Домой хочу! Или как выжить?

– Энтузиасты!

– Во-во, они самые и есть! Народ-от должон знать своих товарищев в лицо! Во я задвинул како, учуся иномирские чудные слова говорить, многотрудные. Время вот ить совсем не осталося, а так бы на седьмицу здеся зависнуть... ить душа развернулася!

– Как развернулась, так и свернется, у нас ещё вагон и маленькая тележка дел! А тебе ещё и со сватом в Мачоре надоть познакомиться, хорош мужик... огромный, горластый, ехидный!

– Удивляюся я, како же мой прохиндей не испугалсси?

Все заулыбались, уж больно забавный у него растёт 'прохиндей'-

– Ить уел меня, я и помыслить не мог, что старики такие древние водются живые, меня фулюганного помнют, теперя и хворостину не можно применять, ить жа-аних!

– А чего тогда на меня поклёп возводил: "чистый Стёпка, чистый Стёпка"?

Антипа почесал макушку - точь в точь, как сынок.

– Не сердися ужо, ить опарафинился я.

Поднялись на вершину, везде было убрано, цветник, две альпийские горки, красивые скамечки с резными спинками, две небольшие плетеные беседки по краям поляны, осталось только центр восстановить.

Дим осмотрелся:

– Молодцы, такую работу проделали!

Кмет разулыбался:

– Мы нашли древнюю книгу случайно, там есть рисунок Храма, если Богинюшка позволит статую восстановить, то Храм за месяц в точности такой же возведем!

Тахирон подошел к аккуратно разложенным черным камушкам, постоял:

– Да, похоже, сложно будет собрать, много совсем мелких осколков!

Лучик, любитель задумчивых задачек и всяких головоломок тоже подошел и, взяв два камушка, лежащих далеко друг от друга, соединил их:

– Ножка получается! Ава, иди сюда!

Мои невозможные дети потихоньку начали собирать (!!!) Богинюшку. Лучик находил части, а дочка узенькими зелененькими лучиками, слетающими с рук, их скрепляла, передавая Тахирону, он уже скреплял намертво. Мы не вмешивались, только кот махал хвостом из стороны в сторону и шипел негромко:

– Как была, так и осталась хитромудрой аферисткой, ишь мага ей мало, деток припахала! Я ж тебя достану, если дети выдохнутся!

Дело двигалось на удивление споро, похоже Богинюшка сама им помогала. Стало понятно, что фигура Бастики явно сидела на чём-то, мужики разошлись искать подходящий камень, ничего не попадалось, кот опять фыркнув исчез в дальних кустах, долго там ворчал, потом крикнул:

– Нашёл!

Мужики с трудом вытащили большой камень, с одной стороны гладкий, как отпиленный. Примерялись поставить его, облазили всю площадку, и в какое-то мгновение камень попал на место. Что-то громко щёлкнуло, и камень встал намертво.

Через два часа утомлённый Тахирон скрепил последний камешек и перед нами предстала статуя сидящей Бастики. Женщина была как живая, необыкновенно красивая, выточенная искусным мастером, она казалось, просто присела отдохнуть. Все мельчайшие детали, такие, как складки платья, легкая улыбка в уголках губ, просматривались четко.

– Мамочка, вот только глазки у неё закрыты, - сказал Лучик и попросил Тахирона, - поднимите меня к ней!

Сидя на руках Тахирона, малыш дотронулся ручками до её глаз и попросил:

– Богинюшка, ты такая красивая, глазки открой, пожалуйста!

Сзади опять фыркнул кот:

– Открой личико, Гюльчатай!

Глазки резко распахнулись и уставились на кота:

– Договоришшшься!
– ярко-зеленые глаза видели только кота.

Мы все немедленно опустились на колени, а кот... как всегда...
– Ха, ежа голым задом испугать вздумала?

Ситуацию разрядила Любава:

– Ты совсем-совсем живая? А где твоя пантера?

Бастика повернула голову к нам:

– Встаньте все! Отныне, слышишь, Повелитель, здесь будет мой главный Храм Лиарда! Разрешаю восстанавливать и строить новые храмы по всей стране, но если мне не понравится где-то место, храм там не встанет! Объявите всем, что Лучезар и Любава находятся под моим особым покровительством, и никто не смеет даже пытаться как-то им навредить, гнев мой будет страшен! Вас, - она посмотрела на меня и Дима, - благословляю на детей, кмета и его град на добрые дела, ведовым добавляю силу ведовскую, Лесному хозяину спокойствия в лесах до того, пока не подрастёт смена твоя, а тебе...
– она опять уставилась на кота...

– Барыня-котярыня! Милость яви...

Бастика вздохнула:

– Зин, как ты его столько лет выдерживаешь, я б давно прибила! Всё, я ухожу, достраивайте храм!

Статуя больше не говорила и не шевелилась, но глазки зеленые остались открытыми!

Я подошла к березке, деревце мое родименькое вполне освоилось и заметно подросло. Сказала кмету, чтобы приглядывались, если появятся сережки, пусть немного соберут, в Мачор передать, там есть места наиболее подходящие для березок.

А кот все бухтел...

– Стёпа, мы тебя любим, не шипи, - Лучик взял его на руки и что-то тихо шепнул на ухо.

Кот встрепенулся:

– А получится? А мама? Когда?
– сынок опять что-то шепнул.
– Ну, если папа, то, конечно, согласен, две команды болельщиков, и ваши не пляшут!
– И, обращаясь ко мне, - не, ну я всегда знал - ещё когда они в животе у тебя были, что мои... мм... пардону прошу, наши дети - уникальные!.. Смотри, Луча, слово дал, назад не переиграешь!
– ласково потерся мордой о его щёку и спрыгнул на землю, настроение у него резко повысилось.

Поклонившись Бастике, собрались уходить. Мужики пошли вперед, шумно обсуждая случившееся, а меня как кто толкнул в спину - оглянулась и остановилась...

– Зина, что?
– Дим тут же оказался рядом.

– Смотри, мы к ней поднимаемся снизу, и она постепенно появляется перед глазами. Я не знаю, какой был у неё здесь Храм, но если сделать что-то ажурное, невесомо-летящее, то... каменотеса хорошего, светлый камень на стены и легкую крышу в необычном стиле...