Doom-mode

Из его глазниц хлынула чёрная маслянистая жидкость, похожая на нефть. Огонь, бьющий в потолок двумя маленькими потоками, игнорировал её, даже не пытаясь поджечь. Жидкость стекла по лицевой кости черепа и добралась до доспехов, блестя на металлической поверхности, захватывая с каждой секундой всё больше территории.

Подобное зрелище – огонь, Тёмный лорд, жуткая чёрная жидкость – ужаснуло бы любого, даже очень храброго человека. Сам Артур, безжалостный ассассин, отступил от Сергея на несколько шагов. Глаза за смотровыми щелями маска смотрели на Тёмного лорда со смесью неприязни и... испуга? Похоже Маска ранее уже видел нечто подобное, только в исполнении другого Сергея, из будущего. И воспоминания эти были не самые приятные.

– О! – обрадовался Врааль, с лёгким интересом глядя на Тёмного лорда. – Вот это уже чуточку повеселее!

Шагнув к жрецу, Сергей схватил его за горло. Врааль невнятно захрипел и выпучил глаза. Подняв руки, ногтями заскрёб латы Тёмного лорда в безуспешных попытках освободиться. Тот удерживал пленника одной рукой, ноги жреца болтались в воздухе, не доставая до пола.

Не смотря на основательную встряску, Врааль не выглядел испуганным. Напротив, широко распахнутые глаза его возбуждённо сверкали, уголки рта растянулись в безумной улыбке, кровь стекала по губам и подбородку.

– За гх-хорло... сх-х-хразу нельзя... – прохрипел он, глядя со смесью насмешки и разочарования. – А т-то жертва-а-ах-х гх-х-х-ховорить не сможет... сх-х-хразу теряется...

Сергей от души ударил жреца в подбрюшье кулаком, сжатым до скрежета в сочленениях стальной перчатки. Врааль согнулся пополам, исторгнул изо рта сгусток крови. Но смеяться, даже захлёбываясь и булькая, не прекратил.

Чёрная жидкость, перетекая по доспехам Тёмного лорда, приблизилась к Враалю, коснулась его щеки и горла. Жрец скосил глаза, с явным интересом разглядывая зловещую сущность. Та помедлила, словно примеривалась перед прыжком, а затем, разделившись на тонкие струйки, начала втекать внутрь тела пленника через рот, ноздри и глаза. Тело жреца затряслось, словно в эпилептическом припадке, судорога била каждую частичку его тела. Казалось, Пробуждение страданий внутри него берет мышцы и внутренние органы под контроль, заставляя их жить собственной жизнью. И тем самым причиняет хозяину непереносимую боль и страдание. Ну... в теории причиняет.

– М-м-м... аргх-х-х... блумп... – издал Врааль странные звуки, а затем по-прежнему насмешливо взглянул на Тёмного лорда. – Концентрированное зло Тёмного лорда... Вкусно... Сытно... но пресно... Вот бы ещё приправы из ромашек...

Каким образом он умудрялся говорить с набитым ртом, оставалось загадкой. У Тёмного лорда возникло ощущение, что дело имеет не с человеком, а с существом, что им искусно прикинулось. Или с ужасно древним колдуном, что за тысячелетия жизни растерял всю человечность, воспринимая людей и иных разумных как мимолётных копошащихся насекомых. Подобно учёному, с интересом разглядывающим бактерии под микроскопом.

– Что ты мне сделаешь? – поинтересовался Врааль, продолжая сотрясаться всем телом. Речь же его, не смотря на вкачиваемую чёрную жидкость, снова стала разборчивой и внятной. – У тебя ничего нет, что причинило бы мне заметный вред. Надо мной трудились лучшие палачи и маги-мозголомы инквизиции. Все как один облажались. Пару раз даже нескольких Верховных лордов вызывали, те провели надо мной особо мощный ритуал, но и они потерпели фиаско. На что надеешься ты, молодой и зелёный?

Сергей с силой швырнул Врааля на пол, впечатал так, что в каменной поверхности осталась значительная вмятина. От удара стол с гробом аж подпрыгнул, цепи зазвенели, пламя факелов дёрнулось словно от сильного порыва ветра, даже Артур едва устоял на ногах. Тёмный лорд подумал, как бы пол на нижний этаж не проломить, но вроде обошлось. Древние Могильяки строили на совесть. Словно заранее предполагали, что стены их обители должны выдерживать гнев могучих и злых сущностей.

