Дом Земли и Крови

— Передай своему папочке привет, — ласково сказала Брайс, прежде чем продолжить, — и пусть идет нахуй.

Рун снова стиснул зубы, чем заслужил еще одну ухмылку Аталара. Крылатый мудак.

Они вдвоем вышли в дверь, и через мгновение зазвонил телефон Руна.

— Да, — сказал он.

Рун мог бы поклясться, что услышал, как напрягся его отец, прежде чем мужчина протянул:

— Так ты говоришь со своим королем?

Рун не стал утруждать себя ответом.

— Поскольку ты не смог удержаться и не рассказать мне о своих делах, я хотел бы прояснить одну вещь, касающуюся Рога. — Рун собрался с духом. — Я не хочу, чтобы он достался ангелам.

— Хорошо. — Если бы Рун мог что-то сказать по этому поводу, никто не получил бы Рог. Он отправится прямо в храм, с постоянной охраной Фейри.

— Не спускай глаз с этой девчонки.

— Оба глаза.

— Я серьезно, мальчик.

— Я тоже, — он позволил отцу услышать в своем голосе искреннее рычание.

— Ты, как наследный принц, открыл секреты своего короля девушке и Аталару. Я имею полное право наказать тебя за это, ты же знаешь.

Давай, он хотел сказать. Давай сделай это. Сделай мне одолжение и забери мой титул. Королевская родословная все равно закончится на мне.

Руна вырвало после того, как он услышал это в первый раз, когда ему было тринадцать, и его, как и всех Фейри, послали к оракулу, чтобы он заглянул в его будущее. Когда-то этот ритуал был предназначен для предсказания браков и союзов. Сегодня, это было больше для того, чтобы получить представление о карьере ребенка и будут ли они чего-нибудь стоить. Для Руна и для Брайс, много лет спустя-это была катастрофа.

Рун умолял Оракула сказать ему, имеет ли она в виду, что он умрет прежде, чем сможет зачать ребенка, или же она имеет в виду, что он бесплоден. Она только повторила свои слова. Королевская родословная закончится на тебе, принц.

Он был слишком труслив, чтобы рассказать королю о том, что узнал. Поэтому он скормил отцу ложь, не в силах вынести разочарования и ярости мужчины. Оракул сказал, что я буду справедливым королем.

Его отец был разочарован, но только тем, что фальшивое пророчество не было сильнее.

Так что, да. Если бы отец захотел лишить его титула, он сделал бы ему одолжение. Или даже невольно исполнил бы это пророчество.

Однажды Рун по-настоящему задумался о его значении-в тот день, когда узнал, что у него есть младшая сестра. Он думал, что это может предвещать ей безвременную смерть. Но его опасения были смягчены тем фактом, что она не была и никогда не будет официально признана частью королевской крови. К его облегчению, она никогда не задавалась вопросом, почему в те ранние годы, когда они были еще близки, Рун не уговорил отца публично принять ее.

— К сожалению, наказание, которого ты заслуживаешь, лишит тебя возможности искать Рог.

Вокруг него плыли тени.

— Тогда в другой раз.

Отец зарычал, но Рун повесил трубку.

Глава 27

Улицы были заполнены Ванирами, струящимися из все еще взорванного Белого Ворона, и все они искали ответы на вопросы о том, что случилось. Различные легионеры, Фейри и члены вспомогательной стаи возвели баррикаду вокруг площадки, гудящую, непрозрачную магическую стену, но толпы все еще сходились.

Хант посмотрел туда, где рядом с ним шла Брайс, молчаливая, с остекленевшими глазами. Босая, понял он.

Как долго она была босиком? Должно быть, она потеряла туфли во время взрыва.

Он раздумывал, не предложить ли ему снова взять ее на руки или долететь до ее квартиры, но она так крепко обнимала себя руками, что у него возникло ощущение, что одно его слово разрушит ее мир.

Взгляд, которым она одарила Руна перед тем, как уйти… заставил Ханта порадоваться.

Да помогут им боги, когда завтра принц прибудет в галерею.

Швейцар Брайс вскочила со своего места, когда они вошли в чистый вестибюль, и спросила, все ли с ней в порядке, была ли она в клубе. Она пробормотала, что с ней все в порядке, и оборотень окинула Ханта пристальным взглядом хищника. Заметив этот взгляд, она помахала ей рукой, нажала кнопку лифта и представила их друг другу. Хант, это Маррин; Маррин, это Хант; он останется со мной, к сожалению. Затем она вошла в лифт, где ей пришлось прислониться к хромированным перилам, словно она вот-вот могла упасть в обморок…

Хант протиснулся внутрь через закрывающиеся двери. Кабина была слишком маленькой, слишком тесной для его крыльев, и он держал их близко, когда они взлетали вверх….

Голова Брайс поникла, плечи втянулись внутрь…

— Почему ты не хочешь сделать переброс? — выпалил Хант.

Двери лифта открылись, и она прислонилась к ним, прежде чем выйти в элегантный кремово-кобальтовый коридор. Но она остановилась у двери своей квартиры. Затем повернулась к нему.

— Ключи были у меня в сумочке.

Ее сумочка теперь лежала в развалинах клуба.

— У швейцара есть запасной ключ?

Она утвердительно хмыкнула, глядя на лифт так, словно это была гора, на которую надо было взбираться.

Маррин добрую минуту колотила Ханта по яйцам, проверяя, жива ли Брайс в коридоре, спрашивая в домофон холла, одобряет ли та, на что он поднял средний палец.

Когда Хант вернулся, он увидел, что она сидит, прислонившись к двери, задрав ноги и раздвинув их так, что видны были ярко-розовые трусы. К счастью, камеры в холле не могли видеть под таким углом, но он не сомневался, что оборотень наблюдала за ними, пока Хант помогал ей подняться на ноги и вручил запасные ключи.

Она медленно вставила ключ, затем приложила ладонь к заколдованной подушечке рядом с дверью.

— Я ждала, — пробормотала она, когда щелкнули замки и зажегся тусклый свет в квартире. — Мы должны были совершить переброс вместе. Мы собирались через два года.

Он знал, кого она имеет в виду. Причина, по которой она больше не пила, не танцевала и не жила своей жизнью. Причина, по которой она должно быть сохранила этот шрам на своем красивом, гладком бедре. Огенас и все ее священные знали, что Хант чертовски долго наказывал себя после колоссальной неудачи, которая произошла в битве при горе Хермон. Даже когда его пытали в подземельях Астери, он наказал себя, сдирая кожу с собственной души так, как не смог бы ни один имперский дознаватель.