Дорога смертников

Однажды услышали непонятный шум на соседнем холме, подозрительно похожий на звуки приближающегося большого отряда. Белка немедленно свернула, огибая неудачное место, и поспешно увела свою маленькую стаю в чащу, чтобы не дать лишившимся собак преследователям возможности уравнять силы. Несколько раз им приходилось вплавь перебираться через бурлящие реки, и тогда она безропотно входила в воду, заставляя местных хищников портить себе одежду ради того, чтобы остальные беспрепятственно выбрались на берег.

Встретили они и стаю диких волков, задумчиво следящих за странными двуногими с соседнего пригорка. Но Белка снова издала знакомый по межлесью рев, и хищники немедленно отступили: знали, что за зверь подает такой голос, и хорошо понимали, что охота на его обладательницу не будет удачной.

Потом были длинные овраги, в которые приходилось спускаться на веревках. Были и болота, полные мерзкого гнуса и назойливых оводов. Были высокие холмы и зеленое разнотравье, устилающее бескрайние просторы здешних земель до самого горизонта... а они все бежали - мокрые, закутанные в плащи до бровей, усталые, задыхающиеся от жары, но упрямо стискивающие зубы и настойчиво подгоняющие себя тревожными мыслями.

Ближе к вечеру Лакр впервые запнулся, зацепившись сапогом за какой-то корешок и едва не пропахав носом влажную землю. Картис вовремя поддержал его за локоть, не дав потерять набранный темп, но все хорошо понимали, что это лишь вопрос времени. Люди уже беспрерывно смахивали со лбов едкий пот, дышали тяжело, с хрипами, устало мотая головами и то и дело отбрасывая на затылок взмокшие волосы. Собственные сапоги казались им уже неподъемными. Руки и плечи давно отваливались, потому что Стрегон, хоть и исхудал, все же весил немало. Даже ежечасные смены, в которых участвовали Перворожденные, уже не помогали: усталость наваливалась с такой скоростью, что Терг справедливо заопасался, что через пару часов они начнут падать, как загнанные кони - на полном ходу. Будь они простыми людьми, умерли бы еще до полудня, потому что таких нагрузок не выдерживали даже ко всему привыкшие и дико выносливые эльфы. Однако за этот день и они превратились в бледные подобия самих себя - усохли, посерели, как-то поблекли; их глаза потухли и провалились внутрь, лица заострились, грудные клетки вздымались часто и неровно... что уж тут говорить о смертных. Но Братья все же держались с ними наравне, почти ни в чем не уступили. А если и выглядели жутко, то все равно - не намного страшнее, чем остроухие бегуны.

И только Белка как-то еще справлялась. После трудной ночи, утомительного утра, чужой боли и не до конца выветрившейся памяти о царстве Ледяной Богини, она по-прежнему умудрялась бежать впереди, выискивать безопасную дорогу и первой замечать опасность, когда кто-то из местных начинал с любопытством посматривать на ее слабую стаю.

Лакр не знал, сколько им осталось до Кордона. Не знал, дотянут ли они до него вообще. Но понимал одно: если нет, то Неизвестный Мастер зря дал им красных "Псов" на предплечья. Зря гонял столько времени и пинал всеми известными способами. Зря выбрал именно их для этого безумного Заказа. И зря понадеялся на то, что они - достойные потомки Диких Псов. Поэтому приходилось заставлять себя снова и снова, до боли стискивать челюсти и бежать, хорошо зная, что рядом точно также сражаются с собой побратимы. Лакр уже почти возненавидел себя за слабость, но все равно бежал. Долго, бездумно, машинально. Не видя никого и ничего вокруг. Просто переставлял одеревеневшие от усталости ноги и думал лишь о том, как бы сделать еще один лишний шаг.

– Отдыхайте, - вдруг откуда-то издалека донесся до него прерывистый голос Гончей.
– Немного времени у нас есть.

Люди, как встали за ее спиной, так и сползли на землю, распластавшись вытащенными на берег рыбинами и измученно прикрыв отчаянно слезящиеся глаза. Перворожденные опустились чуть медленнее, но все равно без сил. Такие же измученные и равнодушные ко всему. Только Тиль сумел приподнять ненадолго голову, молча испрашивая, не нужна ли ей помощь. Но Белка милосердно покачала головой и, в который раз опустившись возле заметавшегося во сне полуэльфа, тихонько коснулась его виска.

