Дом под сиренями

Бен выпустил из рук свою ношу и сдвинул шляпу на затылок. Обернувшись, он увидел, что из-за забора выглядывает рыжая голова Пэта.

Вид врага оказался последней горькой каплей в чаше унижений бедного Бена. Пронзительный одобрительный свист, раздавшийся сзади, доставил ему, однако, некоторое удовлетворение и придал силы и хладнокровие. Он помог Бэб выбраться из тележки и скомандовал:

— Не обращай на него внимания.

— Очень хорошо, сбежал и не предупредил, а женщины сходят с ума от тревоги. И мне еще приходится тратить время и искать тебя, когда я занят по горло, — ворчал Пэт, отвязывая Герцога, римской нос которого Бен уже успел заметить, как и просторный фаэтон, стоящий у ворог.

— Билли сообщил вам про нас? — спросила Бэб, с радостью следуя к желанному пристанищу.

— Он это сделал, так точно, и сквайр послал меня привезти вас домой тихо и спокойно. А здесь я просто остановился разжиться огоньком для моей трубки. Поехали скорее, и не вздумайте тратить мое время, — мрачно проговорил Пэт, когда Бен подошел к нему, оставив ручную тележку в сарае.

— Да ладно тебе. Отправляйтесь, а меня не стоит ждать, я приду сам, — ответил Бен, направляясь за фургон.

— Да ради Бога, мне же лучше. У тебя еще силенок хватит. Но четыре ноги все же лучше, чем две, ты еще в этом убедишься, парень.

С этими словами он стегнул лошадь и был таков, прежде чем Бэб успела открыть рот, чтобы убедить Бена смирить свою гордость. Она сокрушалась, Пэт посмеивался, и оба забыли о том, что мальчик проворен, как обезьянка. Пэт не оглядывался назад и не знал, что мастер Бен едет на задке фургона, уцепившись за крепительные планки и корча насмешливые гримасы своему ни о чем не догадывающемуся врагу через маленькое окошко в задней кожаной стенке фургона.

У ворот дома Бен спрыгнул на землю с криками удовлетворения, на которые сбежались любопытные слуги. Пэт мог только потрясать кулаками в направлении ликующего маленького плута. После этого он уехал восвояси, оставив странников принимать знаки любви и тепла, как будто они были парой самых образцовых детей.

Мисс Мосс не волновалась о них. Сначала Сай сообщил ей, что Бэб отправилась вслед за Беном, а потом приехал Билли и поведал о том, что они скоро должны вернуться. Она обласкала беглецов, потом переодела их в сухую одежду и накормила, прежде чем начать ругать.

Но даже тогда выговор оказался довольно мягким. Когда дети попытались поведать собравшимся о своих удивительных и трагических приключениях, эффект оказался совсем не тот, как они ожидали. Слушатели разразились взрывами смеха, особенно от эпизода с ручной тележкой, о котором им пришлось рассказать со всеми подробностями по настоянию Пэта. Торни громко хохотал, и даже добросердечная Бетти на минуту перестала горевать по поводу потерянной собаки и звонко рассмеялась.

— Мы не должны так веселиться, а то эти непослушные дети подумают, что правильно поступили, убежав из дома, — проговорила мисс Селия, когда смех немного стих. — Я очень разочарована, но больше ничего не скажу, поскольку считаю, что Бен уже достаточно наказан.

— Еще бы, — пробормотал Бен сдавленным голосом, бросая грустный взгляд на пустой коврик, где всегда лежал его дорогой пуш истый друг и с любовью смотрел на хозяина ясными блестящими глазами.

Глава XV СКАЧКА БЕНА

Велика была скорбь по Санчо, талант и мужество которого сделали его всеобщим любимцем. Мисс Селия поместила объявления в местную газету, Торни обещал вознаграждение слугам, если они найдут пса, и даже угрюмый Пэт бросал вокруг внимательные взгляды, когда шел на рынок. Но все было напрасно. Санчо исчез бесследно.

Бен был неутешен и даже жестоко сказал Бэб, что ей досталось поделом, когда она обожглась крапивой. Бедная девочка была с ним совершенно согласна и не ждала снисхождения, хотя Торни участливо посоветовал ей прикладывать листья подорожника, а Бетти просто утопила ее в слезах сострадания. Подобное лечение оказалось столь успешным, что пациентка вскоре заняла свое место в обществе. Однако страдания Бена не поддавались лечению, мальчик действительно находился в тяжелом душевном состоянии.

— Это несправедливо, что на меня свалилось сразу столько несчастий. Сначала потеря отца, потом еще Санчо… Если бы не Лита и не мисс Селия, не знаю, как бы я смог выкарабкаться, — сказал он однажды в приступе горя, примерно через неделю после трагического события.

— Не отчаивайся, старина, тебе нельзя сдаваться. Мы его найдем, если он еще жив, а если нет, я достану тебе другую собаку не хуже, — сочувственно проговорил Торни, дружески потрепав по плечу Бена, с убитым видом сидевшего среди кустов фасоли, землю под которыми рыхлил.

— Разве может быть другой такой же? — закричал Бен, с негодованием отметая саму мысль об этом. — Разве я смогу вместо него взять даже самую прекрасную собаку, которая когда-либо махала хвостом! Нет, сэр, в целом мире есть только один Санчо, и если я не найду его, у меня больше никогда не будет собаки.

— Тогда, может, стоит подумать о каком-нибудь другом животном? У меня их вон сколько! Бери любое, — убеждал его Торни, полный мальчишеского сочувствия и расположения. — Забирай павлинов, хочешь?

— Они ужасно красивые, но не думаю, что они смогут мне заменить Санчо, — мрачно ответил Бен.

— Возьми кроликов, хоть всех, — это было весьма щедрое предложение со стороны Торни, потому что у него их было не меньше дюжины.

— Но они не могут любить людей, как собаки. Все, что им нужно, — это травка, чтобы ее поедать, и грязь, чтобы в ней копаться. Терпеть не могу кроликов.

Что было вполне понятно, поскольку Бен убирал за кроликами с тех пор, как они появились, а каждый мальчик, у которого когда-либо были кролики, знает, что это весьма сомнительное удовольствие.

— Я тоже от них не в восторге. Можно объявить аукцион и продать всех кроликов. Тебе нравится Джек? Можешь его забрать. Я уже достаточно хорошо себя чувствую, чтобы ходить пешком, — добавил Торни в приступе великодушия.

— Джек не сможет быть со мной все время, как Санчо, ведь его нельзя держать в комнате.

Бен старался быть благодарным, но никто, за исключением Литы, не смог бы излечить его израненное сердце, но она не принадлежала Торни.

— Ну да, ты не сможешь брать Джека с собой в постель и даже держать его в своей комнате. Боюсь, он никогда не научится делать что-либо путное. Мне бы очень хотелось подарить тебе то, что ты хочешь.

Торни говорил так искренне и был так добр, что Бен почувствовал, что молодой хозяин дарит ему одну из самых прекрасных вещей на свете — свою дружбу. Он хотел поблагодарить Торни, но не знал, как это сделать. Наконец, взяв мотыгу, чтобы приняться за работу, он решительно сказал:

— Не стоит думать об этом, ты и так слишком добр ко мне. Я постараюсь пережить свое горе. Только очень тяжело, когда несчастья следуют так быстро одно за другим…

Он замолчал, и сверкающая слеза упала на листья фасоли, сияя, как капля росы.