Шрифт:
Домой хочу! Или как выжить?
Михайловна Надежда
Аннотация:
Обычная пенсионерка, 60 лет, исключительно по ошибке попавшая в другой мир вместе со своим котом, надеется вернуться домой! Но у местной Богинюшки на неё свои планы, да и коту здесь нравится: дети, девочки, элитное подразделение котиков.
ГЛАВА 1-
– "Что-то было не так" - пробилась мысль сквозь дикую раздирающую головную боль, какая-то неправильность.
Глаза не хотели открываться, веки были неподъемными, я спиной ощутила твердую поверхность.
Попробовала пошевелить руками, потом ногами - вроде все двигается? Шумно втянула носом воздух - какие-то незнакомые запахи, неопределимые...
– Попить бы ещё...
– видимо, сказала это вслух, сглотнула с трудом, и в ушах что-то лопнуло, стало слышно, что возле меня кто-то противным таким, заунывным, воющим, как кошки, когда гуляют, голосом тянет на одной ноте:
– Пропаду-у-у, пропаду-у-у, что я буду-у-у делать оди-и-ин!
Раздалось какое-то шебуршание, пыхтение, шипение, опять жалобный плач. С трудом смогла открыть заслезившиеся глаза, кой как сфокусировала взгляд - возле меня сидел и причитывал человеческим...ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ?
– голосом мой кот...
– Стёпка?
– Зажмурилась...глюки начались?
Кот же начал лизать своим шершавым языком мою щёку:
– Очнулась, очнулась, голубушка моя!
Видимо, не придя в себя как следует, на автомате прохрипела:
– Кот, отстань, не слюнявь меня, лучше попытайся как-нибудь из сумки бутылочку с водой до меня докатить.
Кот рванул к валявшимся неподалеку пакетам с купленными вещами и сумке, долго шарил там, бурча: - Вот бабы, вечно у них в сумке бардак!
– Выкатил лапами и подкатил ко мне водичку, пила осторожно, мало ли где мы оказались, может тут и воды совсем нет.
Словно из ниоткуда появилось нечто: гибрид какой-то из лешего, домового и куста, чего-то чирикал, кот выгнул спину и шипел, это нечто как-то дотянулось до моей головы, и опять был взрыв дикой боли. Когда вторично начала слышать, кот истерически орал на это нечто, оно ему отвечало:
– Придет в себя твоя девица, зато понимать теперь всех будет.
– Ты кто?
– спросила я.
– Хозяин местный я, Ипполитиарий меня зовут.
– Язык сломаешь, Пол, короче, - выдал кот.
– Пол так Пол, - хозяин задумался...
– а есть у меня тут избушка одна, айдате я вас туда отведу, приберетесь там и отдохнете, а потом поговорим.
Вот и поплелись, вышли на небольшую полянку, в дальнем краю виднелась крыша "по уши" заросшего домика.
На плечо Полу села какая-то птица и начала быстро трещать
– Я должен уйти, там небольшое происшествие случилось, вернусь как смогу, да и надо какую-нибудь еду вам принести!
Он просто исчез, не сходя с места.
– Давай сначала снаружи осмотримся, может, тут где хоть лужа какая имеется, без воды ничего не сможем толком сделать.
Кот насторожился и, облизнувшись, сказал:
– Ты осматривайся, а я пока дверь поищу, заодно и поохочусь, тут поле непаханое для охоты!
– Только трофеи не приноси больше, мне и земных мышей хватило.
– Трусиха!
– кот нырнул в заросли, там что-то зашуршало, послышался писк, какое-то шебуршание - охота началась.
Я огляделась - полянка была на удивление ровная, по краям обрамленная разросшимися кустами и деревьями с какими-то седыми листьями,
а по всей полянке цвели цветочки, и, глядя на них, на ум пришло одно слово: разнотравье. Ближе к дальнему краю полянка понижалась, и я двинулась туда. Небольшой спуск вел к прудику, который когда-то, видимо, был озером, сейчас же это была малая часть его. Вода в лучах светила казалась золотистой, а заросшие берега обрамляли этот прудик, и сверху видно было, что озеро когда-то имело необычно-правильную форму, типа овала. Нет, не овала, а как бы увеличенный во много раз кошачий глаз, о чем я и подумала вслух:– Кошачий глаз, красиво-то как.
