Домик лесника

— Ну, и при чем здесь я?

— Как при чем? Деньги Бойцова должна твоей жене, уголовное дело заведено её заявлению, ты признан потерпевшим также, как и твоя жена.

— Не знаю, какую информацию сообщили тебе люди, но в отношениях с этой женщиной у нас полная ясность. Вот, — Быков достал из мультифоры и передал полковнику заранее откопированный текст, — решение суда. Оно вступило в законную силу два месяца назад.

«Друг детства» мельком глянул на результативную часть решения суда, положил белый листок рядом с собой.

— Бойцова предлагает тебе такой вариант: она возвращает вам не триста, а сто двадцать тысяч рублей. И на этом — всё! — Он рубанул ладонью по воздуху сверху вниз, как бы подчеркивая окончательность решения. — Ну, и конечно, вы с женой делаете все, чтобы прекратить уголовное дело против ее мужа.

— Александр! В этом вопросе я двигаюсь только в правовом поле! Все мои действия — исключительно в рамках Законов. Следственные действия прекратить не в моих силах….. Что касается долга — не знаю, какую информацию дали тебе, но уже есть решение суда. Почему я должен отступить от него?

— Можешь выбросить это свое решение! Ну, не станет она выполнять решение суда, что ты сделаешь? Ничего!

— А машина?

— А что машина? Оценят ее в пятьдесят тысяч рублей. Думаешь, транспорт так легко забрать? Да она, если не захочет отдавать машину, поедет, сдаст ее на разбор…. Тогда ты вообще ничего не получишь! Мой тебе совет — соглашайся!

— Саш! А что я, в принципе, потеряю, если не соглашусь? Ну, да, допустим, не вернет она деньги…. Так и сейчас у нас этих денег нет.

— Дурак ты, Серега! Будете с женой упорствовать с этим уголовным делом, ноги вам переломают! Тебе это надо?

— Ну…. Ноги есть не только у нас….

— Думаешь, сможешь кого-то нанять, чтобы защитили вас? Вряд ли. Она сейчас — под Руном. А «ленинские» в Новосибирске сегодня намного круче «первомайских»…..

— Несколько дней назад мы с Мишей уже встречались по этому вопросу с Бойцовой.

— Ну, и что? — Насторожился полковник.

— Имели довольно тяжелую беседу с ней. Деньги она отдавать не хочет; более того, она считает, что это не она должна нам, а мы должны ей. За моральный вред, так сказать.

А еще она добавила, что мы зря «прицепились» к ее гражданскому мужу, Федотову. Что он — золотой человек. Тогда Миша у нее прямо спросил, почему же ее «золотой» муж «выбрасывал» на улицу маленьких детей. Знаешь, что она ответила?

— Что?

— «А это не наши проблемы!». И добавила, что это именно муж сдерживал ее от крайних действий. И потом она прямым текстом сказала, что если бы не Игорь, она бы нас всех убила прямо там.

Полковник промолчал, покрутил головой.

Разговаривать было больше не о чем.

На обратном пути Певзнер, помолчавший почти всю встречу, не скрывая удивления в голосе, спросил:

— Слышь, Серега! А этот Иманков — он твой друг детства, или он — друг медведя?

— Что-то? — Не понял Быков. — Какого медведя?

— Ты, что этот анекдот ни разу не слышал?

— Нет!

— Рассказать?

— Не знаю…. Настроение, сам видишь, омерзительнейшее…. Ладно уж, рассказывай!

«Сидят как-то вечером Петька с Василием Ивановичем. Чапаев глядит на закат, в задумчивости курит; Петька точит шашку.

Петька спрашивает:

— Скажи, Василий Иванович, а что ты будешь делать, если тебе неожиданно встретится медведь?

— Как что? — Отвечает ему Чапаев. — Застрелю его из винтаря!

— А если винтаря нет?

— Тогда зарублю его шашкой!

— А если шашки нет?

— Ну, вскочу на быстрого коня и ускачу!

— А если коня нет?

— Заберусь на высокое дерево!

— Василий Иванович! А что ты будешь делать, если ты в пустыне, у тебя нет ни винтаря, ни шашки, ни коня, и деревьев вокруг — ни одного! Что?

— Слышь, Петька! Ты — чей друг? Мой, или медведя?»

Быков улыбнулся…. Сказал Михаилу:

— Да уж, действительно, не в бровь, а в глаз. Ты знаешь, я сейчас вот о чем подумал….

— О чем?

— Не быть Сашке генералом милиции, никогда не стать….

— О чем это ты?

— У них же десятого ноября профессиональный праздник. Я как-то в этот день звонил Иманкову, поздравлял с Днем милиции, пожелание высказал в таком духе, что хочу, чтобы он продолжал «расти», и когда-нибудь стал генералом милиции.

Как ты думаешь, почему именно Сашка лоббирует интересы криминалитета? Не мои — как законопослушного гражданина, ту, другую, «теневую» сторону? — Размышлял вслух бывший тренер. — Наверное, те люди, которые к нему обратились, знали, что он может помочь? А откуда знали? Почему так уверенно шли? Значит, были уже прецеденты, кому-то «помогал»? А если помогал, это рано или поздно не могло не стать известным той же службе собственной безопасности…..

Должны же быть, в конце концов, и в милиции порядочные люди?

Или капитаны Дукалисы бывают только в кино?

Певзнер не стал отвечать ничего. При желании он мог бы рассказать Сереге добрый десяток подобных случаев. Но сегодня разговаривать на эту тему больше почему-то не хотелось. Да и были дела поважнее, чем обсуждать гражданскую позицию Серегиного знакомого, в одночасье превратившегося из «друга детства» в «друга медведя».

…На следующий день партнер Быкова по бизнесу — Евгений Лапин, которого тот так же относил к категории «друзей детства», конечно же, обратил внимание на сильный упадок в настроении бывшего тренера. Делать вид, что ничего не замечает, не стал, а из неосторожно оброненной им фразы Серега понял, что Александр Иманков еще вчера поделился с Евгением своим мнением о вечерней встрече.

— Ты думаешь, я вчера был не прав? — Без обиняков, «в лоб» спросил Лапина Быков. Евгений отнекиваться не стал, что знает содержание их вчерашнего разговора со слов Иманкова, но позицию занял полковника милиции.

— Слышь, Серега! Сашка тебе правильно говорил: надо было соглашаться на условия этой женщины. Так хоть что-то получишь, а «залупится» эта Бойцова, ни «копья» «бабок» не увидишь!

— А закон? Как же тогда закон? По закону она обязана вернуть триста тысяч!

— Серега, ну прям как ребенок. Какой, на хрен, закон? Фильмов, что ли, насмотрелся?