Донор

— Идем, — прошептала она, увлекая Стивена за руку в спальню.

— Ты уверена? — выдохнул он, не выпуская ее из объятий.

— Абсолютно, — ответила девушка, обнимая его за талию и высвобождая рубашку из брюк. Расстегнув ее, Лиза нежно обвела руками контуры его грудной клетки. А затем, глядя ему в глаза, опустила руки ниже и расстегнула ремень.

Копируя ее действия, Данбар вытянул ее блузку из юбки, скользнул ниже и пробежался пальцами по нежной коже живота. Потом расстегнул бюстгальтер и нежно сжал ее грудь в ладони, заставляя Лизу застонать от удовольствия. Другой рукой легонько надавил на лоб, наклоняя голову девушки назад, прижался губами к шее и бережно уложил на кровать.

Он пунктиром касался губами кожи шеи, груди, дальше вниз, расстегивая блузку перед каждым поцелуем. Дотронулся языком до каждого соска, нежно пощекотал, одновременно провел рукой по нежной коже бедер и скользнул под трусики. Он лег сверху, и они застыли в долгом и медленном поцелуе, а затем Стивен вошел в нее и погрузился в глубины ее возбуждения, а Лиза, подавшись вперед, приняла его в себя…

Девушка застонала, и Стивен слегка приподнялся на одной руке, а другой ласкал, нежно и искусно, перехватывая крики ртом, и снова входил в нее, пока его тело не сотрясла дрожь, а Лиза судорожно обхватила его руками.

Порыв страсти миновал. Они лежали в объятиях друг друга, расслабленные и умиротворенные. Данбар зашевелился первым. Он перекатился на спину, легонько поцеловал Лизу в лоб и покачал на себе, не разжимая объятий.

— Господи, как давно этого не было, — прошептала она. — Я даже не осознавала…

— Неужели никого за это время?

— Я была помолвлена с одним парнем, пока до него не дошло, что мама всегда будет присутствовать в нашей жизни. Он растаял, как снег в июле. С тех пор прошло два года. А ты? Наверное, пришло время сказать мне, что у тебя есть миссис Данбар, а в воскресенье близнецам исполнится три годика?

Стивен улыбнулся.

— Никакой миссис Данбар, — сказал он, обнимая Лизу одной рукой и нежно постукивая пальцем по лбу.

— Знаешь, чего мне не хватало больше всего? — прошептала Лиза.

— Чего?

— Прикосновений. Это же невероятно приятно, когда тебя трогают вот так, ласково… Секс — это, конечно, здорово, но ощущение, когда кто-то гладит тебя по руке или пропускает волосы между пальцев, или просто шлепает по попе, потому что ему это нравится, — вот это настоящий кайф. Наверное, я говорю глупости?

Данбар нежно поцеловал ее в макушку.

— Нет.

В этот момент послышалась приглушенная мелодия.

— Мой телефон, — сказал Данбар, чувствуя себя по-дурацки.

— Ты не выключил его?

— Я не думал… Я даже представить не мог, что…

— По-моему, тебе лучше ответить.

Вскочив с кровати, Данбар нашарил в кармане брюк телефон, а затем вышел в гостиную. Через несколько секунд он вернулся со словами:

— Звонили из «Сай-Мед». Они согласились на эксгумацию.

ДВЕНАДЦАТЬ

С самого утра Данбар был как на иголках. «Сай-Мед» заручился помощью Специальной Службы [8] в извлечении и неофициальной эксгумации тела — вместо того чтобы обращаться в суд за официальным разрешением, рискуя привлечь внимание общественности со всеми последующими неприятностями. Данбар был очень рад этому, но хорошо понимал, что «Сай-Мед», решившись на секретную операцию, подвергается большой опасности в случае, если что-то пойдет не так. Один человек в неподходящем месте в неподходящее время — и произойдет катастрофа.

8

Политическая полиция в Великобритании.

Родителей Эми в Англии не было — до сих пор, спустя почти полгода после смерти девочки, мать страдала от депрессии, и ее муж решил, что немного зимнего солнца пойдет ей на пользу. Они уже три дня находились в Тенерифе и пробудут там еще десять. Именно этот факт позволил «Сай-Мед» дать добро на эксгумацию. Если все пойдет гладко, родители Эми никогда не узнают об этом.

План был такой: поднять тело рано утром, отвезти его в морг в Глазго, где патологоанатом Министерства, вызванный Нейлом Бэнноном, проведет вскрытие, руководствуясь специальными инструкциями. Закончив, он продиктует свой отчет Данбару по телефону. Эми вернется в свою могилу еще до заката.

Теперь от Данбара больше ничего не зависело, но он все равно чувствовал себя как спортсмен, меряющий шагами площадку перед линией старта в ожидании большой гонки. Зазвонил телефон, и Стивен поспешно схватил его со стола.

— Да?

— Стивен, это Лиза. Есть какие-нибудь новости?

— Пока нет. Они ужасно долго копаются!

— Ну тогда я отключаюсь, на случай, вдруг они позвонят.

— Я перезвоню тебе, когда все узнаю.

Данбар снова принялся расхаживать по комнате, нервно ломая пальцы. А вдруг до него не могут дозвониться? Напряжение может заставить человека вообразить что угодно, особенно когда кажется, что время тянется слишком медленно. А может, результаты вскрытия отправили прямо в лондонский офис «Сай-Мед» и полиция уже в курсе и вот-вот приедет в больницу, а о нем, рядовом работнике, просто забыли? Стивен боролся с этими параноидальными мыслями, пока телефон не зазвонил снова.

— Доктора Данбара, будьте добры.

— Я слушаю.

— Ваш код авторизации, пожалуйста.

Данбар продиктовал код.

— Простите за некоторую театральность, но мне было велено действовать по уставу.

— Все в порядке.

— Меня зовут Маквэй. Министерство проинструктировало меня произвести посмертное вскрытие эксгумированного тела некой Эми Тисдэйл по просьбе Инспекции «Сай-Мед».

— Да, я ждал вашего звонка.

— Простите, что заставил вас ждать, но лаборатории пришлось повозиться, чтобы выполнить задание.

— Понимаю. Что вы обнаружили?

— Вообще-то меня не ввели в курс дела. Мне даже не удосужились сказать, что ребенку уже проводилось расширенное патологоанатомическое исследование.

— Вполне возможно, — сказал Данбар. — Девочка умерла после неудачной пересадки почки. Видимо, в таких обстоятельствах по закону требуется проводить вскрытие.

— Я просто подумал, что следует это упомянуть. Почки и сердце изымались для исследования, а затем их вернули на место. Я даже обнаружил пару забытых тампонов. Честно говоря, терпеть не могу, когда коллеги не удосуживаются убрать за собой и используют труп вместо мусорной корзины. Лентяи!

Данбар прикусил губу, чтобы подавить рвущееся наружу нетерпение.

— Что конкретно вы обнаружили, доктор? — осторожно спросил он.

— Мне было велено заняться пересаженной правой почкой и провести иммунологическое тестирование на совместимость тканей. Особое внимание попросили обратить на тканевую культуру и… биологическую принадлежность органа.

— Да, да!

— Пересаженный орган был человеческой почкой, полностью совместимой с тканями пациентки. Установленный мною процент гистосовместимости — восемьдесят один.