В средине прудика после моих слов раздался плеск, и по воде к берегу побежали круги, как от брошенного камня. Умывшись и напившись водички, пообещала воде, что как только обустроимся и разгребемся в домишке, обязательно попробую очистить хоть немого от зарослей и прудик. От воды домишко смотрелся повеселее, а уж спуск, если до ума довести, и цветочки - кустики рассадить, да горку альпийскую... глаза разгорелись, все хотелось сделать сразу, но пока первое - это домишко привести в приличный вид. Странно, но после умывания голова перестала болеть, что сильно порадовало.
– Ну, ты где? Я и дверь нашел, и порезвился славно, - кот с горящими азартом глазами выскочил на берег.
– О, водичка, совсем хорошо!
Он подбежал к воде и лапой аккуратно дотронулся до воды. И тут моего котищу вода подняла на высоту моего роста, кот и я ошарашенно смотрели друг на друга. Между тем, нечто как бы держало кота в выемке из воды, и потихоньку эта водяная чаша поворачивалась, как будто кто-то или что-то рассматривало Степку.
– Зин, - прохрипел кот, - Зинушка, спаси меня! Я метнулась к воде, а чаша плавно и аккуратно вынесла кота на берег. Я схватила Степку, он дрожал и уцепился мне за шею лапами.
– Не отдавай меня!
– Что ты, я ж без тебя пропаду. Степ, а ты сухой, надо же, я думала, будешь мокрый и облезлый!
– Во-во, тебе бы только издеваться над мужчинами!
Поднявшись от озера с все ещё дрожавшим котом на руках, отпустила его возле избушки и попробовала выдернуть какую-то лиану, на удивление - вырвалось легко. Через часок добралась до двери. Кот, лазивший в зарослях и гонявший какую-то живность, тут же появился:
– Смотри, какая навороченная дверь у избушки, типа нового русского в бараке!
Дверь, и правда, смотрелась солидно, несмотря на покрывавшую её зелень, была вся в каких-то резных узорах. Рассматривать её было некогда, и я попробовала толкнуть дверь, приготовившись толкать изо всех сил, но она плавно отворилась, словно недавно смазанная. Кот первым заскочил в горенку и тут же расчихался.
– Да, картина Репина "Не ждали"... Какой же неряшливый грязнуля тут жил!
– и словно в ответ на его реплику раздался какой-то скрип. Сквозь мутные, заросшие оконца едва пробивался свет, но и его было достаточно, чтобы увидеть неприглядную картину: как в декорациях для ужастика повсюду свисали клочья паутины, под ногами валялись какие-то кучи хлама, бомжатник полнейший. И понеслось! Я мела, выскребала, вытаскивала рухлядь на улицу, отмывала, отдирала вьюнки от окон, и остановилась, когда спина уже не разгибалась. Горенка оказалась намного больше, чем с первого взгляда и, хотя впереди было ещё много уборки, но воздух уже не был затхлым и можно было отдохнуть, не опасаясь, что на голову свалится какая-нибудь дрянь. В дальнем углу возвышалась интересная печь, чем-то напоминающая русскую - поверху было место, где в далеком детстве, примерно так же залезала греться с ребятишками у бабушки. А посередине печи была как бы вставка, типа как у голландских, разбираться пока не было времени. В другом углу оказалась когда-то бывшая красивой винтовая лестница с резными перилами, местами обрушившимися. Жаль, красота резьбы восхищала. Под окнами, вдоль простенков, располагались две приличной ширины лавки, но больше всего притягивали взгляд стол и стулья - тоже с красивой резьбой, они казались невесомыми.