Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Домой до темноты
Шрифт:

— Нет. — С ответом старуха не замешкалась.

— Есть вероятность, что Эрнест, которого вы любили и воспитывали, стал опасен. Вы поможете ему…

— Ничего я его не воспитывала. Не ясно, что ли?

Не выдержав, она закрыла руками лицо и тихо разрыдалась. Кэмпбелл дождался, когда она успокоится, и спросил:

— Он вам звонил?

— Извините, не могу… мне пора.

Грейс сунула в карман розовый телефон, потянулась за веселенькими костылями и неловко встала; губы ее собрались в нитку, точно у старого упрямого пони.

Разбередил старуху. Жалко ее.

Заплатив по счету, Кэмпбелл

вышел на парковку. Грейс тыкала ключом в дверцу древнего черного «форда», но дрожащие руки не давали попасть в замок.

— Позвольте мне, — сказал Кэмпбелл.

Грейс неохотно отдала ключ.

— Вы женаты, мистер Армур?

Кэмпбелл улыбнулся и показал левую руку с обручальным кольцом на безымянном пальце.

— В августе будет четыре года. У нас дочка Эми. — Он открыл дверцу.

Грейс закинула костыли в машину и взгромоздилась на сиденье. Достав из бардачка пачку «Ньюпорт лайте», она выбила сигарету, закурила и уголком рта выпустила струйку дыма в сторону от Кэмпбелла.

— Вот и езжайте к ним. — Она взглянула на сыщика. — Домой. Не лезьте в это дело.

— Сначала найду Эрнеста Ситона. — Кэмпбелл пригнулся к окну. — Я хочу спросить его об убийстве Софи Листер и Сам Меткаф. Если передумаете, позвоните — мои телефоны у вас есть.

Старуха снова затянулась.

— Не надо было говорить с вами вообще.

— Иначе еще кто-нибудь пострадает. Может, он вас послушает.

Старуха смотрела перед собой; потом носом выпустила дым и помахала рукой, разгоняя его. Ее лицо, наполовину освещенное солнцем, отливало нездоровым блеском. Зажав в губах сигарету, она повернула ключ зажигания и, не глядя на Кэмпбелла, глухо проговорила:

— Он не знает.

51

Думая о ланче, инспектор Морелли топтался посреди пустой гостиной в квартире Сам Меткаф. Третий день он сидел на диете и теперь мечтал о бифштексе по-флорентийски и салате, какие подавали в его любимом семейном ресторанчике неподалеку от Порта-Романа. Задача избегать углеводов осложнялась тем, что он еще не оповестил Марию о своем желании сбросить вес.

По обнародовании новости его ждал прищур темных глаз.

Инспектор сам не знал, зачем он здесь. Случайно оказавшись в Олтрарно, он проезжал мимо квартиры Сам и решил еще разок ее осмотреть. Узнаю, когда что-нибудь найду, сказал себе Морелли, открывая окно, чтобы немного проветрить душную комнату.

Значит, молодая американка, которую впервые он увидел в Линце на столе морга, большую часть своей взрослой жизни называла домом вот эту дыру. Ее вещи отправили на прошлой неделе. Оставшаяся рухлядь принадлежала хозяину квартиры. Будто и не было человека на свете. Чтобы уловить печаль, витающую в трех пустых комнатах, надо знать историю бывшей жилицы, думал Морелли. В воскресенье сюда въедет новый постоялец.

Инспектор вспомнил мучительный телефонный разговор с родителями погибшей. Необходимость извещать родственников его коллеги считали самым паршивым, что есть в полицейской службе, к чему нельзя привыкнуть. Морелли же полагал, что разговор с теми, кто знал и любил жертву, очень помогает в работе. Он рассчитывал сообщить семье Меткаф об успехах в расследовании, однако отчет австрийских экспертов не обнадеживал.

Непостижимо, но убийца

оставил вагон чистым, как и грот «Дома Нардини». Ни намека на следы. Подонка, натворившего дел в поезде, венская пресса окрестила «мастером смерти» — метко, но что толку?

Морелли прошел в туалет. Он заглянул под старомодную ванну на медных лапах и в шкафчик для лекарств; затем пошарил за сливным бачком, снял крышку и спустил воду. Его люди уже обыскали всю квартиру. Вряд ли они что пропустили.

Инспектор нахмурился своему отражению в зеркальной дверце шкафчика и, предаваясь грезам о чешке Гретхен, ополоснул руки и лицо. По телефону его пассия предложила устроить романтический уик-энд в Париже. Идея-то неплохая. Вот только как связать поездку со службой? Кстати, есть отличный повод для зарубежной командировки: нужно переговорить с Лорой Листер. Поведение в Париже ее муженька — большой знак вопроса.

Морелли побрел на кухню и сел за стол, прислушиваясь к тиканью часов над плитой. Настроение было поганое. С гибели Меткаф прошла неделя, а у него ни единой зацепки. Подозрение, что Эд Листер крутит с бабой вдвое моложе себя, вряд ли можно считать подвижкой в деле. Инспектор откинулся на стуле, размышляя об уроне, какой понесло семейство Листеров; что-то подсказывало: разгадка всей этой истории связана с их дочерью. Так, на здешние события он смотрит с точки зрения Сам. А ну-ка вернемся назад и попробуем иной подход: сфокусируем внимание на Софи, приходившей сюда ради компьютера.

Вероятно, она не рассказывала о незнакомце, с которым болтала в Сети, иначе Сам непременно упомянула бы о нем в сообщении Эду Листеру. Однако, судя по рисункам, Софи понимала — есть повод опасаться.

Может, она стеснялась или робела делиться этим с женщиной старше себя или же просто не успела — за неделю до убийства Сам улетела в Бостон навестить родных. Если же незнакомец настолько заинтриговал, что Софи повидалась с ним вживую — наверняка так и было, — тогда тем более она бы не стала никому о нем говорить.

Предположим, девушка согласилась на свидание, но в таком разе она должна была как-то позаботиться о своей безопасности: скажем, оставить записку с координатами или даже описанием того человека — на всякий случай подстраховаться. Может, загвоздка была в том, что она знала только его ник, если прежде с ним не встречалась.

Инспектор уныло вздохнул и посмотрел на кухонные часы — единственное, что он еще не проверил в своем поверхностном осмотре. Простертая длань архангела Гавриила навеяла воспоминание о том, как на венчанье в церкви Святого Благовещения его новобрачная угодила невестиным букетом в Мадонну.

Морелли пододвинул стул и взгромоздился на древнюю плиту. Балансируя на шаткой чугунной решетке, он пошарил за прямоугольным закопченным циферблатом с изображением короткокрылого архангела, сада и Марии перед аналоем. Там ничего не было, кроме жирной пыли, вымазавшей пальцы.

За часами обнаружилась подозрительного вида электропроводка, и только. В животе громко бурчало.

Подоспело время бифштекса по-флорентийски и — о кощунство! — стакана воды.

Инспектор захлопнул за собой старую входную дверь. Потом скомкал и швырнул в угол площадки желтую полицейскую ленту, с раздражением заметив, что сильно выпачкал руки.

Поделиться с друзьями: