Донор 2

– Как погуляли?
– бабушка не спала и смотрела какой-то древний черно-белый фильм по телику. Рядом с ней свернулся калачиком Тарас Григорьевич - просто-таки идиллия. Знай я его похуже, могла бы поверить в чистоту кошачьих намерений, а так с уверенностью могла сказать, что на кухне ждет очередная шкода.

– Неплохо, - мрачно отозвалась я, сметая на пол Григорьича и опускаясь в кресло.

– Ага, оно и видно, - заметила бабуля, прозорливо глядя на мою недовольную мину.
– Оно и понятно, третий лишний.

– Только не начинай, - попросила я, устало вытягивая ноги.

– И разит от тебя пивом, как от грузчика.

– Ба, я уже не ребенок.

– А дурости, как у малолетней, - ворчливо заметила она и сделала вид, что снова заинтересовалась происходящим на экране. Только я готова была поклясться, что она знает этот фильм наизусть. Доярка в очередной раз влюблялась в черноглазого и чернобрового пастуха, и проходя сквозь испытания, к концу фильма они ко всеобщей радости воссоединялись. При этом пастух обладал лицом интеллигентным и наделенным недюжинным умом, а жгучие глаза даже спустя столько лет притягивали к себе взгляд.

– Почему бы вам с Димой не сходить куда-то вдвоем?
– не выдержала бабуля.

– А Нину что, прикажешь убить?

– Что ты мелешь, - оскорбилась бабуля.
– Нину подвинуть, я тебе уже не раз говорила.

– И я тебя не раз просила оставить эту тему в покое.

– Но я же вижу, что ты маешься, - ее морщинистая рука прихлопнула в порыве возмущения по коленке.

– Глупости, - отмахнулась я и поспешила ретироваться из комнаты на свой чердак, пока разговор совсем не зашел в тупик.

– Если голодная, там есть тефтели в холодильнике, - прокричала мне вслед бабушка, а я, прихватив из коридорчика кувшин с водой, потащилась наверх, думая о том, что знай она, сколько я выдула, предложила бы мне рассола из бочки.

Андрей не появлялся несколько дней. С одной стороны я была очень встревожена и расстроена, а с другой у меня появилась передышка без наших бесконечных постельных сцен, во время которой я могла трезво взглянуть на происходящее. И чем больше я его рассматривала с дотошной скрупулезностью, тем меньше хорошего видела. Дима же, со своей стороны, как-то позвонил мне вечером и предложил прогуляться. Я отказалась, даже не удосужившись придумать благовидный предлог, и ляпнула что-то в духе того, что мы с бабулей варим варенье, хотя о каком варенье в апреле могла идти речь, ума не приложу. Он, казалось, немного огорчился. Но как Дима мог не понимать, что я не стану встречаться с ним за спиной у Нины? Пока он оставался парнем моей подруги, он для меня был табу, пусть даже встреча и носила бы исключительно дружеский характер.

К тому же, Нина когда-то говорила мне, что дружба между мужчиной и женщиной бывает только до и после секса.

Лена прямо-таки ерзала на стуле, и я поняла, что она хочет чем-то поделиться. А поскольку она не принадлежала к отряду пустоголовых болтушек, речь шла, скорее всего, о существенно важном.

– Лен, что случилось?
– тихо спросила я, перегнувшись через перегородку.

– Ты слышала о том, что у компании финансовые трудности?

– Да, и что?

– То, что в центральном офисе сократили несколько человек.

– Послушай, - я как можно убедительнее посмотрела ей в глаза, - у тебя ребенок, ты - мать-одиночка, тебя никто не сократит.

– Не уверена, - Лена заерзала еще сильнее.
– Если захотят, это нетрудно устроить. А я не представляю, что тогда буду делать. Я же снимаю, куда мы денемся с Таней?
– На ее лице проступила откровенная паника.

