеяться в двадцать пять лет в этой забытой богом дыре? Ее муж, даже при наилучшем стечении обстоятельств, получит новое назначение не раньше чем через два или три года. А пока…

Но однажды жизнь Беатрисы изменилась.

На прескучной вечеринке у одного из коллег мужа она познакомилась с Алисой.

По понятиям Беатрисы, Алиса была еще молодая женщина — ей, должно быть, было под сорок, чья неординарность и веселый нрав резко выделялись — чтоб не сказать выламывались — в этой чопорной, скованной атмосфере провинции.

Они стали видеться и, несмотря на разницу в возрасте, подружились настолько, что в случае длительных деловых поездок Ксавье Беатриса поселялась у Алисы, в ее очаровательной усадьбе рядом с городом, где она жила по-вдовьи одиноко со своим единственным сыном, Патриком.

Беатрисе казалось, что у Алисы ей удается отдышаться, ожить. Если бы у нее спросили, почему ей так нравилось бывать у своей новой подруги, она наверняка была бы неспособна это внятно объяснить. Впрочем, Беатриса была не из тех, кто подвергает себя бесконечному самоанализу: она удовлетворялась чувствами и ощущениями. И, возможно, все ее несчастье в том и состояло, что уже месяцами она ничего больше не ощущала, что все ее впечатления тонули в удручающе серых буднях.

Напротив, стоило ей оказаться в компании Алисы и Патрика, как будущее вновь представлялось Беатрисе в более привлекательном виде, она начинала строить планы, смеяться. Короче, вкушать счастье бытия.

Было начало лета. Приятное томление охватывало Беатрису, завладевая всем ее существом, когда она растягивалась на матраце у бассейна Алисы. Шло ли оно от тонкого смешанного благоухания роз и ирисов, который источала ближайшая клумба, так тщательно ухоженная руками Алисы, и примешивавшегося к нему запаха свежескошенного сена с лужайки неподалеку? Или от ласковых прикосновений солнца к ее еще бледной коже, с такой негой поглощавшей тепло? Или от зеркально отсвечивавшей воды, в которую она вот сейчас возьмет и окунется, чтобы найти прохладу?

Или же от близости молодого тела с такой гладкой золотистой кожей?

Голос Патрика вырвал ее из полузабытья:

— Вы идете купаться, Беатриса?

Стоя перед ней, белокурый юнец, прекрасный, как порочный ангел, протягивал руку, чтобы помочь ей встать.

Вырываясь из блаженной дремы, Беатриса коснулась этой руки и почувствовала… она не могла бы сказать, что именно, но это чувство вдруг опалило все ее существо, пронзило до последней клетки ее тело, повергнув в состояние восхитительного оцепенения, которого она до сих пор не ведала.

Взгляд молодого Патрика — в свои семнадцать лет он выглядел на двадцать — был устремлен на нее, и этот дерзкий взгляд ее волновал. Но не был ли то все еще взгляд ребенка, который старался выглядеть взрослым? Неподвижность, неуверенность сковали ее, и лишь появление Алисы в купальном халате цвета голубой бирюзы рассеяло чары, которые мешали ей броситься в воду.

— Как вода? — осведомилась Алиса.

— Восхитительная, — воскликнула Беатриса.

Ей хотелось добавить: как и все здесь…

Какая досада, что в этот вечер придется вернуться к семейному очагу, ибо Ксавье возвращался домой после трехдневного семинара. Легкой меланхолией повеяло в раю, хотя и это не смогло разрушить его волшебство, выстудить жар солнца или заставить поблекнуть взгляд карих, с золотистым отливом, глаз Патрика.

— А ты в самом деле выглядишь лучше, — заметила Алиса.

— Я так счастлива здесь, — безотчетно для себя прошептала Беатриса, будто эти слова хоть как-то объясняли цвет ее лица.

Алиса проницательным взглядом — он был чуть светлее, чем у сына, — окинула ее, но ничего не сказала.

Чуть позже она предложила:

— А не позавтракать ли нам?

Патрик вскочил рывком и отряхнулся, как молодой пес:

— О, да! Я умираю от голода! А вы, Беатриса? Надеюсь, у нас найдется что-нибудь вкусное?

Алиса улыбнулась, снисходительная к этому мальчику, которого ей нравилось баловать.

— Мне кажется, что у нас и обычно стол не так уж плох.

Беатриса подъехала к дому на своем «остине» всего за четверть часа до того, как послышался шорох шин серого «ситроена» Ксавье. Она до последней минуты не могла заставить себя уйти оттуда, где время текло легко, словно избавленное от груза, который здесь отягощал каждый час.

У Ксавье был довольный вид: семинар прошел хорошо, о чем он сообщил жене еще раньше, чем ей пришло в голову осведомиться об этом.

— Одевайся, я приглашаю тебя в ресторан.

Обычно перспектива этого единственного и очень редкого развлечения — Ксавье так часто возвращался вечерами усталым — доставляла ей истинную радость. На этот раз, хотя и довольная предложением, она приняла его сдержанно: боже мой, ужинать в ресторане с Ксавье… Ей казалось, что она предпочла бы отправиться туда в компании Алисы и Патрика, как однажды они и сделали все втроем: это было так весело! Ксавье снова будет рассказывать о своей работе, своих коллегах, своих планах насчет нового заводского корпуса… А она, что могла рассказать ему она? В сущности, ничего особенного…

Когда они покидали ресторан, где вечер прошел в точности так, как она и предвидела, — правда, на этот раз Ксавье заказал лангусты и довольно приятное шабли, — к ним приблизился хозяин, чтобы остеречь их:

— Будьте внимательны, возвращаясь домой. Похоже, какая-то банда хулиганов завелась в наших краях. Позавчера ограбили старую мадам Бенуа, галантерейщицу, вы ее знаете. У нее похитили все сбережения.

— Будь эта молодежь чуть больше занята, — проворчал Ксавье, — такого бы не произошло!