Домашний быт русских царей в Xvi и Xvii столетиях. Книга первая
Шрифт:
В конце XVII ст. фряжский стан, для печатания эстампов на меди, заведен был в царском дворце при Верхней, то есть придворной типографии. В 1677 г. органист Симон Гутовский сделал к государю в хоромы «станок деревянной печатной, печатать фряжские листы» [127] . В 1680 г. резец Афанасий Зверев резал для государя на медных досках «всякие фряжские рези».
В царских хоромах фряжские листы обыкновенно прибивались к стенам лужеными гвоздиками по деревянному дорожнику, который служил таким образом вместо рамки. Так обиты были фряжские листы по стенам в комнатах царевен в 1680 г. и в деревянных хоромах царя Федора Алексеевича в 1681 г. В 1680 г. в новопостроенных палатах, что над Судебною царицыных Мастерских палат, фряжские листы были прибиты по стенам дорожником калеваным, которого в то время для этих листов и для подволоки было сделано 500 аршин. В 1682 г., в марте, по сказке живописцев Ив. Салтанова и Ивана Безмина, понадобилось в государевы деревянные хоромы на обивку фряжских листов сто колодок гвоздья луженого. Количество этих гвоздей и упомянутого дорожника явно показывает, что в этих случаях листы были употреблены не в качестве картинок, а в качестве картинных обоев. В том же 1682 г. в хоромы царевича Петра Алексеевича взято сто листов фряжских, из которых многие, без сомнения, пошли на украшение стен. Иногда листы даже приклеивались к стенам, как, например, в 1685 г. в «верхних каменных чердаках» царского Теремного дворца. Но гравюры с священными изображениями вставлялись большею частью в рамки. В хоромах
127
Книга Приходо-расходная Оружейной палаты 7186 г., № 237.
Мы должны упомянуть еще о чертежах, или живописных географических картах, которые висели на стенах в государевой Комнате. Большею частью такие чертежи писаны были, как говорится, по птичьему полету, с изображением самых зданий, храмов, башен, жителей, гор, лесов и пр. Для царя Алексея Михайловича чертежи писал живописец Станислав Лопуцкий. В 1663 г. он поднес государю «Чертеж всего света», также «Чертеж Индийского и иных государств», а в 1668 г. «Новой Сибирской чертеж». В 1669 г., вместе с живописцем Мировским, он написал, как уже упомянуто, большую картину вроде чертежа: «Герб Московского государства и иных окрестных государств гербы, а под всяким гербом планиты, под которым каковы». В казне Оружейной палаты в 1687 г. хранились «чертежи — три части света: Аврика, Америка, Азия, писаны по полотнам».
В дополнение к этому обзору живописных картин, эстампов и чертежей в царских хоромах считаем нелишним присовокупить описание подобных же картин, украшавших хоромы боярина Артемона Сергеевича Матвеева и князя Василья Васильевича Голицына с сыном Алексеем, отписанных потом в казну за опалу Матвеева в 1676 г. и за опалу Голицыных в 1690 г. У Матвеева находим: «Персоны: В черном станку святитель в мантии, а на главе клобук черной, в левой руке посох. — Две персоны королей Польских Михаила да Яна. — Двенадцать Сивилл поясных, письма старого. — Притча, как Иосиф бежал от Петерфиевы жены. — В станку Целомудрие, а в правой руке написан скифетр, в левой руке книга. — На полотне написана Весна, в руках сосуд с травами. — Сорок один лист, писаны живописным письмом на розных красках и на золоте. — Персона боярина Ильи Даниловича Милославского. — Да в четырех станках полотна, а на них написано: Артемон в служилом платье, стоячей. На другом полотне он же в служилом платье, поясной. На двух полотнах дети его, Иван да Андрей, стоячие. — Пять полотен, а на них написаны персоны немецкие, поясные. — Персоны немецкие ж. Личина молодая в шляпе с перьи, стоящая. — Десять личин немецких, на полотнах же и в том числе одна на бумаге. — Лист печатной на бумаге, а напечатан Голанской князь Вилим. — Три листа садового строения, да девять маленьких. Чертежи: Чертеж Архангельского города и иных поморских городов и мест, писаной и подписан Русским письмом. Чертеж печатной Свейской и Датской Земель. Чертеж Новые земли, Русского письма. Три чертежа печатных, на однех листах Московской, Другой Польской, третей Асийской».
