Дом среди звезд
Шрифт:
Дальше началось обсуждение конкретных деталей. Не малую лепту внёс сам Долохов, всё таки разведка есть разведка, подобные игры это его хлеб. Тем более, что серые уродцы оказались на диво непритязательные в плане пропаганды, людей сподвигнуть на что-то подобное было бы куда сложнее. Возможно сказывалось отсутствие в их истории социальных революций, а наш вид подобными вещами наелся по самое горло. Возможно дело в низком уровне образования у разумных, которые находились внизу социальной пирамиды. А может быть всё сразу и кое-какие другие факторы. Однако же факт оставался фактом. Подчинённые долохова вертели местными как хотели, прилагая лишь капельку псионики.
Самого же Петра я буду холить и лелеять, хотя и приглядывать всеми силами. Он в известной степени опасен из-за своих навыков и опыта, но является курицей, которая несёт золотые яйца. И дело даже не в революции, это просто разовая акция. Он ключ к очень многому внутри Лиги, далеко не все его агенты известны коллегам, а значит их можно будет использовать.
Впрочем в нашем знакомстве с Петром есть и минусы. В Лиге знают, что мы работали вместе. Сейчас нашего куратора нет, но мы слишком жирный актив, чтобы долго быть бесхозными. Новый человек на должность Долохова вскоре будет назначен и захочет познакомиться. Каким он окажется? Пожелает ли взаимовыгодного сотрудничества? Может ведь появится карьерист или того хуже, генеральский сынок, который привык говорить исключительно с позиции силы. Это с Петром было удобно иметь дело, была свобода манёвра, но есть уроды, которые привыкли требовать беспрекословного подчинения. А подчиняться я не буду, особенно такому человеку. Что будет тогда? Получится ли заставить его утереться или придётся воевать с Лигой? Вряд ли конечно дойдёт до открытого столкновения, но и такой вариант к сожалению возможен. Лиге это не выгодно, но среди людей полно идиотов, которые поступают не логично.
Интерлюдия 2
— Когда я сказал отцу, что меня напугало существо в моем шкафу, он дал мне пистолет 45-ого калибра.
— А что он должен был сделать?
— Мне было 9 лет. Он мог просто сказать «Не бойся темноты».
— Шутишь? Её надо бояться!
Сверхъестественное (Supernatural)
Алексей Онищенко в очередной раз проверил снаряжение и герметичность скафандра. При миссиях в вакууме герметичность это жизнь. Предстоящая операция вызывала у офицера лёгкий тремор. Откровенного страха не было, но трудно сохранять полное душевное спокойствие после того, как ты оказался единственным выжившим в результате подобной миссии, а потом долго болтался на орбите в крупном обломке вражеского корабля. Алексей с внутренним содроганием вспоминал, как следил за тем, как на экране шлема падала шкала, которая означала его жизнь и гадал, что произойдёт раньше, закончатся регенераторы воздуха или его всё таки кто-нибудь найдёт? Онищенко повезло, глуфы оказались достаточно расторопны, хотя и успели в последний момент, когда он уже терял сознание от кислородного голодания. Свой же флот после неудачной атаки отступил. Потом был плен, баланда, допросы, построение планов, как можно сбежать из той задницы, в которой он оказался. Но судьба улыбнулась Алексею, его выкупило из плена частное лицо, на поверку оказавшееся бывшим соотечественников, ушедшим на вольные хлеба. От предложения "перейти в бизнес" боец отказываться не стал, быть брошенным умирать при отступлении было очень сомнительным удовольствием, собственно так же как и сидеть в плену, где до него никому из прошлых начальников не было дела. А вот благодарность к тем, кто вернул свободу присутствовала.
С этого момента началась новая жизнь в новом месте. Дли Алексею пришёлся по душе, служба была привычной, зарплата достойной. Время от времени конечно приходилось рисковать жизнью, но тут уж кто на что учился, тот тем и зарабатывает. Можно было конечно уйти в шахтёры или ещё куда, но деньги там всё таки были не те, так что Онищенко остался в армии. Лишь в редких случаях вроде этого он задумывался о том, что был не так уж и прав. Вакуум за тонким забралом шлема вообще настраивает на размышления. Всё таки можно было написать рапорт, уволиться и сидеть себе спокойно дома, приходить каждый вечер с работы к жене и ни о чём не париться. Может быть так и стоит сделать, после этой командировки, тем более что на хорошее жильё, современный флаер и прочее удалось заработать и даже кое-что отложить. Но сперва нужно закончить тут.
