Домой любой ценой

— Почему? — Спросила я. — Почему вы еще здесь?

— А какая к черту разница, с кем ты спала? — Оборвал Энок.

— Тем более, по принуждению. — Кивнул Халле.

— Бранд? Почему ты не удивлен? Мрак рассказал? — Развернулась я к демону.

— Ну, Мрак наговорил, но рассказала ты. — Почесал загривок демон. — Так получилось, я вас с Ренаром подслушал. А почему ты удивлена? У нас мозги есть, что к чему сообразили, но ты дома расскажешь подробней… во избежание.

— Да успокойся. — Ренар тихонько приобнял меня за плечи. — Никто из нас не отвернется от тебя, сестричка. Не забивай голову глупостями. Так, что будем делать с отбросами? — Вновь встал вопрос.

— Есть идея. — Оскалилась я, почуяв, как в наших жертвах просыпается страх. — Охота.

Демоны тут же подтянулись, и глаза их заблестели. Жуткое зрелище, особенно в темноте. Но для нас внушить страх гораздо интереснее самой охоты. Ужас питает, ты чувствуешь себя хозяином хотя бы над чужой жизнью. Здесь и сейчас в обличье сильнейших можешь решать, кому жить и кому умирать. Охоты не поощряются, ибо это особенное наслаждение, которое может стать зависимостью. Тьма всегда остается тьмой, но я ведь тоже ее часть. Так к чему сопротивляться и не наказать тех, кто долгое время измывался надо мной? Отвратительно? Нет, ни капельки. Отвратительно знать, сколько детей перебили эти твари, сколько жизней сломали и поимели. Я все еще помнила отданных на растерзание сестер. Тринадцать и пятнадцать лет, совсем дети в моем понимании, но не для солдат Хотена. Помнится, их тела просто выбросили в помойные ямы, а позже Перт привел и меня туда. Показать, что будет, если я еще раз попытаюсь сбежать. Но мне удалось уйти, а если не удалось бы… мертвым уже все равно… Предвкушение, смешанное с ненавистью, взыграло во мне, заставляя скалиться подобно чудовищу из старых сказок. Где — то далеко я почувствовала Мрака, его недовольство, предостережение и попытку остановить. Напрасно. Мне суждено стать демоном, так какая разница, когда я выпущу зверя? Позже, я поймаю себя на мысли, что даже будь у меня выбор, я приняла бы тьму. Ведь свет всегда боится тени. На свету нельзя разглядеть, что творится во мраке, а вот во мраке картину видно четче. Решение было принято. И на утро стражники найдут пять тел, разодранных до костей и с выжженными сердцами, но сейчас я только предвкушала погоню.

— У вас фора в пять минут. — Энок прошелся вдоль пленников и сделал несколько пасов. — Это, чтоб не перебудили… детей.

Жертвы словно рыбы разевали рты, не будучи в состоянии произнести ни слова. А потом все вскочили на ноги и, стоило нам отступить, ринулись в разные стороны.

— Достаточно. — Облизнулся Энок, не дождавшись указанной форы. — Этих крыс нельзя выпускать.

Я побежала за типом со шрамами, нагнав его в нескольких кварталах. Он стучал в окно какого — то дома, и я, подобно тени, пронеслась мимо, оставив алую полосу на его руке. Шрам отшатнулся и бросился бежать. Стоило ему скрыться из освещенных кварталов, я кинулась, как и в первый раз молниеносно. Запах крови тут же полоснул по нервам, и я сорвалась. Я нападала и отступала, оставляя разодранную кожу врага и капельки крови, ведущие ко мне. А Шрам так и не понял, откуда я берусь. Все, что ему оставалось — размахивать коротким кинжалом в попытке поймать меня. Человек, что с него возьмешь, кроме страха за никчёмную жизнь? Я точно угадала момент и перед тем как враг, все еще живой но обессиленный рухнул, вонзила ледяные когти в сердце. Один рывок и мясо с костями вырываются, а я поджигаю гада изнутри и ухожу, зная, что его уже не спасут. Шрам мертв.

Мысли словно мухи разлетелись в стороны, оставив одни инстинкты, и сейчас мне хотелось продолжения.

— Тихо, рыжая. — Одними губами произнесла я, прислонившись горячим лбом к ледяным камням домов. Сейчас мне как никогда нужно было спокойствие, и я потянулась к Мраку. У демона этого добра хоть отбавляй. Голова постепенно пришла в порядок, и я ощутила другие эмоции демона: экстаз, желание и злость. Да что с ним творится?

— Нашел?

— Только труп.

— Если она сорвется, его светлость не пощадит.

