Дон-16. Часть 2 (Освободительный поход)

И в восемь пятнадцать по местному времени колонна пошла вперед, кстати, ничем особым наша колонна не отличается от среднестатистической колонны вермахта. Грузовики исключительно германские, четыре германских же танка, германские же небельверферы и "трофейное" вооружение: сорокопятки, ротные и батальонные минометы с ДП. Хотя я и командир, и наверно должен оставаться в расположении (то, что командир я никакущий, я и сам знаю), но не утерпел, и оставив за главного в лагере Владислава Савина, присоединился к колонне. Что бы, не гонять лошадей, к грузовикам, не тянущим пушки или небельверферы, приконтачили германские военные повозки. И в повозках тоже ехали типа солдаты вермахта, правда из этих "гитлеровцев", навряд ли хоть один мог бы сказануть, что-либо членораздельное и неподозрительное на немецком. Да и рязанские, да вологодские лица, не особо смахивали на гитлеровцев, зато явных неарийцев типа Мамбеткулова или Выквана не было.

Хоть Ильиных и говорил двадцать километров, нам пришлось проехать полных тридцать, потому, что Арсений-то считал напрямки, по карте, грузовик напрямки не может, ему дорогу подавай. На крайняк проселок хотя бы. Колонна остановилась у переезда, переезд охранялся отделением зольдатиков гитлеровских, но пара очередей с танковых пулеметов, и гитлеровцы тихо и быстро кончились. Ганомаг от очередей 7,92 калибра в упор не спасает. Ваши не пляшут, сказали веско пулеметы танков охранникам, и те реально бросили плясать, причем навеки. Мертвые не говорят, - говаривал Флинт.

– Мертвые не танцуют, - сказал громко Ивашин, вылезая из своего Т-IV.

Через десяток минут, трупаки фашистов и даже портивший пейзаж ганомаг, успешно удалились в лес, танк Ивашина поставили на проезжую часть (или нет, так про ЖД не говорят), короче танк поставили на рельсы, перпендикулярно движению поездов. По бокам танка присобачили здоровые четырехметровые жердины, навесив на верх жердин белые полотнища из белья покойный гитлеровцев. Короче все к шоу готовы, добро пожаловать гитлеровцы, концерт по заявкам телезрителей начинается. Жердины должны, приковав внимание паровозной бригады, заранее остановить поезд гитлеровцев.

И фашисты не заставили себя ждать, Ивашин, положив голову на рельсы, определил, что эшелон идет, тоже мне "битва экстрасенсов". Скоро уже всем было слышно ритмичное чук-чук приближающего состава. И машинист, углядев сюрприз на дороге, начал вопить сиреной, а танк не стал уходить, я не знаю почему, может он (танк) бесстрашный, или бессмертный, а может просто не умеет ездить без экипажа.

Короче эшелон стал тормозить (противно скрежеща), танки, размалеванные в гитлеровский танковый прикид, понятно фашистам, не внушали страха, да и стоящие рядом псевдогитлеровцы, не казались врагу подозрительными. Ну, сломался немецкий танк, на переезде, ну с кем не бывает?

Когда поезд остановился, не доезжая метров сто до Ивашинского танка, с эшелона спрыгнул гитлеровский офицер и поскакал разбираться, а там его встретили два самозваных обер-лейтенанта, Лечи Вахаев и Хельмут, то есть Герхард Шварцальд и Ханс-Мануэль Фогель (ну документы на этих, теперь уже покойных, граждан рейха у нас были). Осматриваем будущую добычу, паровоз ОВ (трофейный) тащит штук двадцать вагонов, впереди платформа с охраной, затем сама "овечка", после нее штук пять вагонов-платформ, на них стоят впритык наши военнопленные. Ну и за платформами десяток вагонов (четыре пассажирских и шесть теплушек), а в конце состава, снова платформы с побитой фрицевской техникой.

Гауптман, комендант (или начальник, хрен его разберет, да и не нужно нам это) поезда подбежав к "обер-лейтенантам" кричит, что-то, Лечи, типа что бы настучать на гауптмана, подбегает ко мне, и говорит шепотом:

– Товарищ, капитан, что сказать энтому верблюдку, шайтану нацистскому?

– Как и договаривались, скажи, что проверка документов, ищем русских шпионов, пусть всех своих гитлеровцев спускает с поезда

Гауптман, углядев фельджандармского майора, сразу чуть ли не на полметра уходит в землю (укорачивается, субординация твою мать), то-то же, нефига было орать, на "бедных" обер-лейтенантов. Короче, Лечи как надо растолковал гауптману, и тот стал командовать своим зольдатам, что бы выходили с документами.