– Стрегон?

Тот немедленно открыл глаза и вопросительно посмотрел ясными глазами пятилетнего ребенка.

– Выпей.

Стрегон послушно проглотил последнюю оставшуюся воду и выразительно провел языком по пересохшим губам. Затем так же быстро прожевал кусок вяленого мяса, часть эльфийской лепешки, которую для него тщательно берегли. Снова облизнулся, заметно посвежев за последние часы, а потом нерешительно позвал:

– Бел?

– Спи, - тут же отреагировала Гончая.
– Забудь обо всем и спи.

Он с тихим вздохом уронил голову и больше никого не тревожил.

– Что с ним?
– поинтересовался Лакр, едва дыхание слегка восстановилось.
– Почему он такой? Неразумный и... слишком доверчивый?

– Тебе лучше не знать, - помрачнела Белка, заботливо закутывая Стрегона в плащ.
– И ему тоже.

– Что в тебе такого опасного? Почему на тебя нельзя смотреть?

– Руны, рыжий. Проклятые эльфийские руны.

– Изменение?
– осторожно уточнил он.

– Верно.

– Я... знаешь, я не все понял, о чем ты вчера говорил. Неужели это так страшно?

Она со вздохом обернулась.

– Очень. И ты бы понял Темного Владыку, если бы хоть раз ЭТО увидел. Потому что это действительно страшно.

– Значит, ты - единственный, кого изменили?

– Да. Больше никто не выжил.

– А много было... попыток?

– Больше трех сотен, - мертвым голосом ответил вместо Белки Владыка Л'аэртэ.

Ланниец оторопело замер.

– Сколько?! И что? Каждый раз... вот так?!

– Да.

– Но для чего?!
– Лакр даже привстал на локте, чтобы увидеть лицо Темного эльфа, признавшегося в этом кошмаре.
– Зачем?! Что бы это дало?!

Тирриниэль устало прикрыл веки.

– Ничего хорошего. На самом деле руны Изменения придумал и впервые использовал Владыка Изиар. Знаю: вы об этом понятия не имели. Но, тем не менее, это так. После него остались записи, Хроники, Амулет... и описание ритуала Изменения, которое незадолго до последнего Похода было проведено над смертными группой не слишком... разумных магов. Ожидаемого результата они, к счастью, не получили - где-то ошиблись, разочаровались, после чего об Изменении надолго забыли. Однако не все. Далеко не все. Один из... отступников решил довести идею Изиара до конца и продолжил начатое им девять эпох назад. Даже я не знал, что происходит... никто не знал, что он специально для этого покинул Темный Лес, скрылся от Совета, Владыки, ото всех, и в тайне продолжил свои опыты.

– То есть, в Изменении виноваты вы?
– озадаченно моргнул Лакр.
– Темные?!

– Увы, - вздохнул эльф.
– К моему стыду, это так. Сперва Изиар, потом один из Хранителей... не волнуйся, он давно мертв. Его имя проклято точно так же, как проклято имя самого Изиара. Однако не всеми, потому что этот безумец все-таки добился своего, а наши старейшины, увидев результаты, неожиданно поняли, что Измененные - не миф. А со временем решили, что это может принести им некоторую... выгоду.

Лакр помотал головой.

– Не понял. Значит, они хотят сделать еще Измененных?

– Да. Совет считает, что это позволит сохранить нашу расу.

– Опять не понял...

– Когда-нибудь поймешь, - тяжело вздохнул Владыка Л'аэртэ.
– А пока просто поверь: Измененные могут быть равны нам по силе и другим возможностям. Их можно сделать любыми, какими вздумается. Послушными и покорными. Красивыми и не очень. Можно натаскать, как отличных убийц, перед которыми откроются любые двери. Заставить поражать, ослеплять, вызывать людей на откровенность... все дело только в рунах, которые надо нанести на их кожу согласно ритуалу. Почти такие же руны, какие есть у вас.