Дорога в Амбейр

— Какой сюрприз, лейтенант-инженер, вы тоже решили побаловаться в спортзале?.. Или выше мастерство не распространяется дальше пляжа?..

— Собственно я шел… — Начал объяснять, Браен.

— Он шел к полковнику Фишборну, мэм!.. — Оказал помощь сержант Пинета.

— О, уверена, что это не срочно, заходите лейтенант… — И Лиза подтолкнула Браена к двери в зал. Ничего не оставалось делать и он подчинился, пройдя в раздевалку вместе со всеми солдатами.

— Сэр, вы делаете большую глупость, она выше вас на целую голову!.. — Заговорчески прошипел Пинета в самое ухо Браену.

— Ничего, сержант, надеюсь обойдется… — Обреченно вздохнул инструктор Клэнси и начал переодеваться. Сержант ничего не сказал и покачав головой отошел к своему шкафчику.

Когда солдаты вышли в зал, Каутро уже ожидала их. Браен отметил, что темно синее кимоно очень ей идет.

Занятие началось и приглашая одного за другим солдат на татами, Лиза в полсилы показывала им новые упражнения и поставив в пары смотрела, как они выполняют ее указания. Если кто-то из курсантов не мог усвоить показанное движение, Куатро проводила прием на непонятливом ученике и делала ему больно, придя в себя после этого он начинал делать успехи.

Было заметно, что солдаты опасались своего наставника и когда она разговаривала с кем-то из курсантов конкретно, тот понятливо кивал и старался не смотреть инструктору в глаза.

Когда время занятий подошло к концу, Куатро построила курсантов за пределами татами и с добродушной улыбкой произнесла:

— Вы, наверное, засиделись там, господин лейтенант-инженер?.. Милости прошу на татами… — И Лиза сделала рукой плавный приглашающий жест.

Браен поднялся со своего места и вышел на ковер.

— Я много слышала про «Барракуд» такого, чему верится с трудом, — поделилась своими сомнениями Лиза, — и надеюсь, что вы, мистер Клэнси сумеете мне показать что-то, чего я еще не знаю.

— Я тоже надеюсь на это, мэм… — Ответил Браен и сбросил на пол смягчающие накладки.

— Эй, вы уронили свои «блинчики» или… — Куатро осеклась.

— Мы же взрослые люди… Лиза…

В черных глазах капитана Куатро полыхнул злой огонь и она яростно сорвав с рук накладки, двинулась на Браена.

— Минуточку, — сказал он, — пусть взвод идет на обед.

— Вы сама любезность, мистер Клэнси, конечно пусть идут. Пинета, уводите людей!..

Не проронив ни слова и время от времени оглядываясь на застывшую на татами пару, «коричневые крысы» покинули зал. Когда за последним солдатом закрылась дверь, как из пращи выпущенный кулак полетел в голову Браену. Это был коронный удар Куатро, длинный и молниеносный. К тому же неудобный в приеме, как техника всех левшей.

Чтобы избежать тяжелой контузии, Браен двинулся навстречу Лизе и, одновременно приседая на колено, пробил короткий крюк через левую руку нападавшей. Это была правая «быстрая» рука Браена, и шансов увидеть этот удар у Лизы не было.

От сильного удара в голову, она стала падать на татами, немного удивленная таким поворотом событий.

Едва она приземлилась на четвереньки, Браен, не мешкая прыгнул ей на спину и захватив правой рукой шею, с махом правой ноги завершил переворот с одновременным удушением.

Куатро неистово забилась пытаясь перевернуться, но только усугубляла свое положение. Браен прихватил еще жестче и его яростная противница захрипела. Подержав ее с полминуты Браен ослабил хватку и отбросил Лизу в сторону как мешок. Затем проверил на ее руке пульс и стал ждать.

Наконец Лиза открыла глаза и сделала первый вздох. Это вызвало у нее приступ хриплого кашля и она села на татами кашляя и держась за горло. Совершенно неожиданно для Браена, приступ кашля перешел в рыдания и из глаз сурового инструктора по рукопашному бою, потекли самые настоящие женские слезы.

Наконец капитан Куатро перестала плакать и глубоко вздохнув, сказала:

— Спасибо тебе…

— За что?.. — Не понял Браен.

— За то, что «крыс» увел… Они бы порадовались моему позору, — и громко всхлипнув, горестно добавила, — я их здесь всех допекла…

— А зачем же допекла?..

— А я и сама не знаю… Злоба во мне какая-то сидит… Вот вижу человек хороший и нравится он мне, а вместо того чтобы поговорить с ним… Очнусь, а он уже с разбитой роже валяется… И что странно, никакие там психиатры меня не забраковывают… Все, говорят, нормально… Ну, конечно, им то я рожи не бью…

Лиза замолчала и они какое-то время сидели на татами молча. А когда она совсем успокоилась и перестала всхлипывать, то неожиданно предложила:

— Знаешь, а ты не обидишься если я приглашу тебя в свою баню?..

— В баню?!. — Опешил Браен.

— Да… Раз уж ты меня начал лечить… — Лиза осторожно дотронулась до кровоподтека на виске, — так уж лечи… до конца…

— А ничего, что я ниже тебя ростом?..

— Но при чем же здесь это?..

— Тогда возражений нет. Буду лечить… «до конца»…

— Опять хамишь, — улыбнулась Лиза.

Глава 17

Во время ужина Лиза с Браеном сидели в столовой за одним столом, мило беседовали и капитан Куатро все время улыбалась. Когда это увидел сержант Пинета, зашедший поесть, он встал столбом посреди зала и все солдаты взвода были удивлены не меньше его.

На следующее утро, когда Браен встретился со своим взводом на берегу бухты, сержант Пинета, широко улыбаясь поприветствовал Браена и добавил:

— Сэр, вы бы не могли показать нам тот прием, которым вы подействовали на капитана Куатро или это секрет…

— Никакого секрета, сержант, участие к ближнему и задушевная беседа. Вот, что может превратить врагов в лучших друзей… А теперь, надевайте турбины и постарайтесь не повторять своих старых ошибок…

Солдаты снова забрались в соленые волны и снова Браену приходилось гоняться за уносящимися от берега беглецами. Однако мало помалу, через синяки ссадины, удары о дно и берег, «коричневые крысы» осваивали управление турбинами, а пару раз Браен заметил вполне осознанные маневры некоторых, особенно талантливых курсантов.

Вечером, после окончания тренинга, Браену не пришлось вызывать транспорт, поскольку солдаты выглядели хорошо и гидрокостюмы больше не висели на них клочьями. Лишь только у двух курсантов Браен заметил незначительные ранения.

Солдаты собрали снаряжение и своим ходом отправились в казармы, а навстречу им на берег бухты шла Лиза. Лицо ее светилось, походка изменилась до неузнаваемости и новая пластичность сквозила даже в легком повороте головы:

— Привет, ребята!.. — Помахала она рукой взводу «коричневых крыс». Впереди идущие от неожиданности встали, как вкопанные, остальные налетели на них и взвод остановился. Первым в себя пришел сержант Пинета: