Донор

По дороге к дому Барнсов Данбар трижды проверял в кармане ключи от дома. Вспомнив дежурный свет, зажегшийся над дверями, когда он шел по дорожке, Стивен нахмурился. Несмотря на поздний час, свет может разбудить соседей. В такое время суток люди не станут задавать вопросов, а просто позвонят в полицию.

Вот этого ему совершенно не нужно. Данбар попытался вспомнить, в какой момент зажегся свет — сразу после того, как он открыл калитку. Значит, датчик должен находиться высоко. Придется пробираться к двери вдоль стены дома.

Он припарковал машину далеко от коттеджа Барнсов, рядом с домом, окруженным высокими хвойными деревьями — это позволяло надеяться, что обитатели дома не смогут увидеть машину. Он деловито двинулся по улице скорым шагом — человек с портфелем возвращается с работы домой, ничего подозрительного. Он даже не замедлил шаг у дома Барнсов, не стал оглядываться по сторонам.

Только раз обернувшись, чтобы проверить, не идет ли кто за ним, Данбар перешагнул через невысокую изгородь у дома Барнсов и мгновенно припал к земле среди кустарника. Так он просидел почти минуту, напряженно прислушиваясь. Все окна соседских домов оставались темными, в том числе в доме Праудфута. Оставалось надеяться, что все спят.

Данбар бесшумно скользнул к углу дома и прижался к стене. Подойдя ко входу поближе, он поднял голову и прямо над дверью увидел датчик, включающий освещение. Некоторые такие штуки бывают очень чувствительными, напомнил он себе, но… сейчас или никогда! Держа наготове в руке ключи, Стивен шагнул прямо под датчик и постарался как можно быстрее открыть дверь. И вот он уже в доме, а свет так и не зажегся!

Первым делом нужно было задернуть шторы в гостиной. Они были обнадеживающе плотными, и, убедившись, что щелей нет, Стивен включил фонарик. Для большей безопасности он постарался постоянно находиться к окну спиной, пока открывал свой портфель и доставал дозиметр. Затем поставил прибор на максимальную чувствительность и, держа датчик перед собой, обошел комнату.

Щелк… щелк… щелк-щелк… Ничего подозрительного, обычный фоновый уровень радиации. Он подошел к буфету, в котором хранился фотоаппарат Сирила. Щелк, щелк, щелк-щелк-щелк. Частота щелчков начала расти, и сигнал стал заметно громче. С колотящимся от возбуждения сердцем Стивен локализовал источник. Это была пластмассовая распределительная телефонная коробка, прикрепленная к стене.

Отойдя от коробки, он направил датчик в пол — частота щелчков уменьшалась по мере того, как уровень радиации приближался к фоновому. Надев на правую руку защитную перчатку, Стивен с помощью отвертки попытался снять крышку коробки. Тяжелая перчатка сильно затрудняла движения, но в итоге ему все-таки удалось открутить два несущих шурупа и убрать крышку. Внутри коробки было пусто.

Нахмурившись, Стивен снова придвинул дозиметр к передней части коробки. И снова частота щелчков возросла, а стрелка прибора завертелась как сумасшедшая. Объяснение было только одно — в коробке не было источника радиоактивного излучения… но он находился там совсем недавно.

Дозиметр у Данбара был простым и по нему нельзя было судить об уровне излучения и радиусе воздействия. Продолжая держать датчик перед собой, Стивен попятился, пока не отошел примерно на два с половиной метра, и замедлившееся щелканье показало, что он вне зоны излучения. Теперь нужно было решить, что делать дальше. Посветив фонариком вокруг распределительной коробки, Стивен осмотрел идущий к ней телефонный кабель. Тонкий провод нигде не прерывался. В распределительной коробке совершенно не было необходимости, это была фальшивка!

Единственной задачей коробки было скрывать в себе источник радиации. Кто-то умышленно поместил его туда, чтобы подвергнуть Шейлу Барнс и ее мужа воздействию радиации и вызвать лучевую болезнь. Или настоящей целью была только Шейла? Потому что все это явно было делом рук «Медик Экосс». Они были главными подозреваемыми. Источник радиоактивного излучения раздобыть не так-то просто, зато в больницах они — обычное явление, поскольку различные изотопы широко используются для диагностических и лечебных целей.

