Дорога соли

Далеко справа, раскидывая во все стороны нескладные конечности, галопом мчался верблюд с Рахмой на спине. Мариата видела, как они повернули к восточному краю длинного гребня, за которым пряталась она сама, и скрылись из виду.

Потом послышался иной звук, резкий и неприятный, напоминающий чей-то низкий, раскатистый рев. На высокой скорости к оазису приближался покрытый пылью грузовик, в кузове которого сидели несколько человек, одетых в темное, с торчащими стволами винтовок. Мариата похолодела. Неужели Росси обратился к властям за помощью, чтобы вернуть украденных верблюдов, поймать ее и силой заставить возвратиться в племя? У нее по спине пробежал холодок.

Нет, в полицию не станет обращаться даже такой человек, как Росси. Ее народ уже тысячу лет не признает ни государственных границ, ни государственных законов. Мариата лежала на песке, время для нее словно остановилось. Она ждала, что же будет дальше. Как сложится ее судьба?

«Только бы меня не заметили, — беззвучно зашевелила она губами и тут же исправила свою молитву: — Только бы нас не заметили. Только бы они ушли и не заметили нас…»

Прошло время, измеряемое гулкими ударами сердца. Все было тихо, только кровь стучала в ушах. Даже верблюд, казалось, понял, что теперь нужно вести себя тихо. Он опустился на прохладную подветренную сторону дюны, куда еще не достали солнечные лучи, высоко поднял голову и уставил глаза с длинными ресницами куда-то в пространство. Лишь прозрачная пленка его третьего века двигалась туда-сюда, удаляя из глаз попавшие песчинки.

Потом из оазиса снова показался джип и, набирая скорость, покатил по разбитой дороге на восток, но, проехав всего несколько сотен ярдов, неожиданно свернул в сторону, как раз в том месте, где совсем недавно промчалась Рахма на своем верблюде. Мариата перестала дышать, сердце ее забухало в груди с такой силой, будто хотело выскочить. Она смотрела, как джип пополз вверх по склону дюны, а потом его колеса увязли в глубоком, мягком песке. Два человека спрыгнули, закинули винтовки за спину и стали что-то высматривать под ногами. Видно было, как они трогают песок, что-то горячо обсуждают, а потом карабкаются наверх, в то время как остальные пытаются вытолкать машину из песка. На этих двоих были не халаты, а штаны — так одеваются мужчины на Западе. Лица их оказались открытыми, на головах не тюрбаны, а фуражки.

«Похожи на пауков, темных, опасных, с тоненькими быстрыми конечностями», — подумала Мариата, глядя, как они лезут по склону.

Но скоро солдаты скрылись за складкой дюны.

Что теперь делать? Поскорей сесть на верблюда и удрать, пока ее никто не видит, или подождать, надеясь, что они ее так и не заметят? Мариата уж было решилась бежать, как вдруг услышала тихий свист. Она невольно вскочила на ноги. Укус рогатой гадюки может быть смертелен…

— Пригнись!

Это была Рахма. Она вела за собой верблюда, морду которого замотала длинным куском ткани.

Мариата послушно припала к горячему песку и прошептала:

— Кто это?

— Солдаты.

— Солдаты? Какие солдаты?

— Сейчас везде солдаты. В той стороне новая независимая страна Мали. Вон там Нигер. На севере — Алжир. — Говоря это, старуха махала руками в разные стороны. — У всех есть солдаты, в этом районе они просто кишат. Здесь под песком нашли какую-то дорогую руду, и все правители хотят наложить на нее свою лапу. Выдрать чрево земли наших предков, а нас самих перестрелять, если встанем у них поперек дороги.

Она вытащила из сумки еще один кусок ткани и быстро обернула его вокруг морды другого верблюда. Это, конечно, не заставит животное молчать, если ему вздумается реветь, но хотя бы приглушит звук и он их не выдаст.

— А сейчас, если тебе жизнь дорога, давай за мной, и не отставай.

Рахма повела Мариату по склону дюны, держась так, чтобы неровный гребень прикрывал их, оставаясь между ними и солдатами. Она старалась замести след пальмовой ветвью. Кочевники — хорошие следопыты. Такая хитрость не обманула бы их, но на расстоянии дюна смотрелась вполне девственной.

Спустившись по мягкому песчаному склону, они побежали по глубокой впадине между холмами песка. Рахма привела девушку в другое место, где с обеих сторон также возвышались высокие склоны дюн.

Она остановилась, сунула свой повод в руку Мариате и велела:

— Жди меня здесь.

Старуха полезла по склону вверх, чтоб посмотреть, где находятся их преследователи. Мариата присела, прижав колени к груди. Солдаты. Люди, вооруженные винтовками. Прежде она не думала о том, что у нее могут появиться враги, которые хотели бы убить ее. Между племенами, конечно, существовало соперничество, были и схватки, и набеги, но все это происходило между мужчинами. Женщине никто и никогда не угрожал насилием — разве что Росси, да он не в счет. Но даже Росси не вызывал в ней такого страха, как эти безымянные, одетые в форму люди. Впервые с тех пор, как они с Рахмой оказались в пустыне, девушка не на шутку испугалась.

Глава 8

Тени уже успели переместиться в самую низину, когда снова появилась Рахма. Она широко шагала, сердито расставив локти и вздымая ступнями облака песчаной пыли. Старуха походила на духа пустыни, глаза ее злобно сверкали, а платье было сплошь покрыто пылью. Мариата так и сидела, обхватив обеими руками колени и прижав их к груди.

— На тебя напали? — робко спросила она. — Ты ранена?

Старуха едва взглянула в ее сторону, сняла путы со своего животного, проворно взобралась ему на спину и сказала:

— Полезай на верблюда.

— Они ушли? — снова спросила Мариата, когда ей удалось догнать свою спутницу.

Рахма лишь коротко буркнула: «Да», плотно сжала губы и уставилась перед собой в пространство. Ее лоб избороздила густая сетка морщин, она явно о чем-то сосредоточенно размышляла.

Пока они преодолевали дюну за дюной, ехали по широкой песчаной равнине, Мариата несколько раз пыталась завести разговор про солдат, но старуха помалкивала и за два дня едва проронила словечко. Подошел к концу третий день, с тех пор как они покинули оазис, солнце склонилось к западу и закатилось, алые тона окружающего пейзажа слиняли, все окрасилось в прохладные лиловые оттенки.

Из-за горизонта поднялась луна и залила пески своим светом. Отдельно стоящие деревья с колючими ветвями мерцали по сторонам, как серебристые призраки. Мариата еще никогда не видела такого. Пейзаж казался ей бесконечным, холодным и безжалостным, но они не останавливались, продолжали ехать вперед. Почва под ногами теперь была более плоской и твердой, меж камнями, которых становилось все больше, торчали маленькие пучки травы. Наконец женщины оказались в местности, где повсюду высились огромные каменные глыбы и валуны.

Рахма остановила верблюда и распорядилась:

— До рассвета переждем здесь. Ночью в холмах ехать нельзя. При свете луны духи предков особенно мстительны.

С приходом ночи натура меняется даже у самых благожелательных духов. Мариата пробормотала заклинание, которое должно отогнать опасные силы, и вгляделась в холмы, укрытые тенью. Трудно было определить, где кончается земля и начинается ночное небо, но она не заметила ни одного признака стоянки, ни костров, ни светящихся ламп. Лишь валуны проступали в темноте, разбросанные по всей округе. Здесь словно играл в кости какой-то великан, а потом ему надоело, и он ушел.