Донецко-Криворожская республика. Расстрелянная мечта

И есть еще одно ценнейшее указание на это: воспоминания Елизаветы Сергеевой (до замужества — Репельской), жены Артема, которая также была активисткой харьковской большевистской организации и уже тогда сблизилась со своим будущим мужем. Она авторитетно утверждает: «Все серьезные и важные мероприятия Артем обязательно согласовывал с ЦК партии, лично с В. И. Лениным, слово которого для него было законом. Так, например, несколько раз он обсуждал с Владимиром Ильичом вопрос о целесообразности создания Донецко-Криворожской республики в данной ситуации. И когда в феврале 1918 г. республика была создана, Ленин горячо приветствовал председателя ее Совнаркома — Артема» [414] . Почему — то это очень важное свидетельство большинство исследователей упускает из виду. Возможно, оно им кажется «не вписывающимся в концепцию».

414

Астахова, стр. 111–112.

Подытоживая сказанное, можно сделать однозначный вывод: российская центральная власть большевиков и лично Ленин наверняка знали об идее создания Донецкой республики и даже поддерживали ее. Однако, судя по телеграмме Свердлова от 17 февраля и по реакции Сталина, ставшего в итоге могильщиком ДКР, споры о целесообразности этого образования в руководстве большевистской партии велись с первых дней существования республики, что свидетельствует о колебаниях властей, нечетко сформированном взгляде на будущее устройство советского государства. Подчеркиваем, именно в те дни в Петрограде велись горячие споры о том, по какому принципу будет строиться СССР — по принципу федерации национальных республик или же по принципу федерации регионов, составляющих единый хозяйственно — экономический комплекс. Отношение общероссийских властей к Донецкой республике колебалось в соответствии с постоянно менявшимся тогда видением на этот вопрос.

ОПРЕДЕЛЕНИЕ ГРАНИЦ ДКР

Что бы там ни было, а республика Донецко-Криворожского региона была создана. И ее, действительно, признало центральное руководство советской России. Об этом свидетельствует хотя бы телеграмма Ленина и Сталина Антонову — Овсеенко от 28 февраля 1918 г. (то есть она была послана на Дон через две недели после провозглашения ДКР): «Против автономии Донской области ничего не имею. Географические границы этой автономии должны быть определены по соглашению с населением смежной полосы и автономной республики Донецкого бассейна». Этот вполне официальный документ свидетельствует о том, что советские вожди не только признали Донецко-Криворожскую республику, но и поручили ей обсудить свои границы с соседями [415] .

415

Антонов — Овсеенко, т. 1, стр. 271.

Вопрос о границах ДКР, на самом деле, оставался открытым. Как, собственно, и вопрос о границах УНР или любого другого самопровозглашенного государственного образования, возникшего в те дни на территории России (по словам казачьего атамана А. Богаевского, «эфемерные республики вырастали как грибы после дождя на развалинах родины» [416] ).

Первоначально в ведении ЮОСНХ, хозяйственного органа ДКР, согласно положению об этом органе, были названы следующие границы его юрисдикции: «Губернии Курская, Воронежская, Харьковская, Екатеринославская, Таврическая, каменноугольный и антрацитовый районы Области Войска Донского и железорудный район Херсонской губернии» [417] . При формировании структур Донецкой республики ЮОСНХ должен был упорядочить свою деятельность под структуры и границы области, а потому из этого перечня выпали Курская и Воронежская губернии.

416

Деникин, т. 3, стр. 60.

417

Земля и Воля, 19 февраля 1918 г.

Уже на первом же заседании обкома ДКР возник спор о подведомственности Совета Бердянска, который входил в Таврическую губернию. До IV съезда бердянцы поддерживали контакты с ЮОСНХ и просили продолжить это сотрудничество. Однако на съезде было принято решение: «В район деятельности ЮОСНХ входят районы Советов, входящих в федерацию Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов Донецкого и Криворожского бассейнов». В итоге обком отказал бердянцам в их просьбе, пояснив: «Постановлено обратиться в Совет народного хозяйства с предложением ликвидировать свои отношения с Советами и предприятиями, не входящими в район ведения Совета народного хозяйства, поскольку это вытекает из постановления Съезда, и ввести в планомерную систему таким образом, чтобы это не отразилось на их хозяйственном положении катастрофически» [418] .

418

Стенограмма IV Съезда Советов Донецкого и Криворожского районов; Наш Юг, 17 февраля 1918 г.

Из этого замечания можно сделать однозначный вывод о том, что при создании Донецкой республики ее «отцы — основатели» не видели Бердянск и степные районы Тавриды своей составной частью. Однако тот же областной комитет постановил делегировать своего представителя для более детального рассмотрения просьбы бердянцев. И судя по тому что уже в начале апреля 1918 г. Совнарком ДКР публично заявил о принадлежности Донецкой республике степных районов Таврической губернии вплоть до Крымского перешейка, видимо, мнение тамошних Советов было учтено. И опять — таки диву даешься, когда слышишь заверения современных украинских историков о том, что им неизвестны документы о поддержке ДКР со стороны местных Советов региона. Случай с Бердянском показывает, что существовали просьбы местных органов власти о принятии их территорий в состав Донецкой республики.