Стивен снова взглянул на пустую коробку. Источник — а значит, улика — удалили, скорее всего, когда он выполнил свою функцию и Шейлу с мужем положили в больницу. Успели ли злоумышленники избавиться от него? Неужели никак не нельзя его вычислить? Данбар напомнил себе, что счетчик до сих пор реагирует, значит, в коробке могли остаться следы радиоактивного вещества. Может быть, их хватит, чтобы идентифицировать изотоп и проследить его происхождение.

Размышляя, как добыть остатки вещества со внутренней поверхности коробочки, Стивен вспомнил, что на столе в спальне стоит поднос с косметическими принадлежностями Шейлы. Среди прочего там был набор маленьких щеточек — одна из них подошла бы идеально. Стивен принес из спальни одну щеточку, а затем принялся искать подходящую тару. Сначала он подумал о пластиковых футлярах для хранения фотопленки, которые видел в шкафу Сирила, но отказался от этой идеи, поскольку пластик плохо экранирует радиацию. Следующей его мыслью было попробовать кухонную фольгу, которую, к своей радости, он и обнаружил на кухне.

Очень осторожно, чтобы не поднять пыль в воздух и не вдохнуть ее, он выскреб щеточкой скудный мусор из коробочки и ссыпал его на квадратный кусочек фольги. Свернул его конвертиком и проверил счетчиком. Уровень радиации по-прежнему был высокий. Фольга, даже сложенная в несколько слоев, была слишком тонкой, чтобы экранировать излучение. Нужно поискать что-нибудь получше.

Данбар с огорчением подумал, что придется, видимо, ждать, пока «Сай-Мед» пришлет подходящую тару, но вдруг вспомнил, что коттедж очень старый. И хотя маловероятно, что в нем остались свинцовые трубы, учитывая, что в последние годы было доказано их вредное влияние на здоровье, в доме могли сохраниться обрезки труб. Во всяком случае, посмотреть стоило. Стивен снова отправился на кухню и, подсвечивая себе фонариком, осмотрел трубы под раковиной. Они были современными — медь, сталь и пластик. То же самое оказалось в ванной комнате.

Оставался последний шанс — чердак. Данбар нашел короткий шест с крюком на конце, с его помощью открыл крышку люка и опустил лестницу, ведущую на чердак. Поднявшись по металлическим ступенькам с фонариком в руке, он старательно посветил во все темные закоулки под крышей. Однако обнаружил лишь серый пластиковый бак и современные трубы, большей частью пластиковые.

Очевидно, систему водоснабжения в доме полностью поменяли в недалеком прошлом. Стивен собирался уже закрыть люк, когда заметил, что под красным пластмассовым резервуаром, предназначенном для хранения запаса воды системы центрального отопления, что-то лежит. Он поднял предмет, который оказался обрезком трубы от старого бака. Кусок был около двадцати сантиметров длиной и, что самое главное, сделан из свинца.

Стивен закрыл люк и вернулся с трубой на кухню. Засунул в нее конвертик из фольги и рукояткой отвертки сплющил оба конца. Затем провел датчиком по наружной поверхности трубы и с удовлетворением отметил, что излучение стало фоновым — прибор издавал редкое пощелкивание. Затем Стивен прикрутил крышку на распределительную коробку и отошел подальше. В животе поселилось сосущее ощущение, словно он поднимался вверх на скоростном лифте. Одно дело бояться того, с чем ты столкнулся лицом к лицу, но когда враг невидим, страх вдвойне сильнее. Оглянувшись на распределительную коробку, Стивен задумался о том, кто мог ее установить. Это наверняка было очень просто. Представиться телефонным мастером и зайти якобы для проверки линии. Это можно было сделать, не вызывая абсолютно никаких подозрений.

Стивен сложил вещи обратно в портфель вместе со свинцовой трубой и посветил фонариком вокруг, чтобы убедиться, что ничего не забыл. Несколько секунд он собирался с духом, готовясь снова проскочить мимо дежурной лампочки.

В этот раз ему повезло меньше. Едва он перешагнул порог и прижался к стене, как лампа, щелкнув, зажглась, залив ярким светом его и двор. Стивену показалось, что он стоит на сцене Лондонского театра. Инстинктивно он метнулся за угол и рухнул на землю в зарослях кустарника. В следующую секунду на верхнем этаже дома Праудфутов зажегся свет и в окне появилось лицо; человек протирал запотевшее стекло.