Дон Алехандро и Тайное Убежище

— Скажи ей о предчувствии, а то не успокоится, — проворчал ками.

Я последовал его совету, и самое удивительно — он помог.

— Наверное, Благословение работает, — задумчиво сказала Исабель. — У меня этого нет, только чувство, что отца надо вытаскивать как можно скорее. Но дон Оливарес со мной и не связан.

— Ты что-то понял? — уточнил я у Шарика.

— А что тут понимать? С Серхио ты связан клятвой служения с его стороны, с Оливаресом — ученической, поэтому чувствуешь их как свой актив, — пояснил ками. — А она ни с кем, кроме тебя, тут не связана. Значит, Благословение ей указать не может, кто полезен.

Оливарес закончил с проклятиями быстро. Не знаю, сколько он их заготовил, но со стороны казалось, что в руках у него комок шевелящейся тьмы. Надеюсь, он не здесь сработает. Внутри что-то зудело, усиливаясь с каждым мгновением. Похоже, нужно не просто торопиться, а очень.

— Все готовы? — спросил я, давая каждому возможность доложить, если что не так. Поскольку все ограничились короткими кивками, я продолжил: — Начинаем. Исабель, мне нужно взять вас за плечи, а вам — настроиться на вашего отца, чтобы через вас я смог открыть портал к нему.

Она сцепила руки и закрыла глаза, и я счел это и за согласие, и за начало настройки. Держать ее за плечи оказалось столь приятно, что я поначалу даже выпал из делового настроя, опомнился, только когда Шарик нетерпеливо стукнул меня по плечу. После того как пошла настройка из головы разом вылетели все посторонние мысли, потому что хоть ками и предупредил, что будет тянуть энергию для настройки напрямую из меня и что это будет больно, но забыл упомянуть о том, что это будет очень больно. Настолько больно, что я еле удерживался от того, чтобы не заорать.

Закончилось все разом, и перед нами оказалось окошко портала, ведущего прямиком в камеру герцога Болуарте. Несмотря на то что камера должна была быть одиночной, в ней наблюдалось активная деятельность. Двое пытались придушить третьего, чему тот сопротивлялся изо всех сил, надо признать, немаленьких. Болуарте оказался крупным мужчиной с хорошо тренированным телом. Но и противники ему достались немелкие, а главное — удавка на шее уже перекрывала дыхание, лишая отца Исабель так необходимого ему кислорода. Почему я был так уверен, что душат именно дона Болуарте? Очень просто: на нем была богатая одежда, в то время как остальные двое носили форменную не лучшего качества.

Исабель молча рванула отцу на помощь, но я ее оттер в сторону и совершенно неблагородно заколол одного из нападавших в спину, второго заколол мгновенно сориентировавшийся Серхио, Исабель разрезала удавку на шее отца, после чего мы подхватили отчаянно сопротивляющегося Болуарте, который так и не сообразил, что ситуация изменилась, и забросили его в портал.

Оливарес радостно скинул в камеру черноту с рук, а я закрыл портал и облегченно шлепнулся на пол. Времени само действие заняло меньше минуты, но силы вытянуло, как полноценная битва.

— Папа, все закончилось! — повисла Исабель у отца на шее.

Тот придерживал ее одной рукой, а второй нашаривая на боку отсутствующее оружие. Не было похоже, что он согласен с дочерью. Казалось, он прикидывает: не опаснее ли спасители тех, кто только что почти его убил.

— Вы кто? — хрипло спросил он, с трудом выталкивая из себя слова. На его шее наливалась краснотой полоса от удавки, она притягивала взгляд даже сильнее, чем его жесткое лицо привыкшего повелевать человека.

— Дон Контрерас и его команда, — Исабель сказала это так, что я на миг почувствовал себя Тимуром, совершающим хорошие поступки исключительно по велению души и не рассчитывая на благодарность.

— Первый раз слышу, — буркнул Болуарте, продолжая нас неприязненно разглядывать нас всех.

— Но не последний, — подал голос и я. — Всевышний нас с вашей дочерью благословил и на ваше спасение, и на счастливый брак.

Точно, одно действие мы выполнили, а значит метка должна была уйти. Я проверил — но нет, фигушки: как было их три (я сдвоенную ученическую считал за одну), так и осталось.

Судя по лицу Исабель, она только что тоже убедилась, что благословляли нас на что-то другое.

— Со стороны Всевышнего такое благословение было очень опрометчиво, — заметил отец Исабель. — Болуарте не роднятся с кем попало.

Похоже, он уже просчитывал, как от меня избавится, чтобы не пострадала дочь. В его глазах даже тени благодарности не промелькнуло, а ведь появись мы чуть позже — Исабель осталась бы круглой сиротой.

— Не вам привередничать, — заметил я. — После того как я, можно сказать, рискуя жизнью, на руках утащил вашу дочь с жертвенного алтаря, вправе рассчитывать хотя бы на небольшую благодарность.

— Небольшая благодарность вам не поможет, дон Контрерас. — Болуарте пренебрежительно окинул меня взглядом с ног до головы, отмечая неказистость моей одежды. Ну уж простите: в чем был, в том и драпал, времени переодеться у меня не было. — Вам нужно очень многое, чтобы претендовать на руку моей дочери.

— Предлагаю открыть портал и выбросить его посреди Сангрелара. Он слишком высокого мнения о своей особе. Не нужен тебе такой тесть.

— Исабель не простит.

Мнение Шарика имело право на существование. Не учел ками только одного: Благословение на Замысел хоть и было связано с Болуарте, не пропало после его освобождения, а значит, Всевышний благословил нас на куда более масштабное действие, в котором герцог был хоть и крупной, но не основной фигурой. И сейчас эту фигуру надо заинтересовать играть на моей стороне. Потому что я хоть и единственный мибийский наследник, но без поддержки вероятность занять трон у меня невелика. Нужны деньги, нужны люди. Ничего этого нет у меня, но все это есть у Болуарте. А еще у него есть Исабель.

— Если тебе так она важна, то этому типу нужно выложить все, потому что он не простит, если всплывет нечто неучтенное. Ну и если с него клятву получить не удастся — вариант сбросить в лес Сангрелара всегда рабочий.

— Так-таки все рассказывать?

— Разумеется, кроме переселения души. Очнулся на алтаре — ничего не помню. Ты так говорил? Вот и придерживайся дальше.

— Дон Леон сюда не вписывается.