С поезда сошло около полусотни гитлеровцев, правда пулеметчики и стрелки что на передней платформе, так там и остались (они оказывается гауптману-то, не подчинялись). Ну и хрен с вами, попробуем пнем об сову, ну или филином о бордюр.

Подзываю пальцем Вахаева, и шепотом говорю:

– Пусть Хельмут, проверяет не спеша, документы, а ты возьми с собой десяток своих головорезов, и проверьте документы у охраны. Хельмуту передай, и сам, как только услышишь крик "Бей гадов", гадов надо реально бить, понял?

Наши бойцы и так, оружие держат наготове, еще поезд только подъезжал, как у всех патроны были досланы в стволы и предохранители передвинуты в непредохраняемое положение. Хельмут осмотрел тщательно документы гауптмановской своры, и посматривая на меня, ждет сигнала.

Все практически все фашисты под прицелом одного или даже нескольких стволов, пора и я выходя из машины, брезгливо отряхиваю рукав правой руки, левой и кричу:

– Бей гадооов.

Еще не отзвучала буква "Е", как раздались выстрелы, и через минуту, ни одного немцы не осталось (в живых). Сказать, что бойцы РККА (ну пленные) стоявшие на платформах, офигели, это ничего не сказать, а что они в тот момент думали, слыша как "гитлеровцы" убивая гитлеровцев, матерятся на всех языках народов СССР, а некоторые еще и на немецком...

Потом ЗАРовцы с онищуковцами рванули в пассажирские вагоны, а мало ли кто там едет, вдруг домофон Бок? А там, оказывается, ехали наши родные либерасты, то есть предатели, вставшие на путь купли-продажи родины. И среди них даже полковничеГ был, ну про то, кто они такие, мы не сразу узнали. Сперва онищуко-гогнидзевцы в традициях российского ОМОНа, из сериалов про ментов, всех сидевших в вагонах вывели под конвоем, добавив кинетической (потенциальной) энергии пинками. Всего около пятидесяти человек, ну и стали разбираться, по русскому (в основном) мату, и по тому как расстреляны, были фрицы, предатели конечно же сделали правильный вывод. Насчет того, кто мы, да и матюки на всех языках СССР, дополнительно объяснили продажным шкурам, что почем, и какой Берлин их ждет, на этом месте.

Все пленные (которые не предатели) получили приказ, спуститься с платформ, и построится, кстати, в теплушках ехали опять наши родные пленные, в одной женщины, в другой командиры, а в остальных уже простой рядовой и сержантский состав. Вахаев отобрал из экспленников наиболее сильных внешне, бывшие пленники вместе со разведчиками и ЗАРовцами, стали втаскивать на платформы минометы и пушки.

На первую платформу залегли пулеметчики, и поставили, вдобавок к немецким пулеметам, два ротных миномета с боезапасом. Машинистов просто немного побили (что бы, не служили врагу), и пока дали отдохнуть. На платформу, прицепленную сразу за паровозом и тендером, поставили один небельверфер. Следующая платформа приняла батальонные минометы (две штуки), затем еще платформа с небельверфером, и две платформы с сорокопятками. На крышу первого пассажирского вагона накидали мешки с песком (с землей, с почвой, короче с чем нашли) и посадили трех пулеметчиков, двух с максимками и одного с МГ, ну и вторые номера расчетов там же, и дофигищи патронов. Вот такой получился бронепоезд, на скорую руку, на живую нитку и из чего было.

Ну где-то так, решил я, и Лечи лично, пинком чеченским, объяснил старшему машинисту что пора ехать, Ивашин откатил свой танк назад, и мы рванулись вперед, гарнизон нашего импровизированного бронепоезда составил два взвода ЗАР, и взвод онищуковцев, остальные (третий взвод ЗАР и танкисты) получили распоряжение отдыхать и следить за всеми пленными. За главного остался Ивашин.

– Наш паровоз, вперед лети, у фашистов остановка... пою я, а паровоз набирает скорость, плохой из меня командир, опять в гущу ринулся. Ну, такой уж, я плохой командир, все-таки сержантом был (не более, даже прапором не довелось), а сержанты привыкли всегда со своим микровойском быть. Уж не обессудьте, не люблю я житуху без движухи.