Из отписных животов князей Голицыных поступило в царскую казну: «Персоны и листы писаны на полотнах и на бумаге: Персона князя Владимира Киевского, на полотне, в черных рамах. Персона царя Ивана Васильевича, на полотне, в черных рамах. Персона царя Федора Ивановича, на полотне, в черных рамах. Персона царя Михаила Федоровича, на полотне, в черных рамах. Персона царя Алексея Михайловича, на полотне, в черных рамах. Четыре персоны царя Федора Алексеевича, одна в рамех черных, поясной; две писаны на полотнах, одна в черных рамах, другая в золоченых, четвертая писана на цке. Персона святейшего Никона патриарха, сакос и омофор и понагия, наклееные розных цветов обьерми. Персона Иоакима патриарха писана на полотне, в рамах золоченых. Три персоны королевских, писаны на полотнах, в черных рамах. Персона Польского короля на коне. В дву рамах персоны Польского короля и королевы его. 12 персон немецких в круглых золоченых резных рамах. В 20 клеймах золоченых писаны на полотнах лицы, времена, стихии и праотцы. Персона за стеклом в рамех золоченых князь Василья Голицына. В черных рамах писано на полотне притчи из Библии. В четырех рамах золоченых резных четыре листа немецких (по 5 рублев за лист). 12 персон немецких печатных в рамах золоченых, в том числе один лист без рам. Пять листов землемерные чертежи печатные немецкие наклеены на полотнах, 9 листов немецких землемерные в черных рамах. Личина человечья писана на полотне. Лист немецкой в деревянных рамах, по сторонам написано по пистоли. Две личины каменные. Герб князя Василья Голицына. Персона его ж князя Васильева писана на полотне».
Из этого перечня можно видеть, что картины, эстампы, географические чертежи и другие подобные предметы не составляли принадлежности одного только дворца, но проникали, хотя и редко, и в боярские домы. Притом знаменитый Матвеев — по своему уму и образованию — едва ли не первый боярин того времени — и не менее знаменитый кн. В. В. Голицын, в настоящем случае, не могут, однако ж, служить единственным исключительным примером. Кроме некоторых других лиц, современников им, мы можем указать также на Никиту Ивановича Романова, царского родственника, который жил прежде и нисколько не уступал им в стремлении к образованию, любил музыку, носил даже немецкое платье, по крайней мере, выезжал в нем на охоту. Вообще в XVII столетии боярский быт стал во многом изменяться против прежнего. Примеры первых бояр не оставались без влияния. Очень жаль только, что до сих пор еще мало открыто памятников, которые могли бы ближе познакомить нас с частным боярским бытом того времени.
Мы видели, что еще в первой половине XV века в московском дворце стояли часы башенные. По всему вероятию, к тому же времени должно отнести и употребление комнатных часов столовых и стенных, или гирных, указных, а также и воротных или зепных, т. е. карманных, которые носили на цепочках на вороту, в зепи или кармане. Тогда все такие часы были большою редкостью в Москве и привозились иноземцами, продававшими их, вероятно, за очень дорогую цену. Когда Москва в XVI уже веке завязала частые посольские сношения с западными государствами, то в числе даров, подносимых государю, не последнее место занимали и часы, более или менее хитрого и затейного устройства. Само собою разумеется, что дар тем и славен был, что был дорог материально или же чуден хитростию искусства и работы. В XVI ст., без сомнения, по редкости, часы подносились наравне с золотом и серебром и с другими диковинами разного рода, напр., попугаями, обезьянами и т. п. Так в 1557 г. шведские послы поднесли царю Ивану Васильевичу кубок золочен, с покрышкою, поставной, а наверху, в покрышке, часы. [128] В 1594 г. цесарев посол Варкач поднес царю Федору Ивановичу от цесаря: часы меденые золочены с планитами и с святцы; и от себя: часы медены золочены с планитами [129] . В 1597 г. послы императора Рудольфа поднесли государю в поминках, от императора: часы с перечасьем, с людьми и с трубы и с накры и с варганы; а как перечасье и часы забьют и в те поры в трубы и в накры и в варганы заиграют люди, как живые люди [130] ; часы с перечасьем, и как перечасье забьют и в те поры те часы запоют розными гласы. Да посол Аврам от себя челом ударил государю: часы с семью планитами серебряны, а под часами ящики деревянные, розными цветы, серебром окованы, с чернильницею. Дворяне челом ударили двои часы боевые. Тогда же император прислал в числе поминков государеву шурину и слуге боярину Борису Федоровичу Годунову «часы стоячие боевые с знамены небесными» и сыну его Федору Борисовичу «часы
стоячие боевые, а приделан на них медведь». Сверх того, от посла Годунову поднесены: двои часы маленькие боевые, воротные [131] . Таким образом в Московском дворце даже и затейливые часы не были особенною редкостью. Их выставляли напоказ обыкновенно во время посольских и других приемов. Так, в 1588 г., при кизылбашских послах во время стола в Грановитой палате в другом окне, по правую сторону от трона, стояли часы боевые золочены немецкое дело, походные, на слонех [132] . При Годунове в Грановитой палате висело паникадило в виде короны с боевыми часами.128
Карамзин Н. М. Указ соч. Т. 8. Стб. 152, 458.