– Лена, успокойся, все обойдется, у нас и так хватает работы на каждого. Мы не плюем в потолок, им незачем нас сокращать, иначе оставшиеся просто повесятся, - я попыталась улыбнуться, но это не очень помогло. Глаза Лены по-прежнему оставались напряженными и испуганными. И я могла ее понять. Мне, по крайней мере, было где жить. Хотя остаться без работы тоже едва ли было радужной перспективой, учитывая наш с бабулей бюджет. Не иначе, как придется с ведрами на рынок, пока не подыщу себе новую работу, случись что.

Словно в подтверждение наших опасений, в комнату вошел Валентин Палыч и, прокашлявшись, поправил галстук на шее. Мне никогда не нравились подобные вступления, потому что они обычно не сулили ничего хорошего. Также удивляло, что меня ни о чем предварительно не оповестила Нина, как это обычно случалось.

– Многие из вас знают о трудностях нашей компании, - начал он, и Лена рядом тихо охнула.
– Я боролся за свой и ваш отдел, поскольку вы теперь тоже часть моей команды после того, как нас покинула Виктория, - он сделал паузу, в которую всем, очевидно, полагалось мысленно произнести что-то вроде "земля ей пухом", а я в очередной раз ощутила болезненный укол совести и холодную дрожь, прокатившуюся по спине.
– И мне удалось добиться того, что мы никого не потеряем из нашей команды.
– Он так подчеркивал слова "наша команда", что мне представились наши фигуристые бухгалтерши в теннисных туфлях и белых юбках с ракетками, красные и пыхтящие, носящиеся со счетами под мышкой по полю.

– Но, как вы знаете, время непростое, и поэтому всем нам с первого числа придется уйти в принудительный отпуск.
– Он помялся на месте, словно у него затекли ноги. Я метнула взгляд на Лену и увидела, как та побледнела. Чертовы засранцы: они всех мели под одну гребенку, и им плевать было, какая у кого ситуация. Винтики не нужны - винтики могут отдыхать.
– За свой счет, - добавил он, потирая переносицу, - на десять дней.

По крайней мере, он не растягивал удовольствие и не рассказывал, какая у нас замечательная контора, и как она много сделала для своих сотрудников. И за это я уважала Палыча, да и не только я. Тем временем он покрутился на месте и, так и не услышав никаких вопросов, развернулся и поспешил покинуть нашу комнату. А вопросов не было, судя по всему, из-за того, что для всех эта новость была, как снег на голову. Люда, у которой обычно не закрывался рот, сейчас так и сидела с открытым, но при этом из него не вылетало ни единого звука.

Спустя буквально несколько секунд в проеме показалась бешено жестикулирующая Нина, и я немного успокоилась: по крайней мере, с ней все было в порядке.

– И как тебе это?
– выпалила она, подкуривая сигарету, когда мы вышли на улицу.

– Паршиво, - отозвалась я, облокачиваясь о стену и глядя на плывущие по небу облака.
– У меня не так отлично с деньгами, чтобы иметь свой счет, на который они нас отправляют.

– Вот именно, - энергично кивнула Нина, делая новую затяжку.

– Но есть такие, у которых ситуация еще хуже.

– Ага, в Зимбабве и Папуа Новая Гвинея, - фыркнула Нина, - отбрасывая недокуренную сигарету.
– Иногда смотрю на тебя и не могу понять, что ты за мать ее Тереза.

Я пожала плечами, не желая вступать с ней в бессмысленный спор. Ситуация и так была не из приятных.

– Но я не об этом, - заметила Нина, и ее глаза заметно загорелись.
– У нас с Димой была идея съездить на его машине в Словакию дней на десять. Отдохнуть, посмотреть какой-нибудь милый городок, поплескаться в аквапарке, сходить в заповедник. Я и подумала, почему бы не воспользоваться этим вынужденным отпуском? Тем более, что он у нас с тобой в одно и то же время. Пока все остальные будут грызть локти, мы отлично отдохнем и развлечемся.