Жрец содрогнулся всем телом, исторгая изо рта чёрную нефтеобразную субстанцию. Та на глазах бледнела и растворялась, словно дым от костра. Удар не нанёс телу пленника повреждений, по крайней мере заметных внешне. Да и хруста костей Сергей не слышал.

– Ты можешь сколько угодно терзать эту жалкую плоть, но результата так и не добьёшься... Знаешь, в чём твоя проблема? – произнёс жрец, вытирая рукавом красный от крови рот. На Тёмного лорда он смотрел снисходительно, с видом победителя. – Ты слишком мягок. Сильно цепляешься за свою человечность. Если бы отбросил налёт лицемерия и принял свою внутреннюю сущность, уже был бы намного сильнее. На порядок, а может и на несколько. И никакие жалкие сдерживающие руны и прочая мишура тебе бы не понадобились.

Сергей ничего не говорил, лишь молча смотрел на жреца. Огонь в его глазах пылал по прежнему, однако чёрная нефтеобразная жидкость исчезла, впитавшись обратно. Как обычно по его лицу, вернее, черепу ничего прочитать было нельзя. Внутреннее он оставался спокоен. Сергей изначально знал, что ничего жрецу сделать не сможет. Но этого и не требовалось. Всё, что было нужно – лишь отвлечь его внимание. Заставить расслабиться, потерять бдительность.

– Эти руны нужны не для сдерживания, – сухо произнёс он. Огонь в его глазницах едва слышно потрескивал. – И даже не твоей персоны. Они нужны... для успокоение и умиротворения. Эдакая волшебная валерьянка

– Успокоения? Умиротворения? – удивлённо переспросил Врааль. – Валерьянка? Для кого?

Вместо ответа Сергей щёлкнул пальцами. Артур непроизвольно положил руку на рукоять меча.

Крышка чёрного гроба задрожала. Цепи одна за другой начали рваться, издавая низкий пронзительный звук. Несколько звеньев со свистом пролетели мимо Врааля и вонзились в стену, крепко застряв в ней. Что-то зашевелилось в гробу, стуча и скребя по стенам. До слуха присутствующих неслось приглушенное бульканье и хлюпанье, словно сокращались огромные массы истекающей гноем плоти, натираясь друг о друга... Только откуда они взялись в сравнительно небольшом внутреннем пространстве гроба?

От мощного толчка крышка гроба подскочила аж до самого потолка и с грохотом рухнула на пол неподалёку, едва не задев жреца Врааля. На ней не появилось ни царапины. Материал, из которого была сделана, оказался довольно прочен. Из груба вынырнуло несколько бугристых извивающихся отростков, похожих на щупальца. Длинные толстые, способные замотать человека с ног до головы, словно мумию, они потянулись к Враалю. Сразу атаковать не стали, лишь окружили его стеной сочащейся, непрерывно двигающейся плоти, изредка осторожно касались кончиками тюремной робы и цепей.

Самоуверенная маска сползла с лица жреца, сменившись неприкрытым удивлением. Уголки рта плавно опустились вниз.

– Ой... – растерянно произнёс он, несколько раз моргнул. Потыкал пальцем в ближайшее щупальце, склизкая поверхность с хлюпаньем пружинила при каждом касании. – Вот это, конечно, неожиданно...

Он поднёс палец ко рту, лизнул его, задумчиво подвигал губами.

– Солёненький... На вкус как Воплощённый Хаос, – вынес жрец вердикт. – Довольно концентрированный.

– Верно, – подтвердил Сергей. Он решил не спрашивать у Врааля, откуда тот знает, каков на вкус Воплощённый Хаос. Кто этих культистов-еретиков знает, что у них там за порядке в их тёмных измерениях...

– Как ты его достал? Воплощённый Хаос ведь никогда... – начал было жрец о осёкся. – Нет, погоди... это ведь Крокодилия, верно? Тёща Конрада?

Щупальца пока что не вели себя особо агрессивно, лишь легонько касались жреца кончиками, словно обнюхивали его. Или проверяли на вкус.

– Она самая, – подтвердил Сергей. – Собственной персоной. Не хочешь ей что-нибудь сказать? Вы ведь давно не виделись.

– Да мы и знакомы-то шапочно... – начал было отнекиваться, Врааль, но его никто не слушал. Из гроба, из месива бурлящей и непрерывно меняющейся плоти вынырнуло несколько глаз на стебельках и огромная пасть, похожая на крокодилью, с множеством острейших зубов.