Домой до темноты

Страж открыл багажник и сбросил тело на грязную мягкую землю. В доме он нашел старые резиновые сапоги Эда Листера; они слегка жали, зато не приходилось беспокоиться о следах. По мосткам он поволок труп к сараю. Бесхозное сооружение опасно скособочилось: крыша провисла, дощатые стены, зияющие щелями, кое-где обвалились.

Знаешь, а ведь специально для тебя, своего маленького Эрни, Грейс сделала прическу в «Первом впечатлении» — лучшем салоне Норфолка.

Хорош зудеть. Я там был, не помнишь? Сказал, она хорошо выглядит — ей было приятно, что я заметил ее старания.

Дверь просела. Страж ударил ее плечом и втащил тело в сарай. Вначале тьма показалась непроглядной; он постоял, привыкая к мраку и гнилостному запаху, прислушиваясь к неугомонному плеску затхлой воды о сваи.

В дальнем конце сарая замаячил проход.

Страж потянул за веревку. Застонали балки, под ногами прогнулся пол. Дальше идти нельзя — двойного веса настил не выдержит; первоначальный план — сбросить труп на лодочный пандус — пришлось похерить. Страж выпустил тело; голова сыщика привалилась к рухнувшей балке, глаза смотрели на реку в рамке дверного проема.

Страж был рад вернуться к машине.

— Мне надо в Нью-Йорк, — сказал он, отужинав с Алисой. — Возьму твой «бьюик», не возражаешь?

В холодильнике нашелся суп — состряпанный Хесуситой гаспачо, — который он разлил по тарелкам и вместе с крекерами и початой бутылкой «Шардонне» принес в гостиную.

— Хорошо выглядишь, милый, — по-матерински сказала Алиса.

Страж помылся и надел старый Эдов костюм, позаимствованный из шкафа в гостевой комнате. Там же нашлись рубашка и галстук.

— У меня свидание с красивой девушкой. Я покажу ей город, а потом, наверное, привезу сюда.

— Тебя тут какой-то человек спрашивал. Почему ты так задержался?

— Извини, — промямлил Страж. — Мы с ним все же пересеклись.

Старуха кивнула.

— Имя у твоей красавицы есть?

— Джелена.

— Однако ты поступаешь нехорошо, Эдди. Джеленой звали одну из последних принцесс Черногории. Ты ее любишь?

— Мы влюблены друг в друга, — рассеянно ответил Страж. Он смотрел на обрамленные фотографии Софи Листер на столе, ощущая во рту рассыпчатую сладость леденцов. — Без нее я был никем.

— Как романтично! — улыбнулась Алиса.

— Ты никто, пока тебя не любят.

— Однажды Дин Мартин [102] мне это спел, я не говорила? Хочешь на ней жениться?

— Я женат, ты забыла?

— Ох, Эдди! — укоризненно фыркнула старуха. Зазвонил телефон. Она протянула к нему трясущуюся руку.

— Не отвечай! — Окрик заставил ее отпрянуть.

Страж накрыл рукой трубку. Алиса смотрела непонимающе. Когда телефон смолк, она спросила:

102

Дин Мартин (1917–1995) — американский актер и певец. Песня Расса Моргана, Ларри Стока и Джеймса Кавано «You're Nobody till Somebody Loves You» (1944) стала в его исполнении хитом номер один в 1965 г.

— Ты не Эдди, правда?

— С чего ты взяла? — усмехнулся Страж.

— Думаешь, я не понимаю? — Она откинулась на ротанговом шезлонге и закрыла глаза.

— Ты немного запуталась, вот и все.

— Да, наверное. — Алиса вздохнула — Вы очень похожи.

Она задремала, но тотчас встрепенулась, словно испуганная своим нечаянным отсутствием. Что с ней делать, Страж еще не решил.

Идеально заточенное лезвие не отражает свет.

