Дорога к призванию. История русской студентки, которая мечтала увидеть Америку
Шрифт:
– Когда вы видите пушистое животное с длинным хвостом, которое умеет мяукать, вы автоматически полагаете, что это кошка. Так? – спросил Ти. Наверное, увидел недоверие на лицах студентов после того как высказал теорию по поводу уверенности в себе. Мое лицо точно передернуло.
– Да, – ответили несколько студентов. Некоторые просто махнули головой, а некоторые, такие как я, просто смотрели на учителя без каких-либо телодвижений и, не произнося ни единого звука.
– Почему вы думаете, что это кошка? – спросил учитель. Но ответ ему был не нужен. Ти важно расхаживал по студии из конца в конец, а мы, студенты, в несколько рядов с руками
– Вы так думаете, потому что вам так когда-то сказали. Кроме того, все вокруг так думают. И у вас даже не возникает мысли, что кошка – это не кошка. А может, кошка – это собака?
«А кто тогда собака?» – скорее всего сейчас думаете вы. И он был прав, я именно так и думала.
– А не знаю, кто собака… – развел руками он. – Может, собака – это кошка, а может, еще кто-то…
Потом учитель подошел к одной из наших новеньких и ни с того ни с сего сказал:
– Ты не двигаешься вперед, потому что ты не можешь отпустить прошлое. Пока ты этого не сделаешь, развития не будет. Единственный человек, который останавливает тебя – ты сама.
Она заплакала. Наверное, он попал в точку.
Меня его слова тоже заставили задуматься. Мне до сих пор безумно больно при мысли об отце. Я даже ни разу не рассказывала никому из своих друзей, что случилось с ним. Всегда стараюсь перевести тему, когда речь заходит о родителях, а теперь еще и стараюсь не говорить о том, сколько у меня братьев, и не упоминать, что одного из них недавно не стало.
Очередная волна океана омыла мои ноги, я посмотрела на небо и подумала об Илье. Через какое-то время после того как умер отец, брат говорил, что мне нужно признать этот факт и перестать врать всем, что у меня есть оба родителя. Все равно будут ситуации, когда придется говорить правду, и каждый раз мне будет очень больно.
Да, он прав. И при его жизни я с ним соглашалась, но до сих пор так этого и не сделала. Мне легче не думать, а просто погрузиться в каждодневную суету. Когда я остаюсь в тишине, мне становится страшно, и я стараюсь чем-нибудь себя занять или кому-то позвонить.
Я знаю, что когда наберусь смелости подумать о смерти отца и брата, буду долго и горько плакать. А пока я к этому не готова.
Сцена 46. ЖЕМЧУГ СПРЯТАН
– Хочешь пойти со мной на конференцию «Новый День»? – наклонив голову, с улыбкой смотрела на меня новая черноглазая знакомая Умида из Узбекистана. Мы познакомились с ней пару недель назад в фойе языковой школы, и сейчас сидели на черном диване в том же месте. Так как босс уехал в Россию на две недели, на работу идти мне не надо. После занятий я увидела Умиду и присела к ней на пару слов.
– А когда конференция? – поинтересовалась я.
– А прямо сейчас, – задорно произнесла она. Умиде 58 лет, и она очень мудрая женщина. Поток ее энергии, казалось, был неисчерпаем. Находясь рядом с ней, человек невольно начинал улыбаться и расправлял плечи. Умида всем моментально поднимала настроение.
– Ну, я не знаю…
– Да, ладно тебе. Пошли! Все равно же тебе сейчас не надо никуда идти, – это было еще одним качеством Умиды. Она могла уболтать любого.
– А что будет на конференции?
– Увидишь! Много интересного, – она меня заинтриговала.
– Хорошо, пойдемте. А куда идти?
– Это тут за углом.
Мы взяли сумки и направились к лифту. Пока мы его ждали, Умида достала из сумки журнал, открыла где-то посередине
и стала водить по нему пальцем. На обложке было фото девушки, которая бегала по пляжу. Сверху большими буквами было написано «Новый День».– Это журнал конференции? – поинтересовалась я.
– Да, он самый. Когда мы придем, ты там сможешь взять себе такой же. Сейчас смотреть журнал я не стала. Раз Умида говорит, что будет интересно, то так оно и будет. Все увижу на месте.
Умида была очень интересной личностью. В Узбекистане она работала деканом института искусств и преподавала вокал и игру на фортепиано. После того как ее отправили на пенсию, она не смогла сидеть дома и рванула в Америку. Она говорила, что дети уже взрослые и сами себя обеспечивают, а тебе только пятьдесят пять лет, и у тебя еще много энергии, но это почему-то никому не нужно, и тебя списывают, как сломанный инструмент. Нужно просто повязать платочек и ждать смерти.
Какой платочек? Эта женщина цвела, как маковый цвет. Черные длинные волосы, легкий макияж, ухоженные ногти. Она была вегетарианкой и вела здоровый образ жизни. Бабушкой она точно не выглядела. Как не старалась, я не смогла представить ее сидящей в платочке на лавочке возле подъезда.
Наконец пришел лифт, и мы поехали вниз. До места дошли мы минут за пять. Конференция проходила в здании гостиницы в метрах ста от школы. На первом этаже была выставка. Прямоугольные белые столы стояли впритык друг к другу, а на них чего только не было: браслеты из камней, книги по здоровому питанию, витамины из натуральных продуктов, шарики натурального шоколада в кокосовой стружке, массажные кресла. Умида вручила мне такой же журнал, как и у нее. Они здесь лежали в ящиках, и их можно брать бесплатно, чтобы посмотреть, где проходит какая лекция.
– Пойдем к Донне ЛеБланк, она помогает понять, какой талант заложен в человеке, – сказала Умида. Я еще не успела ответить, как Умида взяла меня за руку и потянула в огромную аудиторию на втором этаже.
– Вы часто чувствуете, что проблемы других высасывают из вас все соки? – произнесла белокурая высокая женщина с микрофоном. На вид ей было лет сорок. Длинная белая юбка и просторная коралловая блузка ей очень шли.
Большинство людей сидящих в зале (а их было точно не меньше трехсот) закивали.
– Когда вы оказываетесь в центре внимания, вы чувствуете себя некомфортно, и вам хочется побыстрее спрятаться или превратиться в невидимку. Вы боитесь оказаться уязвимыми и униженными. Чтобы успокоиться, вы поглощаете еду, даже не успев почувствовать ее вкус.
Люди продолжали кивать. Одна женщина истерично засмеялась.
– С детства вы были своего рода семейным консультантом, когда дело касалось каких-то душевных вопросов. Вы умеете слушать и помогать людям раскрыться.
Мы сели в последнем ряду. Ближе мест не оказалось. Все, что говорила эта женщина, было в точности как про меня и, затаив дыхание я ждала, что же она скажет дальше.
– И на этот раз я не ошиблась! – засмеялась женщина. – Почему-то на такого рода конференциях собирается очень много творцов.
«Творцов? – скептически подумала я. – О чем это она?»
– Да, да вы не ослышались, – как будто прочитала мои мысли Донна ЛеБланк. Наверное, не только на моем лице показалось сомнение. – Это я про вас, вы – творцы!
Я повернулась к Умиде, хотела спросить, неужели я правда творец? Она смотрела на меня добрыми глазами и вся светилась. Я немного смутилась и отвернулась.