Дом с оранжевой крышей. Часть 1. Диди

Диди промолчала.

— Здесь как-то непривычно тихо, — вампир поднялся из-за стола. — Эмили

заказала новую технику и оборудование, а я ещё и не прикасался ни к чему. Давай

поставим музыку.

Девушка согласилась, и они вместе подошли к необычному музыкальному

сооружению, темой которого, как и всей барной обстановки, стали карточные

масти.

— По-моему, включать нужно здесь, — изрек Эйдан, с подозрением

оглядывая устрашающе незнакомую кнопочную панель.

Они, не сговариваясь, попытались нажать на одну и ту же кнопку. Их руки

соприкоснулись.

— Извини, — поспешно сказал он. — Предоставлю это право тебе. Все-таки,

я умею обращаться только с виниловыми пластинками.

Диди не знала, то ли выпитое в доме Серены не утратило своего эффекта, то

ли дело было в необычайно приятном аромате парфюма Эйдана, то ли чёрт знает

что ещё повлияло на нее, но ей захотелось прикоснуться к нему ещё раз.

— Я тоже не разбираюсь в профессиональной технике, — пожала она

плечами, уступая ему.

— Ну тогда… — вздохнул вампир, чисто по наитию нажимая на самую

большую кнопку.

Зазвучали плавные, мягкие гитарные риффы.

— Надо же, — искренне поразился Ван Голд, — угадал.

— Эмили попросила меня превратить её в человека, — выпалила Диди,

решив, что подходящий момент всё равно так и не наступит.

Эйдан повернулся к ней. Его окрашенное весельем спокойствие уступило

место тоске в глазах.

— Я не смею запрещать это ни тебе, ни ей, — проговорил он. — Она

настроена серьёзно.

— Ты не пробовал переубедить ее? — спросила девушка. Её сердце сжалось.

Эйдан грустно усмехнулся.

— Моих детей невозможно переубедить, особенно Эмили. И это значит, что

в случае превращения её в человека, я переживу собственную дочь. Намного.

В его глазах плескалась тщательно скрываемая боль, которую он явно

пытался заглушить в недавнее время. Он стоял перед ней, совсем не такой

непонятный и отстраненный как несколько месяцев назад, не вызывающий

опасения своей вампирской сущностью, а вполне близкий, потерянный и

несчастный. Диди, не успев осознать, что ею движет, потянулась к нему и мягко

его поцеловала.

Целовать его было приятно. Мягкие прохладные губы вначале выдали его

изумление, а затем ответили ей. И в этот момент перед ней четко возник совсем

другой образ, опаляющий, волнующий до мурашек по спине и учащенного

сердцебиения, не желающий оставлять её, несмотря на всё, что произошло

недавно и оставило медленно заживающие раны в её душе.

Диди отпрянула от Эйдана и отвернулась, прекрасно понимая, что всё, что

сейчас предстало перед ней, увидел и он. Первый раз в своей жизни она желала

провалиться под землю и наконец, в полной мере прочувствовала выражение

«сгорать от стыда». Она ни о чем так не жалела, как об отсутствии у неё дара

телепортации или о мыслях об одном мужчине при поцелуе с другим.

— Диди, — тихо позвал её Эйдан.

100

[e-mail]

— Прости, — сдавленно ответила она. — Я не должна была… Мне лучше

уйти…

— Диди, посмотри на меня, — повысил он голос.

Гигантским усилием воли она заставила себя повернуться, ожидая увидеть в

его глазах разочарование. Оно там действительно было, вместе со странной

смесью восторга и невыразимой грусти. Ведьме ещё больше захотелось немедля

исчезнуть.

— Я не тот, кто тебе нужен, — продолжил Эйдан, глядя на нее. — Как бы

тяжело мне не было это признавать. Не обманывай саму себя.

Она молча смотрела на него, и ей не надо было изливать ему душу или

подбирать слова, — он и так всё чувствовал и понимал.

Эйдан протянул руку и ласково провел ею по её черным волосам.

— Это даже больше, чем я надеялся, — тихо проговорил он. — Я всегда

прекрасно понимал, что нас слишком многое разделяет. И дело даже не в более

чем вековой разнице в возрасте, а в одном мужчине. В именно том, который

способен сделать тебя счастливой.

Его рука переместилась ей на щеку, и он нежно вытер покатившуюся слезу,

потянувшую за собой черный след туши.

***

Диди захлопнула дверь и взбежала вверх по лестнице. Распахнув дверь в

ванную, она схватила первый попавшийся ей на глаза бумажный пакет и начала

яростно швырять в него вещи: зубную щетку, полотенце, черную бритву… Затем

она быстрым шагом направилась в спальню, выдвинула ящик комода и кинула в

пакет рубашку и ещё пару предметов одежды. Углядела под кроватью его

любимые оранжевые часы и добавила их к содержимому пакета.

«Вот так. Я не хочу ни думать о тебе, ни вспоминать тебя, не плакать при

виде оставленных тобой вещей. Я больше не хочу… так зависеть от чувств к тебе».

Убедившись, что все вещи собраны, Диди достала мобильный, и, немного

подумав, набрала городской номер.

— Приемная госпиталя Мунлайт Фолз, — ответил женский голос в трубке.

— Здравствуйте, — решительно заговорила Диди. — Я заеду через

пятнадцать минут и оставлю кое-какие вещи для доктора Брауна. Не могли бы вы

их ему передать?

***

Эйдан Ван Голд припарковал свой автомобиль на подъездной дорожке,

вышел из него и оперся на его крышу, глядя как начинающее заходить солнце

вновь окрашивает город в розово-багряные тона. Он любил закат. Серость его

особняка менялась при восходе и заходе солнца. Особняка, который недавно

покинул его сын. Дома, в котором слишком много комнат для них двоих с

дочерью.

Эйдан наблюдал, как фиолетовые полосы на небе сменяют розовые и