Домбайский вальс

А в это время Тонис проводил занятия со своей группой. Было сиротливо и особенно холодно из-за того, что пришли только двое из его самой многочисленной группы начинающих лыжников. Да и те пришли вместе с ним. Один, большой и толстый, в роговых очках, похожий на Пьера Безухова, пришёл лишь только из-за нелепого спора с Юрой Яшиным. Другая, доктор турбазы Света, она совершенно не умела кататься и пришла только из-за того, что пришёл Юрий Гаврилович Лесной, на которого она имела виды. Её никак нельзя было отнести к официальной группе начинающих лыжников-туристов по причине её официального статуса. Явилась, не запылилась. Клеит этого режиссёра, надеется, что он её пристроит на киностудию Мосфильм". Ничего, скоро он уедет. И кина не будет.

Зинур помог Свете и Лесному прицепиться бугелем к движущемуся тросу. Он не решился хлопнуть Свету (как-никак, официальное лицо) по попке, хотя докторская попка была такая круглая, крепкая, туго обтянутая брюками эластик, так красиво откляченная, что Зинур едва себя сдержал от дерзкого поступка. Он сказал только, сонно и солнечно улыбаясь:

– Привет, Светик!

У верхней станции Лесной подхватил стукнувшийся об отбойник бугель и подъехал к Свете, которая его уже ждала, ёжась от холода. Они помогли друг другу приладить бугеля, обмотав верёвку вокруг поясницы. Лесной не преминул высказаться:

– Ах, какая божественная талия!

На что Света заметила критически:

– А у вас, Юрий Гаврилович, талии совсем нет.

– Увы!
– согласился Лесной. Он хотел что-то добавить что-то остроумное, но в это время подъехал Тонис.

– Быстренько повторим теоретическую часть курса, - произнёс Тонис, без тени улыбки на осунувшемся и посеревшем от мороза лице - Кто будет отвечать?
– Тонис смотрел только на Свету, показывая ей ревность.

– Мы вместе, - сказала Света многозначительно, демонстрируя сведенные на морозе красиво выступающие скулы, как у Марлен Дитрих, которая не пожалела ради убийственной красоты выдрать несколько крепких коренных зубов, чтобы понравиться Эриху Марии Ремарку, Эрнесту Хемингуэю, Жану Габену и всем остальным своим великим любовникам. Лесной подтвердил своё согласие кивком массивной головы, улыбаясь наивными добрыми глазами сквозь очки.

– Итак, что такое горные лыжи?
– И сразу добавил: - Не слышу ответа.

– Лыжи - это рельсы коммунизма, - дружно ответили Света и Лесной. Света не выдержала серьёзности и прыснула молодым смехом, согнувшись в пояснице буквой "глагол".

– Тихо, тихо!
– заметил Тонис.
– Ничего не вижу смешного.
– Какой основной элемент в технике лыжного поворота?

– Боковое соскальзывание с падением на бок.

– Правильно. Молодцы! Теорию вы усвоили. Это похвально. Но повторить всегда полезно. Повторение - мать учения. Осталось совсем немного: научиться поворачивать на параллельных лыжах. Для начала приступим к освоению косого спуска.
– Тонис помолчал, точно собираясь что-то вспомнить.
– Да, вот ещё что, совсем забыл. Кто самый великий лыжный поэт из ныне живущих?

– Уилсон Макдональд, - снова хором ответили Света и Лесной. Теперь расхохотались все трое.

Отсмеявшись, Тонис сказал, выпуская пар изо рта:

– Правильно, чёрт побери.

Лесной поднял руку, как примерный ученик в школьном классе:

– Можно добавить, господин учитель?

– Валяйте, - интеллигентно разрешил Тонис.

Лесной изобразил отвечающего у доски недотёпу и протарахтел, без остановок и без знаков препинания, уже знакомый читателю текст из письма Ленина к Инессе Арманд: "Тра-та-та-та-та и Россией пахнет". Света от смеха стала судорожно икать.

– Хорошо, садись, - сказал Тонис, изображая школьного учителя.
– Только в следующий раз надо читать с выражением. А теперь приступим к практической части. Становитесь здесь, рядом со мной, - он повёл рукой, показывая, где им встать.
– Показываю. Держаться нужно совершенно свободно, раскованно. Корпус повёрнут от склона. Во так. Колени вместе, чуть отклонены к склону. Понятно? Ноги должны пружинить.
– Он несколько раз свободно покачался на ногах, сгибая и выпрямляя их в коленях.
– Руки с палками держать вот так. Повторяйте всё за мной.

Лесной попытался неестественно изогнуть своё тучное, как у скандинавского моржа, тело буквой "ижица", пошатнулся, взмахнул нелепо руками с повисшими на них лыжными палками и чуть не шлёпнулся мягким задом на жёсткий снег.

– Эй, Юрий Гаврилович, - попыталась ободрить его Света, - если вы на месте падаете, ещё не начав движения, то коньяк у Юры Яшина уже в кармане. Я считаю, что делать нам здесь больше нечего. Надо выбросить белый флаг и поскорей возвращаться домой, пока я не превратилась в ледяной столп, как библейский Ной.

– В ледяной столп превратился не Ной, а жена Лота, - сказал Тонис.
– И столп был не ледяной, а соляной.

– Да ты, оказывается, настоящий звездочёт и мудрец, мой милый Тонис!
– красиво удивилась Света, изящно скривив смазливое личико и выпуская из прелестного ротика клубы морозного пара.
– Лыжник, а тоже соображает. Удивительное дело!

– Но, между прочим, не скопец, - интеллигентно намекнул Тонис, не в силах долго сдерживать обиду вынужденного воздержания.

– Ничего, - сказал Лесной в ответ на выпад Светы в свой адрес.
– Посмотрим, очаровательный невропатолог, какой вы сейчас забьете прелестный гвоздик на этом ледяном склоне.

– Я не невропатолог, а рентгенолог. Сколько раз вам надо это повторять? А гвозди - это по вашей части.

– Поехали!
– скомандовал Тонис и легко соскользнул по косому склону метров на двадцать вниз и вбок.
– Повторяйте за мной!
– крикнул он.

– Прошу вас, миледи!
– предложил Лесной Свете, вытянув ладонь в перчатке в направлении Тониса.

– Нет уж, сначала вы. Вы же кролик.

– Завещаю мой труп медицине, - мрачно произнёс Лесной, отталкиваясь дрожащими палками.

– Уверена, он не поместится на анатомическом столе, - радостно прокричала ему вдогонку Света.

Снизу за ними наблюдал Тонис, кивая едва заметно головой, словно говоря: "Так-так-так! Полная безнадёга. Я проиграл" Он покрикивал:

– Не держите лыжи плоско. Старайтесь их кантовать, наваливаясь на нижнюю. На бугре присядьте, в яме - выпрямляйтесь. Не глядите себе под ноги, как будто что-то потеряли. Переведите взгляд вперёд. Остановка - боковым соскальзыванием.