Страж поднес изогнутый клинок меццалуны к люминесцентной лампе над верстаком. Поворачивая взад-вперед отполированную дугу, он заметил проблески. Как все новые ножи, меццалуна имела фабричную заточку, которая абсолютно не годилась для его целей.

Черным фломастером Страж провел вдоль изогнутого клинка толстую полосу и зажал нож в тисках. Точило он держал обеими руками под углом двадцать градусов и круговыми движениями продвигался от одного края серповидного лезвия к другому, следя за тем, чтобы угол наклона не менялся и полоса исчезала равномерно. Когда метка стерлась, он перевернул нож и повторил процедуру с другой стороны. Потом сосредоточился на шлифовке режущего края…

Когда я занят, меня лучше не отвлекать.

Понимаю, сейчас не лучшее время поднимать этот вопрос, но иногда, Эрни, и впрямь необходимо уладить отношения с памятью.

Отношения с памятью? О чем ты, мой главный врач?

Мясницкое точило с мелким алмазным абразивом одновременно затачивало и шлифовало. Край лезвия истончился, оставив на оселке длинное металлическое волоконце. Это был знак готовности. Страж изменил наклон бруска до десяти градусов и легкими, скользящими движениями снял заусенцы. Добившись максимальной гладкости, он вновь поднял лезвие к лампе и посмотрел, нет ли бликов.

Теперь ничего не было.

Страж вновь поместил нож в пластиковый чехол, обернул тряпкой и положил в рюкзак. Все было готово. Забросив рюкзак на плечо, он стукнул по дверному выключателю и вышел к припаркованной машине. Ноздри заполнил сладкий ночной запах виргинского табака, росшего у крыльца. Прикосновение к дверце машины вызвало четкий образ гостиной в «Небесном поместье».

Когда он сзади подошел к Грейс, она сидела, чуть подавшись вперед, чтобы не смять о пыльный подголовник кресла свою прическу, похожую на сахарную вату. Пусть голубчик Эрни не тревожится, говорила она, его секрет умрет в ней. Что ж, каким бы ни был «его секрет», он умер…

Пусть бы договорила, дружок. Пусть бы договорила. Пусть бы…

Пусть бы? Не шевелясь, Страж смотрел за реку на парк Уэйв-Хилл. Сквозь кроны деревьев посверкивали далекие огни моста Джорджа Вашингтона. Страж глянул на часы: 11.42. Из ресторана они ушли. Скорее всего, отправились прямо к ней, но если еще где-то валандаются, это ему на руку.

Вряд ли Эд пригласит ее к себе в отель.

Страж взглянул на дом. В спальне старухи было темно. Пожелав Алисе спокойной ночи, он напомнил ей о снотворном. Страж проверил рецепт: старухиной дозы — два миллиграмма «лунесты» — хватит, чтоб загасить Майка Тайсона. [103] Утром бабка вспомнит лишь о том, что ужинала с мужем внучки, который уехал в город и обещал вернуться с какой-то девушкой. На прощание она сказала:

— Я не проболтаюсь, Эдди. Ни единой душе.

103

Майк Тайсон (р. 1966) — скандально известный американский боксер-профессионал, неоднократный чемпион мира в супертяжелой категории.

От бабки, у которой в черепке слегка замыкает большого вреда не будет, подумал Страж и, развернув «бьюик», двинулся по аллее.

67

Им было удивительно легко друг с другом.

Ноги Джелли в ее любимых туфлях от Джимми Чу, [104] стоивших ей месячного жалованья, почти отваливались, но на все предложения Эда взять такси она отвечала: нет-нет, все в порядке, я обожаю ходить пешком.

Джелли изо всех сил оттягивала ту секунду, когда они доберутся до ее улицы. Она наперед продумывала, что скажет в решающий момент, — о том, чтобы пригласить его к себе, не могло быть и речи.

104

Джимми Чу (р. 1948) — знаменитый модельер женской обуви.