129
Памятники дипломатических и торговых сношений… Спб., 1892. Т. 2. С. 95.
130
Эти часы, после, в 1605 г., поднесены были от Лжедимитрия в дар Марине Мнишек по случаю обручения. Их признали в Польше удивительными.
131
Памятники дипломатических и торговых сношений… Т. 2. С. 492, 518. В боярском быту, в начале XVII ст., у князя Дмитрия Ивановича Шуйского упоминаются также «часы боевые с игрой, влагалище золочено». (Акты исторические. Т. 2. № 340).
132
Карамзин Н. М. Указ. соч. Т. 10. Стб. 130.
В 1621 г. в Грановитой палате на окне стояли часы боевые на телеге, ходившие на доске, обитой червчатым бархатом. В 1629 г., в октябре, немчин Христофор Галовей, часовник фроловской башни, починивал государевы часы — башня цесарская большая. В 1645 г., в ноябре, дурак Исай испортил комнатные круглые часы указные (может быть, стенные), которые и исправлял часовник Максимко Анкудинов В 1659 г. у царевича Алексея Алексеевича в комнате стояли часы цынбальные, с цынбальцы и с немцы, с башенкою. В 1674 г., в августе, куплено 50 струн бараньих романских да две большие струны, которые и отданы часовнику иноземцу Ивану Яковлеву для починки «часов больших медных, которые ставятся у в. государя в Комнате на окне при послах, с трубачи и со слоном». В 1675 г., в мае, в хоромы царевича Федора Алексеевича куплены за 30 рублей у иноземца Галанской земли Логина Фабричьюса — «часы боевые столовые медные золоченые с перечасьем и с будильником немецкого дела, самые добрые». В 1681 г., в апреле, часовник Дм. Моисеев починивал «часы большие, что с действы блудного сына».
Вот описание часов, которые в XVII ст. стояли в царских комнатах или хранились в казне: «1634 г. — часы колымага; часы паникадило (в Столовой); — часы большие, виницейское дело с планидами; — часы флягою, на высоком стоянце, с планидами; — часы зеркалом боевые; часы, на них на коне турченин; — часы башнею, что государю челом ударил князь Федор Барятинской (у государыни царицы в хоромех); часы ставцом большие указные (у государя в хоромех); — часы, на них собака (у государыни царицы в хоромех); — часы сыром, государю челом ударил кн. Дмитрий Тимофеевич Трубецкой; часы меденные боевые с будильником, башнею велики, влагалище янтарное; 1679 г. — часы медные, под указом орел двоеглавый, по орлу над главами и по крылью и под шеями хрусталь белый, а около живота хрусталь же да каменье и смазни турские; у орла в ногах, в правой ноге палаш, в левой держава; круг орла круг, а по кругу каменье бирюза и смазни и иные всяких цветов; сверх круга трава прорезная медная, в ней в средине кружок серебряной сканной, в средине парсуня человеческая по пояс; под каменьем репейки серебрёные сканные; — часы немецкие железные в деревянном стану с колоколами, у всякого колокола боевые по два молотка; — часы в деревянном же стану с колоколами ж, у всякого колокола по два боевые молотка; на верху терем деревянный, около его кубчики деревянные». Далее: «Часы четвероугольные сделаны скрынкою: скрына оправлена серебром чеканным белым; в ней органы; наверху перилы; у перил поставлены люди медные с трубами; в средине стоит слон; перила и люди и слон медные золочены; на слоне сидит арап, да часы четвероугольны с чердаком, медные ж золочены». Эти часы, сохраняющиеся в Оружейной палате, ставились, как упомянуто, во время посольских приемов, в государевой Комнате (в Каменном Тереме), на окне. — «Часы на поддоне черном сделаны башнею; наверху в чердаке люди; над чердаком орел. — Часы на поддоне черном сделаны башнею; в башне стекла оправлены серебром чеканным; наверху перила и чердак медные золочены; в чердаке мужик медной же. — Часы на поддоне медном, чеканном: сидит мужик на коне, а под конем собачка, медные золоченые. — Часы на колесах; наверху мужик лежит на спине, назади бочка, медные золоченые». В комнатах часы ставились на окнах, как мы видели, или на особых часовых подставах. Опись часов XVI ст. см. «Дом. быт цариц», Материалы № 20.
