Донал Грант

— Мистер Грант, я хотел бы с вами поговорить. Форг, выйди из комнаты!

— Ваша светлость, — возразил лорд Форг, — вы приказываете мне выйти для того, чтобы поговорить с человеком, чьё присутствие рядом с вами наносит мне смертельное оскорбление!

— А мне как раз показалось, что он на твоей стороне! — едко заметил граф.

— Да и разве могло быть иначе? Однако до сих пор мистер Грант неизменно выказывал себя человеком благородным, и я хотел бы переговорить с ним с глазу на глаз. Поэтому ещё раз прошу тебя оставить нас наедине.

Это было сказано очень вежливо, но в голосе графа послышались железные властные нотки, и сын не осмелился ему перечить.

— Я рад, что он покорился, — сказал граф, как только за спиной лорда Форга закрылась дверь. — Иначе я попросил бы вас выставить его вон. Вы сделали бы это для меня?

— Во всяком случае, попытался бы.

— Благодарю вас. А ведь всего минуту назад вы встали на его сторону против меня.

— Я встал на сторону девушки — и на сторону его собственной чести, ваша светлость.

— Полно вам, мистер Грант! Я понимаю вашу предубеждённость и с самого начала не ожидал, что вы отнесётесь к этому делу так же, как я. Я даже рад, что человек с такими здравыми принципами занимается обучением и воспитанием моего младшего сына. Мне ясно как день, в чём состоял бы долг молодого человека вашего круга по отношению к девушке того же круга. Однако для Форга с его положением и титулом это было бы настоящей погибелью. У способного и образованного человека вроде вас найдётся сотня способов заработать себе на жизнь. Однако для того, кто обременён титулом и не имеет средств для его поддержания, женитьба на такой девушке будет означать нищету, карточные долги, голод, склоки, грязь… Это же самоубийство!

— Ваша светлость, — ответил Донал, — как только мужчина признаётся женщине в любви, будь она даже так же невежественна и низка по положению, как сама праматерь Ева, никакие титулы и положения в обществе уже не имеют никакого значения; всякое различие между ними упраздняется.

Граф резко усмехнулся.

— А вы могли бы стать неплохим адвокатом, мистер Грант! Но если бы вы так же часто, как я, сталкивались с последствиями подобных мезальянсов, то наверняка изменили бы свою точку зрения. Зарубите себе на носу: этой женитьбе не бывать, клянусь Богом! Как? Неужели я стал бы спокойно сидеть и рассуждать обо всём этом, если бы существовала хоть малейшая возможность того, что Форг действительно свяжет себя столь нелепым браком? Если бы я не знал, что эта свадьба не может состояться и никогда не состоится? Мальчишка настоящий дурак, и я ему это докажу! Он у меня в кулаке, связан по рукам и ногам! Он и не догадывается об этом и не знает о том, что безраздельно находится в моей власти, но это правда: одно слово, и он обезоружен! Потрудитесь передать ему мои слова. Я повторяю, что этой глупой свадьбе не бывать! Пусть я и болен, но ещё не умалился до положения бессловесного родителя!

Он достал какую–то бутылочку, налил из неё несколько капель, долил в стакан воды, выпил и заговорил:

— Так, теперь девчонка. Кто обо всём этом знает?

— Насколько я знаю, никто кроме её деда. Он пришёл в замок узнать, как у неё дела, и был со мной, когда мы наткнулись на них в саду.

— Значит, об этом беспокоиться нечего. И прошу вас никому об этом не говорить, даже миссис Брукс. Пусть эти молодые дураки делают что хотят.

— Я не могу этого допустить, ваша светлость.

— Это ещё почему? Вы–то здесь при чём?

— Я друг её семьи, ваша светлость.

— Ну вот ещё, новости! Не городите чепухи! Им–то что за дело до всего этого? И потом, всё будет в порядке. Утрясётся само собой, вот увидите. Право, мне даже жаль, что вы вмешались. Надо было оставить всё как есть и не обращать на это внимания.

— Ваша светлость, — сказал Донал, — я не могу выслушивать подобные речи.

— Я прошу от вас очень немногого, мистер Грант. Вы ведь не станете вмешиваться? Обещаете, что не станете?

— Нет.

— Благодарю вас.

— Нет, ваша светлость, вы меня не поняли. Я не могу дать подобного обещания. А вмешиваться буду, обязательно буду. Как именно, я пока не знаю, но приложу все усилия, чтобы спасти девушку.

— И погубить древний благородный род! Об этом вы не думаете?

— Честь вашего рода лучше всего сохранится именно в этой девушке, ваша светлость!

— Да будьте вы прокляты! Вы что же, проповедовать мне собираетесь?

Несмотря на яростные слова графа Донал заметил, что в глазах у него мелькнуло почти умоляющее выражение.

— В моём доме вы обязаны поступать так, как приказываю я, — продолжал лорд Морвен, — а иначе скоро вы из него вылетите. Знаете что? Женитесь–ка вы лучше сами на этой девчонке! Она же вполне ничего, даже хорошенькая! А я дам вам пятьсот фунтов на свадебное путешествие. Только Дейви расстроится, бедняжка…

— Вы оскорбляете меня, ваша светлость.

— Тогда убирайтесь вон, наглец! Чёрт вас побери! Занимайтесь своими уроками и не смейте показываться мне на глаза!

— Если я и остаюсь в вашем доме, то исключительно ради Дейви, милорд.

— Убирайтесь, — повторил граф, и Донал вышел.

Не успел он закрыть за собой дверь, как услышал неистовый звон колокольчика, и по дороге вниз встретил дворецкого, торопящегося наверх со всей живостью, на какую были способны его коротенькие ноги и багровый нос. Он хотел было остановиться, чтобы расспросить Донала о том, что произошло, но тот быстренько прошмыгнул мимо и через минуту, добравшись до своей комнаты, уселся, чтобы хорошенько всё обдумать. Человек, пекущийся о своём достоинстве в глазах других людей, немедленно собрал бы свои вещи и покинул замок, но Донал гораздо больше заботился о Дейви и о бедняжке Эппи. Не успел он усесться, как тут же снова вскочил на ноги: ему просто необходимо было поскорее увидеть Эндрю Комена!

Глава 36 Беспокойная ночь

Донал спустился вниз по холму и неожиданно увидел у ворот поместья лорда Форга. Тот беспокойно ходил туда–сюда, словно поджидая его появления.

Донал хотел было пройти мимо, но Форг заступил ему дорогу.

— Грант, — сказал он, — будет лучше, если мы поймём друг друга до конца.

— Боюсь, ваша светлость, что если вы меня не понимаете, то не по моей вине.

— Что вам сказал мой отец?

— Я передал бы вашей светлости слова лорда Морвена, предназначенные для вас, но не стану этого делать по двум причинам. Во–первых, мне кажется, что он передумал, хотя прямо об этом не сказал, а во–вторых, в этом деле я не собираюсь больше служить ни ему, ни вам.

— Значит, вы больше не намереваетесь вмешиваться?

— А это уж моё дело, милорд. Я не стану делиться с вами своими планами.

— Да ладно вам, не упрямьтесь! Бросьте задаваться! Неужели вы не можете понять обыкновенную человеческую слабость? Не все же способны держать себя в руках, как вы! Я и правда не желаю Эппи зла!