Допрос с пристрастием

— Тебе не кажется, друг Ведич, что нам пора отсюда валить? — задал он риторический вопрос и развернулся к еще одному оконному проему.

Оттуда тоже что-то появилось, блестя красным фасеточным глазом. Глюк стрельнул единожды. Оценил результативность и только тогда повторил. Фасеточный глаз покрылся трещинами и потух.

— За прошедшую ночь техносфера нарожала кучу новой жути, — констатировал он для Ведича, любителя науки.

— Глюк, все же обрати внимание на восток, — отозвался Ведич.

— У тебя навязчивые идеи, да? — спросил его Глюк и чуть не упал. Здание снова дрогнуло. Чертов бульдозер-переросток отрабатывал свой электрический хлеб без лени и не сачкуя. Глюку показалось, что горизонтальное положение пола нарушилось. Он сверился с имплантатами. Так и есть: пол наклонился на несколько градусов.

— Сейчас тут все завалится, Ведич, — сообщил он напарнику.

— Все же в восточном направлении творится неладное, — упорствовал Ведич.

— Точно, — кивнул Глюк. — На востоке неладное, а у нас тут всё чин-чинарем.

Но он все же подбежал к одному из окон, выходящему на восток.

— Ну и ну! — высказался он через секунду, выглядывая в проем уже без особой опаски. — Ведич, ты не поверишь!

— Что там? — спросил Ведич, в свою очередь, опуская на пол полностью разряженный пулемет системы Карташова.

— Техногады сваливают, — прокомментировал Глюк наблюдаемое.

Сам он любовался вовсю. Он даже дернулся подстрелить кое-кого из представителей механической жизни, но пожалел заряды.

Несколько десятков механоидов прекратили атаку и развернулись вправо, в перпендикуляр к наблюдателю Глюку. Похоже, они устремились строго на юг. Вообще-то, двигались они не слишком уверенно. Некоторые останавливались, пытаясь вернуться обратно. Но что-то снова раскручивало их куда требуется. Два многоногих механизма так заторопились, что перепутались конечностями. Теперь они дергали, каждый в свою сторону, но это не помогало выпутаться. Глюк бы с удовольствием помог им парой импульсных зарядов, но лишних у него не было.

— Слышь, Ведич! — сказал он во внезапном озарении. — Если уж механоиды бегут, то что же идет оттуда? С востока?

— Хотел бы я знать, — произнес Ведич очень громко. Оказывается, он был уже тут и тоже вовсю любовался зрелищем.

Стены шатнулись. «Братья-тираннозавры» оставались до жути неумолимыми.

85. Новые байки Зоны

То, что проехавший поблизости танк не обратил на пеших танкистов внимания, возможно, было к лучшему. Не исключено, что это была уже не израильская боевая машина, а нечто совершенно другое.

Заблудившиеся солдаты отстали от жизни и были не в курсе последних слухов. А слухи распространились по израильскому экспедиционному корпусу со скоростью пожара. Поскольку официально по их поводу никто из командования ничего не сообщил, то слухи расползлись без всякого противодействия. Вроде бы Давиду Иващу предлагали сделать по данному поводу какое-то обращение к личному составу. Но герой Первой Арабской Атомной только рукой махнул.

— Если мы хоть что-нибудь скажем на эту тему, все заподозрят, будто бы здесь и вправду нечисто, — сказал израильский генерал помощникам. — Пусть лучше продолжают обмениваться байками. Может, солдатам скучно, вот пусть и попугают друг дружку страшилками.

— А если запугают до трясучки? — спросил кто-то из смелых адъютантов.

— Глупости, — прокомментировал Иващ. — Да и как эти байки распространятся? Тут Зона. Солдатики изолированы в своих боевых машинах. Вылезать наружу лишний раз не рекомендуется. Они ведь у нас теперь и по нужде ходят в своей же кабине, как астронавты. Кроме того, подразделения действуют на разных участках. Радиосвязь работает нестабильно. Да и не будут они эти дурацкие анекдоты пересказывать по радио. Кстати, если узнаю, то очень жестко накажу. По законам военного времени получат на полную катушку.

— Господин генерал-майор, но вроде бы такие происшествия и впрямь имели место, — решил доложить все тот же смелый.

— Закройте пасть, подполковник! — рявкнул герой атомной войны. — Чтоб я больше…

Израильский генерал был в корне неправ. Нет, не по случаю наведения дисциплины в собственном штабе и бригаде. А по поводу своего неверия. Слухи имели под собой реальную основу.

Как известно, речь в этих слухах шла о том, что механоиды, не сумев победить новых пришельцев в прямом противодействии, прибегли к другим методам. Постояльцам Зоны такие методы известны давным-давно, и весьма странно, что для израильтян происходящее явилось откровением.

Всё дело было в скоргах. Насчет уже начавших действовать танков вопросов вообще не возникают. Когда шестидесятитонная машина ломится через металлический кустарник, некогда присматриваться, в какой стадии роста находятся автоны. То есть созрели ли на них контейнеры с нанокапсулами — скорги — или еще не совсем. А назначение наноконтейнеров известно. Распространить механическую жизнь как можно шире. Захватывать всё, хоть чуточку металлизированное, а уж всяческое подвижное железо, так в первейшую очередь.

Поэтому, как только скорг оказывался на гусенице, на колесе или еще где-то, тут все и начиналось. То, что угодив между колесом и гусеничным треком, капсула скорга с неизбежностью давится, значения не имеет. Наноробот слишком мал, чтобы быть передавленным какой-то шестерней. Он существует в микромире. Раздавить его танком — это все равно, что попробовать наехать на космонавта планетой. Как вы это себе представляете? Зато для нанороботов все эти колеса-планеты и шестеренки-астероиды — именно то, что нужно. Это среда для создания своих подобий. Цель наноробота проста — плодиться и размножаться. В этом плане он полностью пародирует жизнь.

Однако, поскольку «Меркава» — штукенция тяжелая, то воздействие такой мелкоты, как нанороботы, чувствуется далеко не сразу. Танк может много ездить, успешно крушить врага, продолжать давить его массой и испепелять «рельсотроном», но однажды приходит час. И вдруг оказывается, что скорги уже перестроили под себя более одной десятой массы машины. Благо, если эта десятая доля все еще распределена где-то в гусеницах и колесах. Хуже, если наномашины уже переработали ствол электромагнитного орудия, навесные приборы или электрические моторы. Вот тогда пиши пропало. Танк перестает подчиняться, теперь уже он существует сам по себе. Он даже вполне способен начать бунт против собственного экипажа.

В крейсирующих по израильскому экспедиционному корпусу слухах говорилось о том, как однажды…

Вот едет себе «Меркава», никого не трогает…

В смысле, своих не трогает, а врагов сокрушает. А тут вдруг — раз. Окончательно пропадает связь с прочими машинами, затем перестают работать приборы внешнего обзора. Вдруг прекращает подчиняться оружие, а танковая башня стопорится наглухо. Командир командует «Стоп!», но не тут-то было. Машина прется куда-то, вопреки всем пожеланиям экипажа. Благо, если люки еще остались из первоначального материала. Тогда сообразительные могут успеть их откинуть и свалить из взбесившейся машины куда подальше. Рассказывают, что кто-то особо доблестный успел перед таким вынужденным дезертирством поджечь отсек с боеприпасами. Вот таким макаром, даже не обидно. Пусть не себе, но ведь и не Техносу. Хотя, кто знает? Может, скорги умеют собирать в целое даже танки с оторванными башнями?