Мысли о Мраке сразу же вылетели из головы. Говоривших я узнала. Пара шпионов из таверны. Спрятавшись в тени, я подпустила их достаточно близко, чтобы кинуться. Шпионы оказались не из робкого десятка и среагировали мгновенно, вытянув мечи и прислонившись друг к другу спинами. Но я ведь маг, а значит по — честному играть не обязательно. Солдат раскидало в разные стороны мгновенно, после чего я использовала магическую сетку, и вуаля… Караси пойманы.

— Привет, ребята. — Промурлыкала я, присев перед одним из них. — Не меня ли ищите?

— Мы не причиним Вам вреда, миледи. — На меня смотрели спокойные серые глаза бывалого воина. Такой взгляд встречался редко, словно он — человек моего времени… Интересно, почему он согласился присматривать за мной?

— Ни в коем случае, — кивнула я, — не под этой сеткой. Я хоть и жутко устала, но сдержать вас смогу. Или убить… Впрочем, думаю, мы договоримся, господа. — Мне кивнули, предоставляя слово. — Какого демона вы за мной следите?

— Ваш… — Мужчина замялся. Интересно, кто еще из княжества не знает о нас с Мраком? — Князь просил присмотреть за вами.

— Плохо справляетесь. — Ухмыльнулась я в ответ.

— Мы считали, вы человек. Люди не терзают себе подобных таким… способом. — И даже глаз не отвел. Выдержка у вояки как у скалы.

— Это все прекрасно, но вы не ответили на мой вопрос. — Процедила я. — Почему вы за мной следите? Какие инструкции?

— Я ответил.

— Прекрати! — Я встала, сжав кулак так, чтобы сетка, повинуясь жесту, начала сжиматься. Но жертвой я выбрала молчаливого типа. Он моложе, и наверняка мой оппонент в ответе за юнца. Для таких людей важно не только свою честь, но и жизни своих людей сберечь. — Мне осточертели его игры. Я пришлю Мраку его игрушки обратно, пусть чинит. Тебя от желания побиться головой об стену, а этого, — кивок в сторону, — по частям собирать будет.

— Ты этого не сделаешь. — Вскинул голову старший и даже немного привстал.

— Проверять будешь? — Изогнула я бровь.

— Нет. — Серые глаза опустились, и мне даже немного стало стыдно. Кстати, а парень ни разу не вскрикнул, хотя я — то знаю, как подобные сетки пекут.

— Я слушаю.

— Он просил убедиться, что у тебя нет любовников… И избавиться от них.

— Вот скажи мне, он параноик или просто дурак? — Еще один жест, и сети растаяли, оставив лишь мокрые разводы на одежде и кое — где пораненную кожу. Я тут же нырнула в сумку, выудив несколько баночек, и подошла к тому, что помоложе.

— Расслабься, — ухмыльнулась я, схватив его за подбородок и заставив повернуть ко мне шею, — кусать не буду.

— Все нормально. — Процедил молодой.

— Помолчи. И без тебя тошно. — Наверное, со стороны все выглядело забавно, если бы неудавшиеся шпионы не прожигали меня взглядами. Отпихнув лицо в сторону, словно надоедливому коту, я щедро вылила содержимое первой бутылки на пострадавшего. После, тонким слоем нанесла мазь и вручила остатки лекарства. — Руки чтобы хорошо вымыл и только тогда наносить на поврежденные участки.

Не прощаясь, я поплелась по улице. Провожать не просила, но мужчины наверняка направились следом. Вот она — неблагодарная работа.

Сказать, что я злилась, — не сказать ничего. Попадись мне Мрак в темном переулке, разодрала бы. Ну, наглец! А если бы эти двое убрали мнимого любовника? Ренара, к примеру? Голова кипела. Не выдержав, я прибавила ходу и через четверть часа была в академии. О Великолепной четверке даже не вспомнила, не маленькие. А вот холодный душ принять стоило, ибо спокойствие отступило, когда я увидела ту самую ромашку в стакане у кровати. Мрак заколдовал ее, и цветок был все так же хорош и свеж, словно недавно сорванный. Мрак…. Мысли опять прыгнули к нему, а на волосах зажглись опасные искры. Однозначно, надо охладить пыл, а то разорву гада.

Мрак обнаружился в кабинете. Бумаги были разбросаны по всей комнате словно после урагана. Хозяин же склонился над очередным документом, перечитывая раз за разом одни и те же строчки. Почему я так решила? Взгляд с каким — то ужесточенным упорством перебегал с начала до средины листа, и действие повторялось с завидной регулярностью. Потом он все же соизволил поднять глаза на меня.

— Что ты тут делаешь? — Голос, холодный словно порыв осеннего ветра и удивленный. Я даже простила ему тон… потом напомню.