Само собою разумеется, что всякого рода замысловатые и особенно богатые часы приходили к нам от немцев и покупались чрез посредство немецких же торговых людей. Так в 1662 г. в дар кизылбашскому шаху были куплены: «Часы большие с перечасьем (с игрою); перечасье на 5 голосов в черном немецком дереве. Над часами пять решеток медных прорезных золоченых; дерево круг решеток разное; под часами ящик простой; позадь часов обтека, а в ней 8 скляночек с шурупы серебрены позолочены, достокан серебреной венец золочен, в середине вызолочено; ложка, вилки серебреные позолочены; решеточка с руковедью да воронка серебреные ж позолочены; 4 стопочки с кровлею серебр. в середине и в кровле позолочены; 4 четвертинки серебр. с кровлями, кровли поверх вызолочены. На верху часов птица (зачеркнуто: жаравль щелкун) стерх да с ним три (зач. маленьких) менших».
Большим охотником до часов был также боярин Матвеев. Адольф Лизек, описывая комнаты боярина, в которых он принимал для совещания цесарского посла Боттония, говорит, что в приемной зале потолок был разрисован: «На стенах висели изображения святых немецкой живописи: но всего любопытнее были разные часы с различным исчислением времени. Так одни показывали часы астрономического дня, начиная с полудня (какие употребляются и в Германии); на других означались часы от заката солнца, по счету богемскому и итальянскому; иные показывали от восхода солнца, по счислению вавилонскому; другое по иудейскому, иные, наконец, начинали день с полуночи, как принято Латинскою церковию». Собственно русские часы, при указании времени, как мы уже говорили, делили сутки на две части: на часы дня с восхода солнца, и на часы ночи с солнечного заката. Во дворце и в домах бояр комнатные часы устроивались таким же образом. — Из имения князей Голицыных, в 1690 г., отписано в казну 15 часов, и в том числе: часы столовые боевые, на них мужик со знаком, ц. 70 р.; часы гарные, ц. 30 р.; часы боевые с гирми, цена 30 р.; часы двои, одни с гири, а другие столовые медные; часы немчин на коне, ц. 5 р.
Еще в конце XV в. при вел. кн. Иване Васильевиче был вызван в Москву в 1490 г. арганный игрец [133] Иван Спаситель, каплан белых чернецов Августинова закона, который, без сомнения, и приехал для того, чтобы устроить во дворце органную потеху. Быть может, он был и мастером этих инструментов и тогда же занялся их постройкою, если не привез с собою уже готовых. Как бы ни было, но это свидетельство указывает, что в московском дворце органы существовали уже с XV в. Нет сомнения, что в потешном обиходе они с другими подобными инструментами составляли впоследствии необходимую статью дворцовых увеселений. В XVI ст. вместе с органами привезены были во дворец и клавикорды, или цимбалы, которые англичанин Горсей поднес в числе других даров царю Федору Ив. Он говорит, что царица Ирина Фед. особенно удивлялась наружным украшениям этих инструментов, раззолоченных и расцвеченных эмалью, или финифтью, так что они должны были служить немалым обогащением и всей меблировки дворца.
133
Временник Моск. о-ва истории и древностей российских. 1853. Кн. 16. Смесь С. 21.