В связи с тем, что в Донецко-Криворожскую область с момента ее образования в начале 1917 г. довольно спонтанно, порой по лоскутному принципу, включались различные рабочие Советы вместе с отдельными районами и населенными пунктами Области Войска Донского, очень сложно определить восточную границу ДКР — именно потому Ленин и поручал Донкривбассу вступить в переговоры с советской Донской республикой на предмет своеобразной «демаркации границ».

По этой же причине не спешили с объявлением своих границ комиссары ДКР, что порождало значительную неразбериху на окраинах. 21 февраля 1918 г. Центральный ревком Донбасса, расположенный на тот момент в Юзовке, телеграфировал в Харьков: «Харьковский Совет Народных Комиссаров Донецкого бассейна. Васильченко. Центральный военно — революционный Комитет Донецкого Бассейна просит вас поскорее сообщить, на какие районы и округа со строго очерченными границами поделена Донецкая республика, ибо незнание границы районов грозит большими организационными затруднениями» [419] .

419

ЦДАВО. Фонд 1822. Опись 1. Дело 4. Лист 16.

Ответом на подобные запросы стал разработанный в Совнаркоме ДКР план административного деления республики на следующие экономические районы: Харьковский, Екатеринославский, Верхнеднепровский, Луганский, Александровский, Павлоградский, Нижнеднепровский, Бахмутский, Александро — грушевский, Таганрогский, Ростовский, Мариупольский и Криворожский. Однако, как пишет Ревегук, «новое административное устройство в ДКР не было осуществлено до конца и деление на губернии и уезды сохранилось, за исключением территории собственно Донбасса, где были созданы районные и подрайонные административно — экономические единицы». Кроме того, в некоторых местностях районированием занимались самостоятельно и исходя из партийной конъюнктуры. Так был создан Юзово — Макеевский район, соединяющий шахтерские поселки и Екатеринославской губернии, и Области Войска Донского. По мнению некоторых исследований, подобные объединения были вызваны исключительно партийными интересами [420] .

420

Ревегук, стр. 61–62; Friedgut, т. 2, стр. 330.

Границы республик Юга России на начало 1918 г. (карта составлена Дмитрием Корниловым)

Одним из первых актов, где говорилось о крупных городах, на которые правительство новой республики намерено было распространить свою власть, был декрет Совнаркома ДКР, обнародованный 24 февраля 1918 г., о чрезвычайном налоге с капиталистов этих городов. Обложению подлежали следующие населенные пункты:

Харьков — 5 млн руб.;

Екатеринослав — 3 млн;

Ростов — 10 млн;

Сумы — 2 млн;

Юзовка — 2 млн;

Таганрог — 2 млн;

Мариуполь — 1 млн;

Луганск — 1 млн;

Новочеркасск — 10 млн;

Бахмут и Енакиево — 1 млн;

Нахичевань — 5 млн [421] .

Из этого перечня мы видим, что в пределы Донецко-Криворожской республики включались все крупные города Харьковской и Екатеринославской губерний, а также четыре города юго — западной части Области Войска Донского — Таганрог, Ростов, Нахичевань (во избежание недоразумений следует пояснить, что имеется в виду город Нахичевань — на — Дону, слившийся с Ростовом и с 1928 г. ставший его районом) и даже столица области Новочеркасск. Любопытно, что в этом перечне почему — то нет Александровска (нынешнего Запорожья), хотя власть ДКР распространялась и на него. Кроме того, так и непонятен статус города Кривой Рог, которому обязан названием железорудный бассейн, собственно, и ставшее частью названия Донецко-Криворожской республики. Дело в том, что местечко (тогда еще не город) Кривой Рог находилось на самой границе Екатеринославской губернии, но все — таки считалось составной частью Херсонской губернии, на восточные территории которой также претендовала ДКР.

421

Донецкий пролетарий, 24 февраля 1918 г.

Стоит отметить также, что взысканием налогов с означенных городов, согласно декрету, ведали различные органы власти. За взыскание налогов в таких городах, как Харьков, Екатеринослав, Сумы, отвечали местные Советы. За Ростов, Нахичевань и Новочеркасск, то есть за местности, где еще велись бои с казаками, отвечал главковерх Антонов. Юзовка, Таганрог, Мариуполь, Луганск и Бахмут находились в ведении Центрального военнореволюционного комитета Донбасса (в то время он уже обосновался в Юзовке). Последний даже разработал проект создания Донецкой губернии в рамках ДКР. По задумке авторов идеи, губерния должна была включать территории Бахмутского, Славяносербского, Бердянского, Изюмского и части Мариупольского уездов, а также Таганрогский округ. И хоть эта структура не была утверждена Совнаркомом ДКР, Центроревком Донбасса по согласованию с правительством республики действовал фактически на положении губернского ревкома. При этом в Луганске (опять — таки с санкции Харькова) действовал свой Совнарком во главе с Лутовиновым [422] .

422

Ревегук, стр. 62.