Дом пополам

Народ, курсировавший по многолюдной, вроде бы, улице, неожиданно рассосался.

– Мы что, в девяностых? – подала из-под плюша голос Алиса, а черный мачо на ее слова рассмеялся.

Драка разгоралась жестокая и не очень красивая. Антону мешал костюм, хоть и амортизировал удары. Голова не давала обзора, и удары сыпались на него отовсюду. Парни гоготали и драка становилась простым унижением. Пот застилал глаза, но Антон не сдавался. Нюша некрасиво материлась и кричала нездоровым мужским голосом, а Бараш бегал рядом и голосил сипло и очень по-женски.

Вдруг Бараш принял неожиданное решение. Алиса вынула из мусорки бутылку и разбила ее, сделав этакую «розочку». Она кринула что-то парням и они удивленно воззрились на не предвещавшего беды персонажа.

– Отошли от него, быстро! – скомандовал неожиданно самый милый из всех смешариков.

Парни переглянулись.

– Я сказала! Быстро отошли от него! – Алиса не сдавала позиций, и голос ее уверенно раздавался в пустой улице.

– Этто что еще такое? – раздался голос сзади.

Алиса, холодея, повернулась.

Сзади стояли два человека в полицейской форме и с нечитаемым выражением на лицах смотрели на представление, которое по телевизору врядли увидишь.

– Старший сержант Логов, - отдал честь Барашу самый старший, усатый полицейский. – Пройдемте в отделение.

Алиса разжала руку и «розочка» со звяком брякнулась на мостовую.

Двое парней позорно бежали с поля боя, а трое убежать не смогли – в одного вцепился Антон, а двое просто-напросто не догадались этого сделать.

В отделении ребята просидели два часа. Телефон Антона раскалывался от звонков, а потом и вовсе затих – села батарейка. Парней посадили в обезъянник довольно чистого опорного пункта, а Алису, допросив, отпустили, сдавать мультяшную одежду.

Вернулась она с деньгами.

– Я принесла залог, - она тихо положила три тысячные купюры на стол перед полицейским. – Мы же можем договориться?

Полисмен смерил девушку с головы до ног презрительным взглядом.

– Больше у меня ничего нет. Ну отпустите его, что вам стоит.

– Кого? Их там четверо сидит, - понизил голос мужчина, пошевелив усами.

– Дроздова. Который раздет.

Мужик хмыкнул на мерзнувшего в рубашечке Антона и махнул головой.

– Дроздов. На выход.

Парни зашумели негодованием, но полицейский был непреклонен.

Антон подписал бумаги, принял из рук Алисы пальто и, не говоря ни слова, пошел к автобусной остановке.

Алиса бежала за ним, словно собачка.

– А нам за четыре часа не заплатили – оказывается, ты костюм порвал. Забрали как неустойку, чтоли…

Антон игнорируя Алису, стоял на остановке, вглядываясь вдаль, словно капитан корабля.

– Ну ничего страшного, главное, у тебя все цело. У тебя же все цело? – она заглянула ему в лицо.

К остановке подъехал большой красный автобус. Антон, пропустив выходящих, легко запрыгнул в его нутро и тут же занял свободное место у окна, отвернувшись от девушки, последовавшей за ним.

Поискав мелочь в кармане пальто, она заплатила за обоих кондуктору.

– Да ладно тебе, Антош, все же хорошо закончилось!

Их высочество даже головой не повел, не обозначил, что слушает девушку рядом.

И только подходя к подъезду дома, остановился, так, что Алиса даже ударилась о его спину.

– Ты деньги откуда взяла? Залог?

– Так я свой телефон в ломбард сдала. Сколько дали, все забрала и побежала тебя вызволять. Неужели ты думаешь, я бы оставила тебя в этом обезъяннике?

И тут Антона прорвало. Он поднял голову вверх и рассмеялся в ноябрьское смурное небо. В его смехе было все – и отголоски прошедшей битвы, и несколько часов метаний, и желание придушить эту девчонку, из-за которой он оказался в такой дикой ситуации, и облегчение от мысли, что он-то оказался ей дороже, чем телефон – можно сказать, продолжение тела любой молодой девушки в современном мире.

Алиса, с сомнением наблюдавшая за истерикой молодого человека, услышала что-то в нем понятное для себя, тоже рассмеялась ему в унисон. Антон приобнял ее за плечи, и они продолжили веселиться дальше по пути к дому.

Молодой человек хотел достать ключи, чтобы сказать, что теперь-то уже все, он хочет вернуться в свой настоящий дом, но Алиса его опередила.

– Антош, ты иди, иди домой, а я сбегаю за продуктами. У меня еще тысяча осталась, а дома есть-то совсем нечего. Ты иди, отдыхай.

Антон, ни слова не говоря, прошел в подъезд.

Алиса побежала за продуктами.

Он поднялся на свой родной этаж, открыл своим ключом свою родную квартиру и удивился, что она ничем не пахла. Какой-то безликостью и немного чистящим средством. Кругом - режущая глаз белизна и тишина, которая раньше казалась ему обычной. Теперь тишина оглушала. Антон присел на пуфик у двери, поиграл ключами и улыбнулся в тишину белого коридора:

– Ну что же ты со мной делаешь, а?

Встал и направился вниз, на первый этаж, чтобы уже там расположиться в неуютной ванной комнате, подстраиваясь под протекающий кран, по своему разумению меняющий температуру воды.

Алиса осталась без самого главного, что должно быть у каждой уважающей себя охотницы за приданым. Без средства связи. Но сейчас ее больше волновало то, как задобрить этого неугомонного, язвительного, но такого живого, и удивительного, словно весенний ветер, парня.

Только вчера они смотрели какую-то ерунду и он поглядывал иногда на нее без привычной пелены превосходства – морального, интеллектуального, еще какого-то, а уже сегодня чуть не бросил ее, выйдя из опорного пункта. Она четко поняла это: вот сейчас, сейчас он развернется и пропадет. И она его больше не увидит никогда. Ну, может быть, на свадьбе родителей, а после этого – точно нет. А потом что-то сломалось, что-то помогло растопить лет, и он снова стал с ней собой, даже еще ближе, чем прежде, и от того, что она смогла пробраться в него, ей показалось, что за плечами растут крылья. Не очень большие, но что-то там нарисовывается, это точно.