Домашняя готика

– Фотографии из приюта для сов… Вы сами их снимали?

– Нет. Понятия не имею, кто снимал.

– Вы вставили их в рамки?

– Нет. Я ничего о них не знал. Просто однажды они появились на каминной полке. И все.

Саймон ему, в общем-то, верил, но звучало неубедительно.

– Просто появились?

– Не буквально, конечно! Джеральдин, наверное, вставила их в рамки – она всегда так поступала с любимыми фотографиями и рисунками Люси – и поставила на каминную полку. Снимки мне понравились, и я забрал их в свой офис. Это все, что я о них знаю. Но зачем бы Джеральдин вставлять фотографии этой Эми Оливар и ее матери в те же рамки? Это же бессмысленно.

– Джеральдин была дружна с Оливарами?

Бретерик ответил вопросом на вопрос:

– Откуда вы знаете про фотографии? Вы нашли женщину, которая их украла? – Он подался вперед: – Если вам известно, кто она, вы должны мне сказать.

– Марк, о чем вы с Джеральдин обычно разговаривали? – спросил Комботекра. – По вечерам, к примеру, после ужина.

– Не знаю! Обо всем. Что за глупый вопрос. О работе, о Люси… вы не женаты?

– Женат.

– Нет, – быстро сказал Саймон. Он не хотел дожидаться, пока ему зададут тот же вопрос. Лучше сразу с этим разобраться.

Бретерик уставился на него.

– Ну значит, вам никогда не узнать, как себя чувствуешь, когда твою жену убивают.

Саймон решил, что Бретерик как-то чрезмерно полагается на идею «во всем ищи хорошее».

– Я знаю всех друзей моих сыновей по именам. И их родителей, – сказал Комботекра.

– Рад за вас, – процедил Бретерик. – А вы знаете, как построить с нуля бескриогенную охладительную установку, которая необходима каждой лаборатории в мире? Которая сделает вас богатым?

– Нет, – ответил Комботекра.

– А я знаю. У всех свои недостатки, сержант.

Почувствовав себя третьим лишним, Саймон решил напомнить о своем существовании:

– Ваша теща утверждает, что в дневнике ее дочери есть фактические ошибки. К примеру, она не покупала Джеральдин кружку с «Вечным сном». Джеральдин не впадала в ярость, не разбивала кружку и не обвиняла мать в бесчувственности.

Бретерик кивнул:

– Джеральдин не писала этот дневник. Его написал убийца.

– Но вы поняли это только после рассказа Джин. Так? Вы ведь читали дневник задолго до того, как его увидела Джин. Несколько раз, смею предположить?

– Перечитывал снова и снова. Большую часть могу процитировать по памяти, это мой новый фокус для вечеринок. Наверняка меня все будут приглашать.

– Почему вы сразу не сказали: «Этого не было, моя жена не могла этого написать»?

Саймон смотрел, как и без того землистое лицо Бретерика сереет.

– Не валите все на меня! Вы все твердили, что Джеральдин убила Люси и покончила с собой. Да, мне казалось, что она не могла такого написать, никак не могла, но вы заявили, что дневник ее.

– Я говорю не об описанных там чувствах. Они действительно могли быть для вас неожиданностью. Я говорю о фактах – о разбитой кружке, о том, чего просто не происходило.

– Не знаю я ничего про кружку! Откуда мне знать? Этот дневник полон искажений и лжи. Я говорил вам, что все там неправильно. Я говорил, что его написал кто-то другой. Я не узнал Джеральдин, ее мыслей, ее жизни. Называть Бога Бобом? Никогда не слышал, чтобы Джеральдин и Люси так говорили, ни разу.

В окно гостиной постучал один из полицейских. Комботекра подошел к окну, заслонив сад. Саймон созерцал спину сержанта и вслушивался в наступившую вдруг тишину. Сердце забилось чаще.

– Что? – Бретерик увидел выражение лица Комботекры. – Что вы нашли?

– Это вы мне скажите, Марк, – ответил Комботекра. – Что мы нашли?

Он кивнул Саймону и незаметно поднял два пальца. Либо Саймон разучился читать подобные сигналы, либо под прямоугольным газоном Марка Бретерика нашли два трупа.

Чего ему не мог сказать никакой условный сигнал – чьи это тела. Эми Оливар и ее матери?.. Впрочем, сейчас его гораздо больше интересовал совсем другой вопрос. Кто написал анонимное письмо?

Откуда эта женщина столько знает и где, черт возьми, искать ее?

– Эми Оливер. – Гиббс через плечо Селлерса глядел на фотографию долговязой, остроглазой девочки в школьной форме, сидящей на кирпичной стене.

Оба детектива последний раз посещали школу еще подростками и потому чувствовали себя не в своей тарелке. Гиббса не любили учителя, а Селлерс, симпатичный и популярный, ежедневно получал выволочки за болтовню на уроках.

– Не слишком счастливая девчушка, – вполголоса пробормотал Селлерс, чтоб ни Барбара Фитцджеральд, ни Дженни Нэйсмит его не услышали. Обижать их не хотелось, хоть Селлерсу они и не нравились.

Миссис Фитцджеральд – старуха, седые волосы ниже пояса и очки в пол-лица. У Дженни Нэйсмит возраст вполне подходящий, лицо приятное, да и кожа хорошая, но с виду настоящая грымза. Наверняка обожает командовать.

С другой стороны, эти женщины охотно помогали. Уже через минуту после прибытия полиции отыскали две фотографии и опознали на них женщину и девочку. А сейчас миссис Фитцджеральд роется в шкафу с документами, ищет список участников прошлогодней экскурсии. Селлерс не представлял, зачем вообще хранят такие бумажки. «Мы все храним», – гордо пояснила Дженни Нэйсмит.

– Имя знакомое. Эми Оливер. – Селлерс сдавленно хмыкнул. – Джейми Оливер вспомнился [12] .

– Ненавижу этого придурка, – пробурчал Гиббс. – Вечно впаривает всякое дерьмо. «А теперь намажьте гренки маслицем. Да, и сосиски с пюре – просто зашибись».

– Пишется немного иначе. – Барбара Фитцджеральд оставила шкаф в покое. – Фамилия Эми имеет испанский корень. От оливы. Гиббс глянул в блокнот.

– Да? Так вот почему ее мать зовут… – он с трудом разбирал собственный почерк, – Кончита?

12

Телевизионный повар, чрезвычайно популярный ведущий кулинарных шоу и автор поваренных книг.

Селлерс едва сдержал смешок.

– Энкарна, – без улыбки поправила Барбара Фитцджеральд. – Сокращенно от Энкарнасьон. Что по-испански означает «вочеловечивание». У многих испанцев библейские имена. Я же вам говорила, семья Эми переехала в Испанию.

– У миссис Фитцджеральд поразительная память, – сказала Дженни Нэйсмит. – Она помнит абсолютно все о каждом из наших учеников.

Гиббс исправил в блокноте фамилию Эми. Остался еще один вопрос – о женщине, которая принесла фотографии в школу. Эстер Тейлор, так она представилась Дженни Нэйсмит. Тейлор – вполне распространенная фамилия, но вот имя Эстер встречается не так уж часто, и если она действительно похожа на Джеральдин Бретерик… ну, найти ее будет не слишком сложно.