На Элвису он отправился, как командир одной из групп спецназа. Здесь к счастью речь не шла о штурме или защите планеты, боевые действия носили другой характер. Местные денежные мешки довели рабочий класс своей планеты до белого каления и вспыхнуло восстание, которому правительство Дли решило неофициально помочь. Алексей не очень верил, что эделькины сумеют построить какое-то сверхсправедливое общество, это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, но зато не было особых сомнений, что крови прольётся не мало. Была только надежда, что им удастся сделать так, что её больше выйдет из жил угнетателей,
чем угнетённых. Для того инструктора сейчас натаскивали подразделения революционной армии, контрабандисты завозили оружия, а он сам собирался потрясти очередного денежного мешка, который решил прокатиться на орбите на прогулочной яхте.К самой идее построения некого идеального общества Алексей относился не очень однозначно, может быть в силу того, что он неплохо знал историю таких попыток, имея неплохое образование. С одной стороны такие попытки всегда заканчивались великими потрясениями и пережить их на своём веку было удовольствием из серии "Не дай бог". А с другой у подобных мероприятий были и плюсы. Первая большая попытка построить что-то великое, опираясь на рассуждения философов была предпринята во Франции. Народу под светлыми лозунгами по типу Libert'e, 'Egalit'e, Fraternit'e, то есть Свобода, Равенство и Братство, пустили под нож настоящее море. Необходимость, мать всех изобретений, дала миру гильотину, поговаривают даже, что её создатель в итоге был обезглавлен собственным творением. Но в итоге власть взял в свои руки Наполеон и государственная машина новой Франции начала гонять всех своих противников по Европе ссаными тряпками. Причём скорее всего бы загоняла, если бы Бонапарт не имел глупость потерять свою Великую армию в Российской империи. Но вышло, что вышло. Второй попыткой глобального социального эксперимента было построение как раз коммунизма в России. Опять пролились реки крови, в гражданской войне было потеряно больше людей, чем в Первой мировой. Но потом на сцене объявился новый сильный лидер, который сумел зажать всех в кулак и начались успехи. Была ликвидирована безграмотность, произведена электрификация, был решён вопрос с германским империализмом. А ещё в космос полетел первый спутник, первый человек, первая женщина да и восьмичасовой рабочий день тоже не с неба упал. Но в итоге всё всё равно свернуло куда-то не туда. Была ли возможность у серых человечков построить коммунизм? Онищенко считал это сомнительным, скорее всего они просто прольют реки своей крови, а соседи ухватят куски их звёздного государства. Но и шанс получить что-то великое в итоге у эделикинов был.
Впрочем об этом пусть у других головы болят. У него самого было задание. Революция нуждалась в деньгах, так что их нужно было экспроприировать. В совмещении теории с практикой пусть упражняются другие, у группы спецназа есть более конкретная цель.
– Пятиминутная готовность — раздался в наушнике голос пилота.
Шаттл, пользуясь своей незаметностью, которую давали технологии эльдри, подкрадывался к яхте. Алексей начал рефлекторно следить за шкалой внешнего давления на визоре, которая падала по мере того, как воздух уходил из десантного отсека. Снова между ним и враждебной средой был лишь бронескафандр. Да, качественный, да, надёжный, но тем не менее ситуация не могла не быть волнительной. Только и радости, что теперь у него другое начальство, а значит его вряд ли бросят болтаться куском мяса на орбите, если что-то пойдёт не так. Вскоре голос пилота раздался вновь:
– Минутная готовность.
– Открыть аппарель — скомандовал Онищенко. Дверь в космос отварилась, под ними был индустриальный мир, а на орбите летали точки кораблей, слишком далёкие, чтобы их визуально идентифицировать. Все, кроме одного. До цели было около пятидесяти метров, ничтожно малое расстояние по меркам космоса. С открытием аппарели остатки воздуха, которые не удалось откачать улетучились в вакуум. Можно было бы конечно и всё туда стравить, но выброс газа мог демаскировать шаттл, провалив миссию ещё до её начала. Алексей отдал новую команду — Отстегнуть крепления и построится.
Через пару секунд пятнадцать бойцов покинули противоперегрузочные кресла вдоль бортов и выстроились в десантном отсеке в две колоны. Все здесь были людьми опытными, на каждого было можно положиться. К тому же на эту конкретную планету все отправились добровольно, соблазнившись премиями. С такими всегда приятно работать.
– Высадка — вновь раздался голос пилота в наушнике и люди с короткого разбега начали прыгать в открытый космос.
Яхта, на которой находилась цель была пятидесяти метров длинной, а потому была надежда, что реактивными ранцами на спинах никому не придётся воспользоваться. Всё таки главным их оружием была неожиданность. Шаттл догнал судно с кормы и уровнял скорости, так что в пустоте они двигались лишь благодаря силе прыжков, делая километров по семь в час. Достаточно шустро, чтобы быстро догнать яхту, но при этом достаточно медленно, чтобы без проблем уцепиться за корпус магнитными подошвами скафандров.
В полёте Алексей смотрел на цель, стараясь не отвлекаться и ровно дышать. Страх усилился, как и всегда в такие моменты. Человек всё таки предназначен для жизни на планетах, а не в космической пустоте, в такие моменты это понималось особенно остро. А ещё очень хотелось жить, дышать, вернуться домой, снова увидеть молодую жену и сына, который недавно начал ходить, выпить пива с друзьями, пройтись вечером по пригороду, вдыхая аромат деревьев, высаженных вдоль домов... А подыхать не хотелось. Все они носили шлемы с черепами, которые символизировали готовность умереть за дело революции, даром что бойцы считались наёмниками. Но одно дело пускать пыль в глаза местным, подавая пример. Совсем другое перебарывать страх в душе, особенно перед тем, что тебя уже как-то раз едва не убило.